Вторжение Системы: Битва за Будущее. Том 1

Алиса, переведя взгляд на меня, с вызовом приподняла правую бровь, словно вопрошая — «С чего ты взял, что можешь командовать?». Пришлось вмешаться.

От столкновения наших энергий и Воли воздух в палатке слегка загудел. Медленно, но верно я перебарывал напрягшуюся девушку, вытесняя её силу. Полтора десятка секунд напряжённой борьбы, и вся троица выпрямилась на трясущихся ногах, судорожно хватая ртами воздух.

— Это твой ответ, Костя? — поинтересовалась Алиса.

— Нет, Алиса, это не ответ, — покачал я головой. — Но прежде, чем я дам его тебе, мне нужно уладить некоторые вопросы.

— Звучит, как отмазка, — презрительно бросила она. — Я думала, что ты желаешь свободы и силы. Что не желаешь становиться…

— Алиса, — перебил её я. — Мне нужно решить свои дела. И я повторюсь — достаточно на сегодня. Выйди и дай нам договорить.

Яростно сверкнули глаза девушки, но, к счастью, настаивать она не стала. Миг — и она исчезла столь же быстро, как и появилась.

— Теперь вы, клоуны, — со вздохом повернулся я к ним. — Передайте своему Андрееву, что я тоже ухожу из вашей Конторы. И да — я считаю, что сделал для страны достаточно, что бы за моей роднёй продолжали приглядывать. Я одна из главных причин того, что удалось отстоять Москву, ведь именно от моих рук сдох четвёртый, мать его, наследник Храма Осеннего Грома, я принёс информацию о вторжении, я даже в Латакии сделал самую главную работу — снял купол. Так что передайте мои слова своим начальникам — я буду приглядывать за происходящим со всеми своими родственниками. И если окажется, что с их голов упал хоть волос — я приду прямо на Лубянку. И когда я оттуда выйду, вам придётся набирать новое начальство и подыскивать новое здание. А затем до кремлёвской площади прогуляюсь… Намёки достаточно прозрачные?

— Ты не понимаешь, что ты… — начал было правый старлей, но был прерван капитаном.

— Мы передадим твои слова кому следует, Корсаков, — просипел он. — Но решать не нам.

Не говоря больше ни слова, троица потопала на выход.

— Довольна? — в слух спросил я.

— Ты сделал верный выбор, — отозвалась Алиса, ничуть не смущённая тем, что попалась на подслушивании.

— Поживём — увидим. А пока мне надо вернуться к тренировкам.

Вечером я поговорил с Ильёй и окончательно присоединился к этой компании. Раз уже послал в жопу Контору, надо использовать полученную окончательную свободу по полной. И позиция Клинков, чьей главной целью был поиск ресурсов для собственного усиления, меня пока вполне устраивала. В конце концов, что бы использовать то, что даровал мне наставник для победы в войне, мне нужно достичь как минимум сферы Истока. И чем скорее я сумею её достичь и приступить к созданию необходимого рунного заклятия, тем лучше.

— Ты же понимаешь, что так просто тебя никто не отпустит? — сказал Илья.

С того разговора с Конторскими прошло десять дней. Подготовка к наступлению была завершена, и уже завтра мы должны были выдвигаться. Наступление на Пальмиру, Дамаск а Алеппо — в три разные стороны, с целью разом сломить всё возможное сопротивление и захватить страну. Многочисленным ЧВК вроде Клинков получили каждый свои задачи, и нашей, в данном случае, было перерезать один из маршрутов снабжения вражеских сил и партизанить по тылам, пока основные войска будут с боями идти к Алеппо. В общем, миссия для кого-то могла бы показаться даже суицидной, но не для двух тысяч Игроков разных поколений.

— Да понимаю я, — досадливо поморщился я. — Не привыкли они там к отказам. Каждый, даже самый мелкий червяк вроде фельдъегеря, вся служба которого заключается, по сути, в работе курьером — они от правительства возят секретные документы в полугосударственные и прочие как-то связанные с правительством организации, причем просто возят, как курьеры — напыщенные индюки, что через слово пытаются показать, какие они важные и какое гавно все остальные на их фоне. Само собой, что такие люди, как целые генералы ФСБ, которых я прокатил со своим уходом, в сотни раз самодовольнее и спесивее, и хрен отступятся. Но я готов, не переживай.

