Вторжение (Крестом и булатом - 1)

Казаки уселись в кружок.

Денис Фирсов вскипятил на таблетке сухого спирта два литра воды и разлил всем кофе. По пещере потянуло ароматом "арабики".

Диверсанты-инициативники синхронно закурили.

Рокотов обвел взглядом еще немного сонных мужиков и вспомнил маленький отряд сербов, вместе с которыми ему выпала честь сражаться в далеких балканских горах*. После того как Влад обручился с Мирьяной и получил благословение от Белградского епископа, он встретился со своими боевыми друзьями и провел с ними. незабываемый вечер воспоминаний. Результатом посиделок, сдобренных пятилитровой бутылью ракии**, явилась драка Срджана и Джуро с десятком не менее пьяных оппозиционеров из числа сторонников Вука Драшковича, тащивших мимо кабачка, где заседали "истребители натовской авиации", плакат с изображением своего козлобородого лидера.

* См. роман Д. Черкасова "Балканский тигр" (прим. редакции).

** Водка крепостью около 30 градусов. .

На шум выскочили и остальные участники мероприятия во главе с Рокотовым.

К финалу поединка прибыли злые полицейские, оторванные от покера звонком бдительного гражданина, чье окно на первом этаже было разбито телом наиболее рьяного оппозиционера, отправленного в сей исторический полет разошедшимся Владиславом, решившим показать старым друзьям некоторые тонкости исполнения бросков во вьет-во-дао.

Мусора одинаковы во всем мире.

Вместо поддержки патриотично настроенных сограждан они обычно стремятся испортить им праздник, погундеть о необходимости исполнения дурацких законов, препроводить в участок и там прочесть лекцию о привидевшихся им "нарушениях общественного порядка". В славянских государствах лекция частенько заканчивается прозрачными намеками на тяжелое материальное положение самих правоохранителей и томными взглядами на бумажники задержанных.

Но на этот раз многократно отработанный сценарий был цинично нарушен Драгутином, выскочившим полицейским в тыл и одним ударом толстой штакетины отправившим в дорожную пыль двоих из трех стражей порядка. Оставшийся на ногах попытался вытащить пистолет, что совсем не понравилось уже самому Рокотову, который отобрал у офицера его игрушку и запулил ее на крышу соседнего дома.

Визжащих полицейских связали тросом, найденным в багажнике их автомобиля, и напоследок заклеили рты скотчем.

Избитых оппозиционеров аккуратно положили рядом.

На следующее утро вся "демократическая" пресса Сербии, Черногории, Македонии и Венгрии взорвалась возмущенными репортажами о "беспределе, творимом подручными кровавого диктатора Слободана Милошевича". А видный белорусский оппозиционер, бывший министр печати независимой республики и обладатель аристократической двойной фамилии Фядуто-Немогай побил все рекорды идиотизма, опубликовав в "Масонских новостях" статейку под названием "Вертухайная реальность", где обвинил президента Лукашенко в том, что тот посылает на Балканы "законспирированные группы палачей из местного КГБ", которые по вечерам набрасываются на мирных граждан и тем самым дестабилизируют обстановку в регионе. Зачем главе Беларуси потребовался новый виток напряженности на Балканах, Фядуто-Немогай не уточнил.

Про полицейских в демократической прессе тактично не упоминали, сосредоточившись на описаниях "двухметровых маньяков в черном", выскочивших из темноты в количестве полусотни человек и напавших на мирно идущих с очередного митинга студентов. Журналисты оснастили Влада со товарищи бейсбольными битами, цепями и нунчаками, а Фядуто-Немогай приписал им еще и попытки сексуального надругательства над поверженными оппозиционерами.

Хихикающий Рокотов скупил несколько экземпляров демократических изданий, где появились репортажи об инциденте, и увез их в Питер, поместив вырезки из югославских газет в отдельную папочку, занявшую почетное место на книжной полке...

Толя Пышкин шумно отхлебнул бодрящий тело и душу напиток и почесал живот.

– Щас бы навернуть парочку эклеров...

– Лучше троечку, - поддержал приятеля Виталий Янут.

– Ага, - кивнул Владислав, - И на дискотеку.

– Трезвым на дискотеку?
– притворно удивился Кузьмич.
– Ни за что!

– Будет нам всем и дискотека, и эклеры с какавой, - успокоил его Рокотов.

