Второй верхний предел

Другая причина, из-за которой высоким и благородным пришлось сделать вид, что они вовсе не возмущены наглостью каких-то непонятных бродяг, была наглядная демонстрация того, что своим оружием колдуны пользоваться умеют. Именно демонстрация. Двое парней, едва получивших право называться мужчинами, забавляясь, раскидали десяток стражи, чей старший осмелился усомниться в праве этих парней носить мечи. И даже никого не ранили при этом. Дар они при этом не применяли, амулеты стражи на магию бы отреагировали.

Довольно быстро высокие и благородные поняли, что главные в этой странной компании все-таки невысокий мужчина, умеющий смотреть так, словно не может понять оторвать собеседнику голову или закопать живьем, и женщина, обманчиво хрупкая и излишне как для женщины серьезная. То, что она еще и излишне умная выяснилось несколько позже. Остальные были их подчиненными, кто ближе, кто дальше, но ко всем они могли обратиться напрямую, что плохо вписывалось в представления жителей империи о субординации, и те немедленно бросались выполнять приказ.

Ближе к вечеру с мужчиной и женщиной уже старательно раскланивались, делая вид, что не замечают ироничной улыбки первого и откровенной насмешки на лице второй. Всех остальных игнорировали, ибо многовато чести.

А потом, произошло что-то совершенно странное. На глазах у собравшихся в императорском дворце благородных, мелкий командир проклятых даром, считавший себя вправе говорить на равных с Лидая, склонил голову перед командующим дворцовой стражи. Уважительно склонил, словно видел перед собой кого-то стоящего выше.

— Приветствую Вас, командир Хатахан. — тихо произнес он.

Досия Хатахан тепло улыбнулся и положил ладонь на склоненную голову.

— Ленок, я уже почти тридцать лет как не командир.

— Плевать. Это было Ваше решение. Для меня вы всегда будете моим командиром, — непреклонно произнес невысокий мужчина и, улыбнувшись одними глазами, поинтересовался: — Как поживают ваши прекрасные дочери?

— Хорошеют, — покивал Хатахан. — А как там мои старшие?

— Доводят своего командира до белого каления. Семейное, вероятно. Все в матушку. Кстати, Ваша самая старшая дочь, сейчас, второй помощник командира Тошиминэ Айя. И завтра она будет здесь. Вам придется ею гордиться.

— Куда уж я денусь.

Самые смелые из услышавших этот разговор попытались перехватить Хатахана на выходе из зала, и расспросить об императорских гостях. Самые умные попытались подойти поближе и посмотреть это представление, ибо характер у командующего дворцовой стражей немногим отличался от характера императора. За это по слухам Лидая его и возвысил, хотя даже недоброжелатели признавали, что у него есть другие достойные качества. В том числе и умение совмещать магию с воинским талантом, очень большая редкость, как казалось до прихода толпы колдунов похожих на наемников.

Впрочем, представление так и не состоялось. Хатахан не стал никого пугать взглядом и напоминать об этикете. Он даже ни разу о судьбе некоторых бездельников не упомянул. Просто улыбнулся, махнул рукой и сказал, что командир Ленок его лучший ученик.

Вопросы о том, где этот ученик до сих пор обретался, и откуда нелегкая принесла самого Хатахана, он величественно проигнорировал.

На следующий день поводов для сплетен и размышлений только добавилось, потому, что прибыли отставшие по дороге императорские гости и выглядели они даже занимательнее, чем те, к которым мучительно пытались привыкнуть высокие и благородные. Еще и раненого мальчишку с собой притащили, подобранного при каких-то таинственных обстоятельствах и отданного на растерзание лекарю императрицы, что само по себе было честью невероятной, а учитывая то, что Лидая поспешил собрать малый совет, сулило неприятности. Только неясно кому.

Вот и выстроился цвет аристократии вдоль стен, чтобы полюбоваться на гостей и попытаться понять, кого из них можно будет при случае попробовать расспросить. Надо же знать, что лучше делать в первую очередь — усиливать охрану своего дома в столице, тихонько отправляться в родовое поместье, готовиться к поискам врагов императора или писать обличительную речь и жалобы на магов, соседей и воинственную молодежь желающую что-то изменить.

