Вторжение

— Не твое дело! Просто убери своих людей и верни управу! — громко, но при этом старательно отводя глаза, прорычал чиновник.

Ладно. Даже любопытно стало, какой с управы, — будь она целой, может быть толк? Да и вообще, чтобы разговаривать с кем бы то ни было в подобном тоне, нужны основания. А их, если верить собственным глазам, у этого типа нет и быть не может. Я понимаю что власть меняет человека, и даже не раз сталкивался с такими измененными, но здесь мне скорее виделась душевная болезнь, чем звёздная. Ну а что, последние события кого угодно с ума сведут, может и у этого крыша поехала? — подумал я, и решив что толку от общения с психом не будет, обратился к начальнику охраны.

— Капитан, проводите господина за ворота, он уже уходит…

— Так точно ваше сиятельство! — с готовностью рявкнул тот, переключая внимание на гостя.

Или зря я его отпускаю? По идее, пока чиновник ждал аудиенции, находящийся за стенкой Виктор должен был хорошенько покопаться у него в голове, и если бы нашел хоть что-нибудь интересное, давно бы сообщил.

— Что вы себе позволяете! — донеслось уже в спину, а я опять подумал что если он не псих, то насколько же нужно быть оторванным от жизни, чтобы совсем не соображать куда пришел. Нет, надо его все же дополнительно проверить. — решил я, и попросил капитана запереть где-нибудь этого нездорового индивида. И врача к нему пригласите, пусть посмотрит. — добавил на всякий случай, когда тот согласно кивнул.

— Вы ещё пожалеете! — пригрозил Вяткин, чуть замешкался проходя в дверь, и уже скрывшись из вида, выкрикнул — я этого так не оставлю!

Точно сумасшедший.

— Он как тут вообще оказался? — дождавшись когда за гостем закроется дверь, спросил я у Эдика.

— Обычно. Приехал, потребовал встречи, сказал что представляет власть в городе… — ответил тот.

— Один приехал?

— Нет, со свитой, человек десять, на трёх машинах.

Пусть делегация не самая представительная, но как это вяжется с поставленным мной диагнозом? Не могли же все эти люди синхронно сойти с ума? Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять что не могли. А раз так, значит диагноз не верен, и у типа этого были причины так вести себя.

— Вот что, — сказал я Эдику, — спутников его разместите где-нибудь, пусть тоже посидят пока мы с ним разберёмся.

Эдик кивнул и отправился выполнять, а я зашёл в смежную комнату где и обнаружил Виктора.

— Ну как? — спросил я его.

— Странный персонаж. — Задумчиво разглядывая собственную ладонь, Виктор пожал плечами. — Такое ощущение что мозгов в его голове практически нет. Ты просто представь, он на самом деле был уверен что как только ты увидишь его, так сразу под козырек возьмёшь… Больной?

— Что, прямо так и думал?

— Да. Как пластинку проигрывал, мне даже показалось что это ширма такая, чтобы мысли свои настоящие скрыть.

Всё это действительно выглядело странно, и наверняка было что-то ещё, что-то такое, о чём мы просто не догадывались.

— Ладно, подождем пока, может ситуация сама прояснится… — определился я, и оставив Виктора, вышел в коридор.

Не скажу что меня сильно напрягла эта встреча, — мало ли дураков на свете, но что-то цепляло, что-то во всем этом было неправильно. Как минимум очень странно что заместитель градоначальника — по определению человек не глупый, оказался одним из них. Власть, конечно, развращает людей, но идиотов из них не делает точно.

Спустившись вниз, я хотел вернуться в свою «камору», но был перехвачен одним из отвечающих за охрану офицеров, сообщившим что на северо-западе обнаружена какая-то активность.

На лице его отчётливо читалось беспокойство, тревога даже, хотя я не видел здесь ничего удивительного. Если брать исключительно цифры, получается что до последних событий войск вокруг города войск было не просто много, а очень много. Одних застав пограничных штук десять, не считая десяток воинских частей различной направленности. Да, в первые часы вторжения основная их масса попала под массированные ракетные удары, но уничтожить всех под ноль одними ракетами не удалось. Не понимая откуда пришла атака, выжившие попрятались, а теперь, когда угроза миновала, потихоньку выползали из своих нор.

