Вторжение

Вот вышел «Снайпер» Эдика, за все время боев он почти не получил повреждений, что могло говорить как о везении, так и мастерстве пилота. Спустя несколько секунд появился Семенов на моей бывшей машине. «Удар» выглядел тоже неплохо, но ракетную установку вместе с противоракетами снесли напрочь. Не так чтобы страшно, ракет у него давно не было, но всё равно неприятно.

После Семенова появился Виталик. Его «Бешеный кот» передвигался самостоятельно, но, пожалуй, это было единственным ободряющим фактором. Брони, местами, вообще нет, кое-где клочьями висит, левая рука не поднимается, нога работает, но толком не гнётся. И всё это последствия всего пары удачных попаданий из стомиллиметровой автопушки. Вот что ни говори, а кинетика сила, даже несмотря на потребность пополнять боекомплект. Хотя оно везде так, где-то одно хорошо, где-то другое. Лазеры, например, хоть и не требуют таскать за собой грузовик со снарядами, но тоже не идеальны. Зарядка долгая, дикий перегрев, а урон всё равно не такой как у пушек. В общем, жаль было Кота, ему теперь без капитального ремонта никак не обойтись.

Следом за Виталиком из портала вышел «Леопард». Этот хоть в пятнах и подпалинах весь, но с технической стороны в хорошем, рабочем состоянии. Понятно что боекомплекта нет; ни ракет, ни снарядов, но в остальном всё в порядке, повреждений машина практически не получила.

А вот «Беркут» начальника академии выглядел на два с минусом. Ещё не труп, но около того. Подставившись где только можно, полковник практически раздолбал робота, сохранив лишь один лазер в правой руке. Может не повезло, может здоровье не позволило адекватно реагировать на угрозы, но выглядело всё это не очень, особенно на фоне его золотых погон.

Появившаяся следом машина Григория Ивановича, в этом плане смотрелась куда лучше. Да, повреждения были, особенно досталось левой руке и торсу, но пушка уцелела, как и всё остальное вооружение, а по броне работы было не так чтобы и много, — на пару дней при определённом везении. Причём учитывая что «Аякс» постоянно находился в первых рядах, такое состояние робота однозначно было заслугой водителя, на самом деле оказавшегося умным и опытным воином.

После затянувшейся паузы, на свет божий вышел наконец и «Пересвет». Несмотря на то что этот некогда грозный робот никакой боевой ценности уже не представлял, а перспектива возвращения его в строй была весьма сомнительной, бросить его не решился, совесть не позволила. Тем более что при настолько колоссальных повреждениях, передвигался он достаточно быстро.

Последним, буквально за несколько секунд до исчезновения портала, выскочил «Ягуар» Ильи. Единственный оставшийся из лёгких машин, его робот остался неповрежденным, и всё что требовалось, пополнить боекомплект.

— Фух! — не скрывая облегчения, выдохнул я. Дело сделано, теперь даже если всё пойдёт совсем наперекосяк, у нас в частности, и человечества в целом, появляется шанс выжить в предстоящей войне. Да, очень многое уже потеряно и будет потеряно в дальнейшем, но передышка в несколько лет даст возможность собраться с силами и встретить врага не расслаблено, как сейчас, а во всеоружии.

Связи у меня не было, поэтому убедившись что на экране радара никого нет, я открыл люк, и вышел на мостик.

Не жарко, но и не такой ужас как там. Комфортно.

Время, судя по солнцу, к вечеру. Часов шесть или семь. Какое же это удовольствие когда можно вот так, просто глянув на небо, хотя бы примерно понять который час.

— Это твой мир? — выгнувшись в какую-то невероятную гусеницу, ящер высунул голову наружу.

— Да. Это мой мир.

— Красивый…

Желания общаться с ним у меня не было, поэтому я промолчал, и попросив девчонок присмотреть за пленником, спустился вниз.

— Надо с ранеными что-то делать! — прокричал, высунувшись из люка Петрович.

С ранеными да, надо. А ещё надо отдохнуть хотя бы часиков шесть. Отдохнуть, поесть нормально, помыться. Где это всё искать?

Вариантов, кроме станицы возле разбитого аэродрома, нет. Там Катерина, если жива конечно, посмотрит наших больных. И баня там есть, да и на ночлег место для всех найдётся.

Переночуем, подлечимся, и во Владик. Главное чтобы за время нашего отсутствия с базой ничего не случилось.

Приказав Петровичу следовать за мной, я снова поднялся на мостик, и уже через пару минут возглавил колонну. Расстояние небольшое, поэтому дорога много времени не отняла. Дошли быстро и без приключений.

Люди, те что оставались в станице, при виде шагоходов попрятались кто куда, и только с помощью Григория Ивановича удалось успокоить их.

«Ну вот и славно.», — думал я, глядя как местные помогают таскать раненых по домам.

— Говорухин умер. — неслышно подошёл Семёнов.

На самом деле вообще непонятно как он с такими ожогами ещё трепыхался, я даже подумал что обойдётся, мало ли, чудо произойдёт. Но не произошло, к сожалению.

— А младший что?

— Совсем головой поехал.

Ну вот, одним махом минус два толковых водителя. Обидно.

Начался дождь. Сначала несильный, так, покрапывал. Но потом зарядил по-взрослому, не ливень, но около того. Во Владивостоке такое бывает, вроде только что светило солнце, а через минуту дождь начинается. Климат такой, что ж поделать?

Но дождь не главная проблема. Точнее, совсем не проблема. А вот то что меня ожидает в ближайшие дни, недели и месяцы, вот это действительно проблема. Я, когда попал сюда, думал что всё будет просто. Разбогатею — в чём преуспел, соберу гвардию, обучу, и она станет тем ядром вокруг которого сплотится сопротивление. Никаких благородных, никаких семей и приближенных кланов, никакой борьбы за власть и подковерных игр. Всё решают военные, исходя из целесообразности, и вся жизнь оставшейся части человечества крутится вокруг боевых действий.

Просто и понятно, тут мы, там они. Никаких проблем и сомнений.

Но вышло иначе. Причём настолько иначе, что для того чтобы разобраться хотя бы в общих чертах, мне потребуется катастрофически много времени.

Да, дорогу перекрыть удалось. — сам до конца не веря в реальность этого факта, в который раз повторил я, — и поэтому кроме тех кто уже проник к нам, никого больше не будет. В том числе не будет ни снарядов для пушек, ни ремонта, ни вообще ничего. Нам останется только добить выживших, и можно спокойно готовиться к новой встрече. Но это уже совсем другая история.

Разобравшись с ранеными, селяне организовали стол. Точнее даже не стол, столы. Под навесом одного из домов их расставили длинным рядом, окружили скамейками, и принялись заваливать провиантом. Ничего необычного, простая деревенская еда. Вареная картошка, квашенная капуста, соления с огорода, мясо, хлеб, толстые палки домашней колбасы, вареные яйца, и нарезанное аккуратными ломтиками копчёное сало. Все эти продукты принесли из разных домов, поэтому внешне, да и по вкусу, они отличались друг от друга.

Ел быстро и жадно. Попробовал не всё, но то что съел, было очень вкусно, хотя на вкусовые рецепторы влияло ещё и долгое сидение на концентратах.

Закончив трапезу, — а получилось не так чтобы и быстро, я нашел Катерину, чтобы выяснить у неё как обстоят дела с ранеными.

Выглядела она уставшей, но мне обрадовалась.

— Пока ничего определённого не могу сказать, но не всё так плохо как может показаться. Двое тяжелых, тут да, хорошего мало, зато остальные в более-менее нормальном состоянии.