Второй шанс

Непонятно, и отчасти даже страшновато: вдруг неведомая хворь, которая приключилась с нашим Профом, заразна? И не предстоит ли нам одному за другим стать таким же как он? Ну и долго мы тогда протянем?

— Проф, — позвал его Гриша. — Вячеслав Анатольевич!

Тот отреагировал так вяло, что сразу становилось понятно — ему стало еще хуже.

— Это не дело, — покачал головой Гудрон.

— Значит, так, — недолго думая, решил я. — Возвращаемся в развалины, ждете меня там. Схожу один, посмотрю. Если дом культуры цел, идем туда и оставляем Профа. До темноты осталось не так много, и как только стемнеет, выйдем опять. Если же нет… — мне оставалось лишь развести руками.

— Логично, — кивнул Трофим. — Только на разведку схожу я. Вон на ту крышу. С нее будет видно все как на ладони.

Никто и слова не сказал, что, если даже дом культуры и цел, наверняка он обложен со всех сторон, и вернуться в него будет целой проблемой. Да и к чему говорить, когда и без того все и всем ясно?

— Борис, — объявил я, едва мы только оказались в руинах, — осмотри все вокруг. Основные позиции и запасные, пути отхода, ну и так далее. Не пришлось бы нам куковать здесь до самой ночи. Остальные, понапрасну не маячьте.

Место довольно удачное даже в том случае, если придется выдержать атаку перквизиторов. Если бы оно не напоминало взорванный цементный завод, настолько много вокруг пыли. И не грозило завалить обломками в любой момент.

— Трофим, постарайся избежать риска совсем.

— Да уж в моих интересах, Игорь, — только и ответил он.

Глава 4

Самое сложное в любом ожидании — отогнать грустные мысли, которые постоянно лезут в голову. Если, конечно, для них есть повод. У меня он был. Чтобы хоть как-нибудь абстрагироваться, я попытался разговорить Профа. На вопросы он отвечал односложно, либо вообще отделывался кивками или мимикой. Но выяснить самое главное все-таки удалось — Слава по-прежнему вменяем, пусть даже его внезапная апатия ко всему сразу не поддавалась никакому объяснению. Затем разговор невольно пришлось закончить, поскольку вернулся Трофим. На наш немой вопрос он ответил коротко.

— Цел.

— А если он уже не под Жамыховым? — засомневался Гриша.

— Ну и как ты себе это представляешь? Проникли в него перквизиторы и взяли всех на нож без единого выстрела? Смешно! — заявил Гудрон, и считая, что доводов больше не требуется, поинтересовался у разведчика.

— Что-нибудь насчет взрыва выяснил? Там по любому немалая такая воронка должна остаться!

— Есть такое дело! — кивнул Трофим. — Чуть западней от того места, где мы их и увидели. Только не спрашивай — что с ними произошло.

— Не буду, — кивнул Гудрон. — Хотя версий могу выдвинуть множество. Начиная с той, когда какой-нибудь зомби инициировал заряд на себе сам, до нелепой случайности, в результате которой погибли несколько отличных парней, где каждому из них я с немалым удовольствием выпустил бы кишки.

— Зверь ты Боря, — притворно горестно вздохнул Трофим. — Нет, чтобы просто пристрелить. Кстати, может быть, перекусим?

— Давайте уже потом, когда вернемся, тут до темноты не больше часа осталось, — не согласился с ним Остап. И страдальчески поморщился. — Эта проклятая пыль!

Цементная пыль действительно была повсюду. Она скрипела на зубах, лезла в глаза, забиралась в нос, то и дело заставляя удерживаться от чиха. А еще взлетала облаком от малейшего движения. Но она же надежно нас скрывала, припорошив толстым слоем одежду, создав тот замечательный камуфляж, который отлично маскировал нас в развалинах. И все-таки я сказал.

— Если у кого-то есть желание, почему бы и нет? Время еще позволяет.

Трофим посмотрел на других, полез рукой в один из карманов разгрузки, подержал ее там, да так и вынул пустой.

— Потерплю вместе со всеми.

Хотел добавить что-то еще, когда где-то далеко на юге раздались несколько выстрелов, и вслед за ними последовала ожесточенная перестрелка, которая вскоре затихла. Именно там, где по моим предположениям и должны находиться Янис с девушками. «Неужели их все-таки обнаружили?! И звуки первых выстрелов как будто бы похожи на винтовочные» Судя по всему подобные мысли пришли не только мне, поскольку на некоторое время все замерли.

— Точно не СВД и не СВТ, — уверенно заявил Гудрон. — У них звуки характерные, черта с два с чем другим спутаешь.

Трофим, который разбирается во всяких видах оружия нисколько не хуже Бориса, открыл рот, желая ему возразить, чтобы тут же его захлопнул. Все было ясно и без слов. На такой дистанции лучшему в мире специалисту не определить даже — из чего именно выстрелы произведены. Трофим и хотел на этот факт ему указать, но поняв намерение Гудрона, не стал. По той причине — Борис пытается меня ободрить, ведь именно этими винтовками и вооружены Ирма с Янисом. У Валерии пистолет, и уж его-то мы наверняка бы не услышали.

— Дождь скоро начнется, — глядя на темнеющее небо, уверенно заявил Остап.

Ему доверять можно: он пробыл на этой планете едва ли не больше, чем всем остальные вместе взятые. До знакомства с ним, я и предположить не мог, что люди здесь появились настолько давно.

— Сильный? — поинтересовался Гудрон, наверняка только лишь для того чтобы затеять разговор.

Все мы расположились так, чтобы вести круговое наблюдение, и в то же время перебрасываться фразами не шепотом, но и не напрягая голос.

— Баллов семь-восемь по шкале Рихтера.

По виду Остапа было непонятно — шутит он, или заявляет всерьез.

— Причем здесь дождь и шкала Рихтера?!

Слава, который все время сидел, уставившись в одну точку, неожиданно возмутился.

— О, Проф проснулся! — Гудрон говорил нарочито радостно. — А что со шкалой не так? — добавил он, пытаясь разговорить Вячеслава.

— Всё! Ты бы еще атмосферные осадки по шкале Мооса измерял, — фыркнул он.

— И как же их меряют?

— По интенсивности.

— А это вообще как?

Но тот уже снова ушел в себя.

— Проф! — на всякий случай позвал его Гудрон, но тщетно.

Дождь действительно вскоре начался. Не знаю, во сколько именно баллов, и существует ли такие градации для осадков вообще, но проливной. Причем настолько, что все вымокли до нитки буквально в считанные секунды. И шуму от него тоже было достаточно. Что, вкупе с наступившей к тому времени темнотой, напрочь убивало возможность обнаружить врага в том случае, если он пожелает к нам подкрасться. Но в то же время он служил надежным прикрытием и нам. И если раньше у меня еще были сомнения, то теперь они развеялись окончательно — нужно возвращаться к своим, ведь лучше ситуации и не придумать.