Впрочем, ждали официального посещения отставшими колдунами пригласившего их в гости императора не зря. Посмотреть было на что. Если прибывшие вчера колдуны были похожи на шайку наемников, то эта компания больше всего напоминала своим видом бродячий цирк.

Впереди всех шел рыжий парень с недовольным лицом. Ярко-рыжий, со странной прической припорошенной снегом. Одет в какие-то обноски. На плече висит непонятная тряпка. Но боку длинный меч. То ли клоун, то ли жонглер, то ли дрессировщик. Правда, неясно, почему вооруженный. Может бывший солдат? Дезертир, например.

Сразу за ним грациозно вышагивала девица закутанная в меха. Хорошенькая и почему-то знакомая. Изящная и величественная. Гимнастка. Определенно гимнастка. Она каким-то даже привычным движением сбросила с плеч шубку на руки подбежавшей служанке и, не оглядываясь, пошла дальше. Словно знала куда идти. Ежедневно ходила, пока не уехала со своим цирком в путешествие. А теперь вот вернулась.

Рядом с девицей мелкий паренек с белоснежной шевелюрой. Худой и подвижный. Гимнаст, наверное, или эквилибрист. Осматривается с любопытством, еле уловимо улыбается. А внешне очень напоминает темноволосого нахального ученика Досии Хатахана. Словно его родственник, очень близкий родственник. Младший брат, вероятно. Хотя кто их колдунов знает, может этому пареньку уже две сотни лет и на самом деле он старше темноволосого командира.

Следом шли два высоких парня. По ощущениям близнецы. Но стояло присмотреться и сразу становилось понятно, что они совершенно не похожи. Эти парни, наверное, не заметили, что на улице зима и мороз. Один был одет в темную рубашку с широкими рукавами, второй поверх светлой рубашки надел кожаный жилет. Дискомфорта от своей не подходящей для зимы одежды они, похоже, не ощущали. Парней можно было бы приписать к силачам, фигуры позволяли, хотя вероятно были большей частью врожденным наследием предков, чем результатом тренировок. Только смущали походки. Скользящие, хищные. Силачи так не ходят. Так ходят фехтовальщики и танцоры флако. В общем, на самом деле они могли быть кем угодно. Даже вышибалами.

Один из этих парней был очень симпатичен и обаятелен. Раздавал улыбки хорошеньким девушкам, как аристократкам, так и любопытным служанкам. Те в ответ смущались, отворачивались или улыбались.

Второй был ощутимо мрачен и встречаться с ним глазами не хотелось. Казалось, там увидеть можно что-то такое, что видеть простым смертным не полагается. Лицо у него было бы обыкновенное, ничем не запоминающееся и если бы не полоски шрамов, наверняка не привлекло бы к себе излишнего внимания.

Как ни странно именно рядом с мрачным парнем шла невысокая миловидная девушка, непонятно как попавшая в эту престранную компанию. Место этой девушки было где-то в библиотеке с книгой в руках, или в мягком бархатном кресле с вышиванием на коленях. А она тут. Рядом со странным парнем.

Замыкали это шествие подростки. Двое очень похожих друг на друга подростков, неясно, мальчики или девочки. Все еще по детски симпатичные, нескладные и, судя по выражениям лиц, нахальные сверх меры.

Компанию проводили заинтересованными взглядами и поспешили разойтись по своим делам, старательно делая вид, что оказались в коридоре, ведущем к Малому Залу Приемов совершенно случайно. О чем там говорил со своими гостями Лидая так и осталось загадкой. Даже слугу с напитками никто не удосужился пригласить. Зато одна из служанок видела как оттуда практически вылетал командующий внешней стражей. Был он, по словам впечатлительной девушки, бледен и чем-то очень озабочен. Больше ничего узнать так и не удалось. Командующего не расспросишь, а колдуны начали пугать. Казалось, Лидая их позвал, чтобы выявить всех так или иначе причастных к заговорам против него. А тех, кто был совершенно непричастен среди высоких и благородных возможно не было вообще. В любой семье мог найтись пылкий юнец, желающий вернуть славу предков старик, или не особо умная женщина решившая, что так она о себе оставит след в истории. Мучениц история любит.