Вторжение (Крестом и булатом - 1)

– Не хочу вазелин!
– притворно заныл Веселовский.
– Не те ощущения!

Филонов зажал рот ладонью, чтобы не расхохотаться, и показал Алексею кулак. Веселовский пожал плечами.

– Я все скажу, что вы хотите!
– зарычал Шарипов, безуспешно пытаясь вырваться из железной хватки биолога.

– Вот это другое дело, - обрадовался Рокотов.
– Погодите, ребята... Наш гость испытывает жгучее желание поделиться с нами своими мыслями. Так сколько человек в отряде?

* * *

На глубине восьмидесяти пяти метров, когда спасательный аппарат "Бестор" пошел по пологой дуге вдоль зарывшегося носовой частью в ил корпуса "Мценска", в переплетении трубопроводов мини-подлодки что-то щелкнуло.

– Стоп машина!
– рявкнул командир "Бестора".

Механик мгновенно опустил вниз тумблеры реостатов. Гул трех электродвигателей стих.

– Давление?

– Норма, - бортинженер обвел глазами шкалы приборов.

– Балласт?

– Норма.

– Батареи?

– Норма.

– Напряжение?

– Норма...

– Аварийный запас?

– В порядке.

– Температура в системе?

– Нормальная...

– Тогда что это было?
– командир прислушался.

– Хрен его знает, - мрачно выдал механик.
– Посудине сто лет в обед. Где-то пробило...

"Бестор" по инерции прошел еще три десятка метров над еле видным в свете прожекторов серым корпусом АПРК и остановился возле паруса рубки, правая часть которой была смята страшным ударом форштевня авианосного крейсера "Адмирал Молотобойцев".

Из ила совсем рядом с субмариной торчала оторванная и искривленная рулевая лопасть.

Это погружение было уже четвертым за сутки.

В преддверии подхода норвежского судна с командой глубоководных водолазов активность спасательной операции возросла. Глубоководные аппараты работали без перерыва, но результата не было.

Несмотря на то что лодка лежала на дне с минимальным левым креном в три градуса, надежно пристыковаться к люку так и не удавалось. "Бестор" и два "Приза" раз за разом садились на комингс-площадку, закреплялись, начинали качать воду и спустя час совершали отстыковку, когда кончался запас энергии в старых изношенных аккумуляторах.

Вода из переходного тоннеля не уходила.

Помпы работали с полной нагрузкой, но с тем же успехом их могли и не включать. Форштевень "Адмирала Молотобойцева" пропорол не только прочный корпус в районе второго отсека атомного крейсера, он еще взрезал трубопроводы экстренной продувки аварийной системы. Так что помпы просто перекачивали забортную воду.

Заявления командования ВМФ о том, что в операции на Баренцевом море используются новейшие глубоководные аппараты, было ложью. Как и почти вся информация, предоставляемая обществу по факту аварии подводного ракетоносца. Спасательные снаряды были выпущены в начале восьмидесятых годов, давно выработали свой ресурс и держались на плаву лишь за счет энтузиазма экипажей и бесконечных ремонтов.

Но адмиралам на техническое состояние аппаратов было плевать.

Их гораздо более заботили возможности перепродать выделяемое кораблям топливо, списать тонны цветного металла и получить "откат" от фирм, коих они привлекали в качестве посредников при закупках продовольствия для личного состава.

На бумаге спасательные службы были обеспечены всем необходимым. В реальности - финансировались на пять процентов от необходимого объема вложений и постоянно сокращались. Из семи вспомогательных судов Северного флота к месту аварии "Мценска" смог выйти один "Михаил Руднев". Остальные шесть остались стоять у причалов Мурманска и Североморска. Полузатопленные, проржавевшие, с выбитыми стеклами иллюминаторов, с болтающимися на провисших тросах бесполезными спасательными аппаратами...

– Технический баллон!
– бортинженер подскочил в своем кресле и ткнул пальцем в круглый белый циферблат, по которому медленно ползла черная стрелка.

– Продуваемся!
– командир схватил микрофон.
– Экстренное всплытие! Прием!

"Бестор" затрясло, в балластных цистернах зашипел воздух, свет в рубке мигнул, и аппарат с небольшим дифферентом на нос рванулся вверх.

Механик и бортинженер вцепились руками в подлокотники кресел.

Спасательный снаряд выскочил на поверхность в пяти кабельтовых от борта"Михаила Руднева" и закачался на волнах.

Бортинженер крутанул штурвал внешнего люка и распахнул крышку.

Совсем рядом с всплывшим аппаратом взревел мотор катера, и в море плюхнулись трое аквалангистов в черных утепленных комбинезонах.

Бортинженер по пояс высунулся из рубки.

– Что?!
– перекрикивая ветер, завопил старший спасательной команды, свешиваясь через борт катера.

– Пробило трубопровод техзапаса!
– накатившая волна швырнула в лицо бортинженеру россыпь соленых брызг.
– Еще б минута - и кранты!

– Эх, мать его!
– руководитель спасателей стукнул кулаком по ограждению борта.

Аквалангисты быстро продели тросы в проушины на носу "Бестора" и катер подтащил снаряд к "Михаилу Рудневу", где у кранов столпились матросы и технический персонал. Экипаж аппарата перебрался на катер.
– Финита, - сквозь зубы процедил механик, кутаясь в поданный кем-то сухой ватник.
– На сутки ремонта, если не больше. Отплавались...

Командир и бортинженер промолчали. А у трапа их уже ждал начальник штаба Северного флота Михаил Яцык со свитой из паркетных шаркунов. Вице-адмирал был очень недоволен и даже не пытался это скрывать. Его бравурный доклад председателю правительственной комиссии Илье Иосифовичу Кацнельсону, отдыхающему после долгого перелета Сочи-Москва-Североморск в капитанской каюте крейсера "Петр Великий", был безнадежно испорчен.

И, по мнению Яцыка, виноват в этом был экипаж "Бестора".

* * *

Запыхавшийся Вася Славин доволок тридцатикилограммовый снаряд до места, где были разложены остальные извлеченные из грунта боеприпасы, осторожно положил его на кучку песка и обессиленно уселся рядом.

– Всё, последний...

Рокотов оторвался от карты и посветил лучом фонарика на собранный арсенал.

Шестнадцать снарядов от стапятидесятидвух-миллиметровой гаубицы, девять мин от двухсот-сорокадвухмиллиметрового минономета, два десятка килограммовых тротиловых шашек, бухты кабеля в синей и черной оплетке, семь динамо-машин, три радиовзрывателя.

– Не кисло, - Влад достал сигареты и перебросил их Славину.
– Только подальше от боезапаса отойди... Интересно, кто ж сюда это все приволок?

– На горбу столько не притащишь, - заявил носатый очкарик Рудометов. Явно машину подгоняли. Причем не чечены, а наши. Со склада мины со снарядами вывезли и тут поблизости на что-то обменяли. Зуб даю - на водяру. А чичики схрон устроили...

– Точно, - согласился Веселовский.

– Я бы в нашей армии первым пунктом устава поставил запрещение торговых операций с противником на поле боя. По примеру израильтян, - проворчал Рокотов.
– Совсем головой не думают.