— А если твою родню попробуют вновь использовать? — поинтересовалась Сьюзан?

Мы сидели в штабной палатке, обсуждая план действий на ближайшие недели. Командиры отрядов, что присутствовали на совете, уже разошлись по своим подразделениям, и остались лишь мы шестеро — я да пятёрка из первого поколения. Алиса, Вася и Ал вяло перекидывались в картишки, сидя за общим столом, мы же с темнокожей волшебницей и Ильёй устроились чуть в стороне.

— Придётся и в самом деле кого-нибудь грохнуть, — пожал я плечами. — Я не шутил. Я слишком дохуя сделал для них для всех безвозмездно, что бы они сейчас артачились. Если откажутся это понимать — я правда выпотрошу кого-нибудь из генералов, мне не сложно. Не на Лубянке, конечно — но я и без того знаю, где и кого искать. Приходилось, знаете ли, больших шишек защищать.

— Не думаю, что тебе даже в страну-то позволят вернуться, если заподозрят твои намерения, — покачала головой Алиса.

— Я найду способ, — улыбнулся я.

Не выкладывать же все карты на стол? Была у меня пара-тройка хороших знакомых, с чьей помощью я бы мог и вылететь отсюда, и добраться до голов генералов. И чем платить им у меня благодаря Клинкам тоже было — зелье Восполнения Жизни стоило дороже любых денег мира. Но пусть некоторые козыри останутся в моём рукаве — не стоит раскрывать всех карт даже собственной подушке. Джентльмен должен быть всегда готов удивить публику.

— Я мог бы помочь с твоей проблемой, — протянул Илья. — По крайней мере, попробовать.

— Каким образом? — спросил я.

— Ну, в Подмосковье есть один небезызвестный тебе городок, Кашира называется, — ответил Илья. — Собственно, его защитой, помимо всех прочих, занимаются наши люди. Ротация войск у нас раз в три месяца, и сейчас тысяча наших бойцов находится в городе. Среди них пятнадцать — второе поколение, а среди оставшихся — больше сотни Игроков с боевым опытом — бывшие омоновцы, спецназовцы некогда на пенсии, получившие вторую молодость и так далее.

Да, Система, по достижению высоких показателей, значительно омолаживала пользователя. Сам Илья, разменявший пятый десяток но выглядящий не старше тридцати, был тому ярким примером. В юношей лет двадцати никого пока не превратило, но до приемлемых кондиций откатывало всех.

— Я подумаю, — уклончиво ответил я.

— Что, опасаешься сменить шило на мыло? — хмыкнул он, мгновенно разгадав мои сомнения. — Дело твоё, я ни на чём не настаиваю. Но тогда, сам понимаешь, придётся быть готовым ко всему.

— Да понимаю я всё, — досадливо рубанул я рукой по воздуху. — Ладно, я подумаю об этом. Чисто на всякий случай — сможешь за ними отправить людей?

— А сколько народу у тебя в родне? — поинтересовался он.

— Две семьи, одна из четырёх, другая из трёх человек. Не так уж много. Грудничков и совсем уж мелких детей среди них нет, так что по идее проблем особых быть не должно.

— Как легко ты рассуждаешь, парень, о сложных вещах, — покачал головой Илья. — Им нужно будет где-то жить, работать и так далее. Не то, что бы мне денег было жалко, но почему-то мне кажется, что ты не хочешь влезать в долги.

— Двух лямов хватит? — поинтересовался я.

— Рублей?

Сам ты рублей, деревня, — хмыкнул я. — Долларов, конечно.

Колдунья и воин удивлённо переглянулись и повернулись ко мне.

— А откуда у тебя, скромного прапора, такие деньги? — поинтересовалась Сьюзан.

— Мне, что б вы знали, как платили семьдесят в самом начале, так и до самого конца не поднимали зарплату. Это был, как говорил Громов, один из методов психологического воздействия — хотели, что бы я сам на поклон пришёл, что бы просил, что начал признавать власть над собой и так далее — я ведь мог и в задницу послать, если мне задача не нравилась, а они не могли меня заставить — на подставных баб, которых мне подкладывали, я не вёлся, к психологам ходить отказывался и так далее. И избавиться не вариант — такие как мы у государства наперечёт.