— Судя по докладам разведки, идут со всеми предосторожностями вдоль моря. — Доложил сидящий за монитором офицер.

— Много? — уточнил я, пытаясь разглядеть картинку на экране.

— Точных данных нет, засекли только общую активность.

— Расстояние?

— Порядка семидесяти километров. Вот в этом районе, — офицер развернул монитор ко мне, тут же поясняя, — разумеется снимки старые, связи со спутниками сейчас нет, но так хотя бы нагляднее…

Наглядность, это хорошо, хотя толку, на мой взгляд, не особенно много. Да, глядя на эту картинку можно предположить где они могли бы укрываться, или куда пойдут дальше, но без обычной разведки это всё бессмысленно.

Отправить вертолет?

Нет, разведчик из железной стрекозы так себе, в лучшем случае распугает, в худшем собьют.

Забросить небольшую группу подготовленных к такого рода прогулкам бойцов?

Тоже не получится, площади огромные, девяносто процентов лес, копаться в котором можно сколь угодно долго. Остаётся что?

Правильно, разведка боем. Звено шагоходов как нельзя лучше прояснит обстановку, а в случае каких-то непредвиденных ситуаций, разберётся прямо на месте.

Не откладывая в долгий ящик, я прогулялся до ангара в котором стояла техника.

Семь штук в наличии, но на ходу — то есть в более-менее нормальном состоянии, три машины. Латанные перелатанные, эти роботы выглядели хорошо пожившими экспонатами для какого-нибудь школьного музея. Мой трофейный ящер ещё так себе, а вот пятидесятитонный «Центурион» и легкий «Ворон» — полностью подвергнуты вынужденной модернизации. Справедливости ради стоит сказать что машины эти изначально пришли к нам в ужасном состоянии, попав под ракетный удар оба шагохода частично выгорели, и для того чтобы полностью вернуть их в строй требовался долгий ремонт на заводе, или хотя бы в специализированной мастерской. Ни того, ни другого, у нас нет, чинили как могли, поэтому результат и выглядит подобным образом. Сожженная броня на торсе «Центуриона» заменена на срезанную с какой-то «погибшей» машины, поэтому слегка косая, да торчит по краям. Ракетная установка так же «пересажена», выглядит паршиво, но функцию свою выполняет, проверено. «Ворон» пострадал меньше, но тоже подвергся апгрейду, не так как «Центурион», хотя и тут кривого-косого хватает. Первое и самое главное, кабина. Ту что стояла изначально, восстановить не получилось, поэтому пришлось переставлять с похожего, тоже птицеподобного, шагохода. Функционал сохранить удалось насколько это было возможно, но вот вид внешний пострадал, тем более что сверху навешали ещё целую кучу дополнительных прибамбасов. Систему подавления сняли с разрушенного «Тора», беспилотную станцию — точнее то что от неё осталось, с «Паука», ну и дополнительный активный радар с одной из машин ящеров. В общем, видок тот ещё получился, криповый.

Кроме кабины были и ещё переделки, те же ноги, с ними хоть и не так глобально, но тоже пришлось повозиться. Донора не было, поэтому вышедшие из строя части лепили из подручных материалов, что так же сказалось как на внешности, так и на функционале. Робот передвигался, мог даже бегать, но о прежней скорости, маневренности, и незаметности — того что всегда выгодно отличало эту машину, можно было забыть. С одной стороны ничего хорошего тут нет, но с другой, — особенно учитывая что оба этих шагохода еще не так давно были просто обездвиженными грудами металла, всё не так печально. Тем более учитывая что основная часть машин сейчас задействована в городе, и не скажу чтобы их было мало, а эти две так, можно сказать дополнение.

— Что думаешь? — тяжело дыша, подошёл Виталик. В последнее время общались мы не часто, в основном только по радиосвязи переговаривались, и я даже не сразу узнал его. Кроме того что он сильно похудел, от него появилось какое-то новое ощущение, внутренней силы что-ли. Он говорить даже иначе стал, гораздо увереннее и жестче.

— Думаю прокатиться нам придётся с тобой, как ты на это смотришь?

— Хорошо смотрю, ты же знаешь, я всегда за любой кипишь кроме голодовки. В столовую сходим только, и поехали. — Похлопывая себя по животу, усмехнулся он.