Второй сын

Эта казарма нашлась довольно быстро. Зайдя внутрь, Эрвин огляделся, не привлекая особого внимания — сюда постоянно кто-то заходил или выходил. Судя по царившему вокруг порядку и страсти к нумерации, найти свое место будет несложно — потому что даже койки внутри группировали по десяткам. Один, второй… В этот момент сидевший и разговаривавший у окна человек повернул голову, и юноша узнал его — это был тот самый копейщик, сражавшийся рядом с ним.

— Эй, Эрвин! Иди сюда! — махнул рукой тот.

Быстро окинув взглядом десяток лежаков, среди которых сидел его единственных знакомый, юноша подошел поближе.

— А я как раз о тебе рассказывал… — продолжил копейщик. — Вижу, уже побывал у лекарей. Что сказали?

Эрвин с досадой пожал плечами: — Ничего не сказали. Говорит, раз сам пришел — значит, все нормально. Через какое-то время вроде все должен вспомнить…

— Легко отделался, — кивнул еще один мужчина. — А Джочим погиб. Здоровенная такая тварь, вроде сколопендры. Только длиной метра четыре. Как она выскочила на нас — мы даже понять не успели! Джочим стоял ближе всех, со своим копьем. Но эта тварь мало того, что увернулась от копья, так еще и умудрилась успеть обвиться вокруг него. И шустро рванула прямо по оружию на него! Никогда такого не видел… Пока отбили — Джочим начал синеть, и помер почти сразу. У этой гадины оказались ядовитые конечности.

— Теперь наш десяток стал еще меньше…

Эрвин ощутил печаль от окружающих. Очевидно, этого Джочима тут знали, и, как минимум, уважали.

— Эм… я, конечно, сочувствую… Но у меня есть важная просьба — скажите хоть, как кого зовут, для начала. И где это я… А то я правда ничего не помню…

— Совсем ничего?

— Тогда ты мне денег должен!

— И мне!

Отсмеявшись, копейщик первым представился:

— Я — Велтен.

Эрвин кивнул, запоминая его внешность и откладывая ее где-то там, в глубинах памяти вместе с именем. Тощий, длинный, постоянно немного прищуренный.

— Меня зовут Оллард, — представился следующим невысокий, крепко сложенный мужчина, с приметным шрамом под левым глазом. Тот, что только что рассказывал о гибели еще одного из их десятка. — Не знаю, что ты там забыл, но тебе нужно знать главное. Все мы — солдаты, воины. И «прикованы» к этой крепости на долгие двадцать лет.

— Прикованы? — недоуменно переспросил Эрвин, оглядывая окружающих. Никаких кандалов или веревок юноша не увидел. — А сбежать, например, нельзя?

— Только то, что ты ничего не помнишь, позволяет тебе говорить подобные вещи, — прокомментировал еще один воин из десятка. Светловолосый, со среднего размера бородой, завитой в косички. А на голове у него виднелись три красных ленточки. — Я — Берхард, десятник вот этих болтунов, да и твой тоже. А теперь смотри сюда. Что видишь?

Он откинул в сторону небольшую челку. Слева, чуть выше виска виднелись три вертикальных шрама, уходивших под линию роста волос.

— Ну… — протянул Эрвин. — Тебя в детстве поцарапала кошка?

Окружающие заулыбались. А в эмоциях четко ощущалась застарелая грусть, и какой-то фатализм.

— Парни, он пока не врубился. Покажите ему!

Каждый из сидевших рядом похожим жестом приподнял волосы. И у всех были похожие шрамы. Три вертикальных полосы, несколько сантиметров длиной.

Эрвин невольно притронулся к своей голове, уже догадываясь, что там найдет. Судя по ощущениям, там были точно такие же отметины. А в памяти всплыло то, что он уже видел подобные отметины. Но не придал никакого значения. Тогда.

— И что это значит?

— Метка короля!

— Проклятый знак!

— Все мы — вторые сыновья в семье, — пояснил Велтен. — И обязаны двадцать лет отслужить в крепости. Всех, кто пытается сбежать, обязательно находят, и в наказание убивают. Без вариантов. Никто не знает, как это происходит… но гончие короля никогда не ошибаются. И не оставляют шансов, так что мысли про побег… лучше сразу забудь их. Дольше проживешь.

— Так и есть. Все, кто населяют крепость — это вторые сыновья. От простого солдата до коменданта. Мы те, кем жертвует корона ради жизни остальных людей. И да, я — Аджит, если ты не помнишь… — вмешался в разговор еще один боец поистине богатырского телосложения. Если бы он встал — то был бы выше любого из людей, что встретил за сегодня юноша.

— Так мы, получается, защищаем это королевство, да? От зверей и людей?

— Нет никаких других людей, парень. Мы — единственное королевство людей, выжившее с незапамятных времен, — начал рассказывать Велтрен. Судя по его эмоциям — ему было приятно почувствовать себя учителем. А вот остальные ощущались по-разному — от скуки до равнодушия.

… - Если бы ты не получил по голове, то помнил бы, что мы окружены горами со всех сторон. Единственный проход сюда перегораживает наша крепость. Вокруг — земли, принадлежащие исключительно зверям. Так что мы — единственные защитники оставшихся людей. Есть еще, конечно, король и его гвардия, — задумчиво протянул копейщик. — Если вдруг натиск зверей слишком силен, и уничтожают гарнизон крепости — они отбивают ее. И держат оборону до тех пор, пока не наберется новый гарнизон. Потом возвращаются.

— Таки образом, наш король всегда на страже человечества! — пафосно вмешался Аджит.

— Понятно. Но почему все-таки именно мы находимся тут?

— Так уж испокон веков повелось, — снова начал рассказывать Велтрен. — Первый сын семьи продолжает род. Третий, четвертый — может родится, может и нет… А второй — уходит в крепость, защищать людей. Чтобы все остальные могли жить спокойно. Этот закон касается каждой семьи королевства — и бедной, и богатой…

— Вот уж фигу! — фыркнул еще один воин, сидевший недалеко. Его правый глаз прикрывала темная повязка.

— Чего ты фыркаешь, Индж?

— Да потому, что это вранье! Все знают, как богатые избегают этой повинности. Некоторые делают вид, будто бы этот ребенок родился у какой-нибудь одинокой служанки. Признанный бастард не наследует род, но при этом является прямым потомком. Другие вообще нанимают воина, который заменяет второго в семье сына, и вместо него идет служить в крепость. А кто-то покупает вольную королевскому преступнику, и шлет его…

— Что есть, то есть, — кивнул Велтрен. — Так что раз уж мы тут — значит, наши семьи не смогли найти замену. Или не захотели — всякое бывает…

— И… сколько мне осталось служить? — решил уточнить Эрвин.

Одноглазый воин снова насмешливо фыркнул.

— Ты попал в крепость месяц назад. С последним набором, — пояснил Берхард. — Так что осталось еще много. Но лучше не сосредотачивайся на этом.

В этот момент группа воинов зашла в казарму, и десятник подскочил:

— Так, пятые вернулись — теперь наша очередь. За мной! Но кто хочет голодать — может тут посидеть…

— Мы тебя не оставим!

— Да! Ты же начальник — мы обязаны помогать тебе…