– Чичиков встретим и станцуем... Однако к делу. Никита, доложи маршрут.

Филонов отставил кружку.

– Проходим по левому краю этой лощинки, прямо по выжженному квадрату. Дальше будет терновник, его обойдем вдоль скалы. Потом речка. Брод я знаю.

– Глубокий брод?
– спросил отец Арсений, единственный из казаков не умевший плавать.

– Пройдем аки посуху, - неожиданно пошутил экс-браконьер.
– Будет, батюшка, о чем прихожанам рассказать. Только потом повторить не пытайтесь. Утопнете. Иисус, кстати, подстраховывался...

Священник смиренно улыбнулся.

– О чем это ты?
– не понял Рокотов.

– Плавать Христос умел, вот что, - встрял неугомонный Вася Славин. Камушки камушками, а баттерфляй - баттерфляем...

– Это еще неизвестно, - подал голос Греяко.
– В Библии о плавании ничего нет.

– Вопросец, кстати, интересный, - прогудел Лукашевич.
– А действительно, умел Иисус плавать или нет?

Все взоры обратились на отца Арсения.

– Умел, - признался священник.
– По канонам - умел.

– Нехорошо, - покачал головой Василий.
– Прямое, так сказать, руководство вовсю плавает, а подчиненный манкирует. Нехорошо...

– Всё, хватит прикалываться, - вмешался Влад.
– Мы тут не для того собрались, чтобы спортивные достижения Спасителя обсуждать. Никита, продолжай...

– На том берегу сворачиваем направо и проходим по краю небольшого ущелья. Вниз не суемся, чтобы не нарваться на федералов. По ущелью идет дорога на юг, они там частенько должны ездить.

– А чо им там делать?
– спросил Рядовой.

Жизнь научила Семена всегда выяснять все подробности. Началось это еще в армии.

Человек по фамилии Рядовой спокойно отслужить, естественно, не мог, ибо вечно влипал в самые разные и, по большей части, - дурацкие ситуации. Особенно тогда, когда ему приходилось общаться с незнакомыми офицерами.

"Помощник дежурного по роте рядовой Рядовой!" - "Кто-о-о?!" - "Рядовой Рядовой!" - "Ты что, заика?" - "Никак нет!" - "Фамилия-то у тебя есть?" - "Так точно, Рядовой!" - "Да я понял уже, что рядовой. Фамилия твоя как?" "Рядовой!" - "Слышь, солдат, кончай издеваться!" - "Я не издеваюсь!" - "Тогда назови фамилию, рядовой!" - "Рядовой!" - "Ща на губу поедешь, юморист! Фамилия?!" - "Рядовой!" - "Всё, кранты тебе, рядовой! Сержант, как фамилия этого придурка?" - "Рядовой, товарищ майор".
– "И ты туда же?!" - "Да нет, он правда Рядовой..." - "Да-а-а?! За идиота меня держите?! Где командир роты?! Эй, капитан, как зовут этого "рядового"?!" - "Рядовой".
– "О, Господи! Вы что, сговорились?!" - "Нет, товарищ майор, у него фамилия такая. Мы тоже долго привыкали..." - "Серьезно? А ну, дай военный билет... Хм, действительно Рядовой... А я уж думал, что с ума сошел. Держи, боец, билет. И смотри у меня! Завтра генерал приезжает, он мужик пожилой. Спрячьте этого рядового Рядового куда-нибудь. Или лучше ефрейтора дайте, чтоб больше не путаться..." - "Так -нельзя, товарищ майор. Он еще даже присягу не принял, две недели только в армии".
– "И много народу на его фамилию попалось?" - "Вы семнадцатый..." - "А вы что, считаете?" - "Так точно. Не пропадать же добру..." Филонов пожал плечами.

– С другой стороны ущелья скважины. Вот, по идее, федералы и должны их окучивать.

– Или навар снимать, - предположил Веселовский.

– Или это...

– Нас сие не касается, - сказал Рокотов.
– По скале долго идти?

– Километров семь. К утру спустимся в долину.

– Замечательно. Все попили-покурили? Тогда собираемся...

* * *

На пресс-конференцию лидеров новообразованного движения "Конституционного народовластия" пришло почти две сотни журналистов, едва вместившихся в конференц-зал головного офиса "Интерфакса".