Вторжение
Шрифт:
27
Окрестности Питсбурга, Нью-Гемпшир, Земля
31 июля 2013 года
— Подождите здесь, мистер О'Коннор. Вик решил поплавать, скоро вернется. На закате самое оно освежиться. Скоро лисы спустятся к воде. Сфотографировать не хотите? Наши гости часто делают снимки.
— Благодарю, мистер Лаплас, — сказал Киран. — Это любопытно. У вас тут много диких животных?
— Лоси, медведи, пумы… Вик даже завез лесного карибу года два назад, когда мы сделали это место заповедником. Скоро леса северного Нью-Гемпшира станут такими, какими знавали
— Вы произошли от переселенцев? — вежливо спросил Киран.
— От них… и от абнаки. Представьте, ясновидение я унаследовал от краснокожих, а принуждение — от канюков. — Седовласый егерь кивнул на внушительного вида приспособление, укрепленное на перилах причала. — Нынче умники… э-э… я имею в виду, операнты, любят наблюдать в эту штуку за хищниками, ежели их ясновидение малость ослабевает из-за лесов, озера и всего прочего. Вот винт наводки на тепло тела, его можно установить на любой размер зверя. От четырехсот до шестисот километров на лося, от семидесяти до ста двадцати пяти на оленя, медведя… или человека.
Чуть прихрамывая, Киран подошел к прибору.
— Виктор Ремилард тоже им пользуется?
Лаплас с сожалением посмотрел на него.
— Шутите! — Затем на лицо вернулась преувеличенно любезная мина. — Ну, словом, чувствуйте себя как дома, а я пойду делами займусь. Вик скоро будет. — Он зашаркал прочь, но на полпути обернулся. — Извините за доставленное беспокойство. Вик предупреждал, что ждет вас. Но вы ведь получили инструкции от мистера Фортье. Вашим умникам в лимузине было ясно сказано: вернуться на дорогу в Питтсбург и обождать. А они не послушались. Вам бы лучше подать им сигнал.
— Я так и сделаю, мистер Лаплас. Произошло недоразумение.
На сей раз бесстрастное выражение операнта явно противоречило его собственному настрою.
— Да, и крикните им, чтоб уносили ноги и ружья отсюда подале. И пускай остерегутся, а то, неровен час, забредут в болото или еще чего…
Imbйciles! note 135 Адам, Арни, черт вас дери, я же говорил, что сам справлюсь! Убирайтесь и отзовите ваших паршивых командос!
Кир, мы только хотели иметь гарантии, на случай…
Note135
Идиоты! (франц.)
ВЫКАТЫВАЙТЕСЬ!
— Я очень сожалею, мистер Лаплас. Слишком ретивый подчиненный взял на себя инициативу и нарушил мои четкие распоряжения.
— Прямо скажем, неувязочка. Ну да ничего, обойдется. Уж я о том позабочусь. По сравнению с вашей организацией нас тут раз, два, и обчелся, однако ж как-то держимся.
— Молодцы. Собственно, потому-то я и побеспокоил вас своим посещением. Приказ моим людям передан. В дальнейшем все указания мистера Ремиларда будут выполняться неукоснительно. Попрошу вас передать ему это.
Лаплас ухмыльнулся и сплюнул в озеро. Откуда-то донесся громкий булькающий звук, сродни безумному смеху.
— Филин? — спросил Киран.
— Не… гагара. Самый лучший северный нырок, ошметок прежней гусиной колонии, что обитала в наших местах пять-шесть миллионов лет назад.
За такой срок трудновато сохранить чувство юмора, но, видать, благодаря ему пуховая тварь и выжила. Пока, мистер О'Коннор. Уж вы скажите Вику, что я свой долг исполнил.— Не сомневайтесь, — сухо заверил Киран.
Старик удалился в коттедж, а Киран испустил вздох мучительной боли. Закрыл глаза, призывая успокаивающие импульсы, и стал купаться в них. Спокойствие, гони прочь подозрения, тревогу, тяжесть в паху… Открыв глаза, он заметил четыре темных силуэта справа у самой воды, не более чем в сотне метров.
И наклонился к наблюдательному устройству. Лосиха и почти взрослые тройняшки мирно щиплют прибрежную траву. Он наблюдал за ними добрых десять минут. Небо сделалось темно-фиолетовым, на северном краю озера хрипло перекликались гагары, и Киран быстро нацелил светорасширитель в том направлении, запрограммировав инфракрасный модуль на обнаружение тел весом свыше девяноста килограммов. Увлекшись, стал прочесывать противоположный берег на расстоянии тысячи двухсот метров.
В окуляре мелькнула цель. Ага, поймал! Киран увидел еще одного лося. Самый крупный зверь, какого он когда-либо видел, — огромный самец, полускрытый густыми зарослями бальзамической пихты. Окраска не темно-коричневая, а серая с подпалинами, как свинцовый сплав. Ветвистые белые рога на заостренных концах почти прозрачны, а ближе к основанию черепа подернуты прожилками кровеносных сосудов. Лось энергично терся своим черепным украшением о стволы деревьев, видимо, испытывая страшный зуд. Затем поднял на Кирана угольно-черные глаза.
— Я назвал его Гласон. Довольно странно для такого чудовища, но когда он был теленком, кличка ему подходила. Он мой любимец. Генетически выведенный альбинос. Очень уж хотелось посмотреть, как выглядят лоси-альбиносы.
Киран продолжал спокойно смотреть в глазок. На сетчатку наложился образ Виктора Ремиларда в темной лесной части визуального поля.
— Гласон… это что, кубик льда?
— Или хладнокровный дьявол, — уточнил Виктор.
Киран поднял голову от прибора.
— Он великолепен. В таком заповеднике, пожалуй, и до глубокой старости доживет.
Он вспомнил, как удивил егеря вопрос, глядит ли Виктор когда-нибудь в трубу. Да, в ясновидении молодой его явно превосходит. Но ясновидение не та метафункция, которая имеет значение в данных обстоятельствах…
Они смотрели друг на друга — сорокалетний здоровяк в расцвете ума и сил и тщедушный умирающий старик. Некогда оливковая кожа Кирана стала желто-бледной, жестко изрезанная морщинами вокруг тонкогубого кельтского рта. Глаза ввалились, но в них горел тот же самый ненасытный огонь, что и у Шэннон. А вот ум за ними не изрыгал ее пламени, а был бездонным колодцем нескончаемой ночи.
Подойди ко мне , сказал Киран.
Ко мне ! — скомандовал Виктор.
Ни один не двинулся с места.
Воздух снова наполнила смешливая перекличка гагар.
Киран пожал плечами, и сцепленные умы отступили на прежние позиции.
— Хотелось попробовать. В общем, ты победил.
Во взгляде Виктора отразилась настороженность.
— Объясните.
— Я хочу присесть.
Они прошли на веранду, и Киран осторожно опустился в плетеное кресло.