Вторжение

От вошедшего в комнату врача веяло уверенностью, аура пожилого человека была окрашена в стальные цвета, значит характер твердый. Когда он заговорил, никакого сопровождения его словам не возникло, скорее всего, влияние надетого амулета.

— Здравствуйте, Виктор Сергеевич. Как вы себя чувствуете?

— Физически — плохо. Расскажите о результатах штурма, мне станет легче.

— Королеву убили, Гнездо разрушено. Остальные подробности вам расскажет ваш коллега, который третий день обивает пороги в нашем учреждении — меня окутывала теплая аура целителя, говоря со мной, врач не терял времени даром и подпитывал уставший организм — я имею в виду Злобного, не знаю его имени-отчества.

— Позовите его.

— Э, нет, простите, не могу. Рановато вам общаться с посторонними, лучше поешьте и поспите, вам еще долго придется отдыхать.

Мое состояние действительно оставляло желать лучшего. Вполне возможно, я не смогу поддерживать разговор. Придется подождать.

— Хорошо. Сообщите ему, что я пришел в себя и буду готов к разговору через десять часов.

— Через десять часов вы будете спать сном невинного младенца, сударь.

— Думаю, вы удивитесь. Прикажите принести обед, я голоден.

Ложку ко рту пришлось подносить телекинезом, руки не работали. Медсестру я прогнал, ее забота раздражала, и доедал скудную кашицу в одиночестве, попутно размышляя о возможных результатах схватки. Злобный выжил, это радует. Что с остальными, неизвестно. Насколько велики потери, не обернулась ли победа поражением? В случае гибели половины штурмовавших камеру бойцов, опытных и сильных, мы могли откатиться назад минимум года на три. Гнезда будут появляться быстрее, чем мы сможем их уничтожать. В этом случае само существование СБР будет поставлено под сомнение, Сергачеву и Чижову не поздоровится.

Я сосредоточился на самолечении и заснул, послав Злобному ментальный импульс с назначением времени встречи. Думаю, за время сна организм успеет восстановиться достаточно, чтобы я мог шевелить руками без ощущения привязанных к ним гирь. Лучшим спецом по регенерации среди известных мне был Дед, небольшие царапины он мог зарастить прямо на глазах. Мои способности не были столь выдающимися, однако я тоже кое-что умел.

Проснулся я немного раньше намеченного срока. Причиной пробуждения послужила темная фигура за окном, подававшая знаки одной рукой. Другой рукой Злобный держался за карниз, чтобы не упасть. Странный он избрал способ посещения, а еще страннее, почему не заходит внутрь. Я пригляделся и попенял себе за невнимательность — вдоль всех окон и стен тянулись тонкие нити сигнализации. Даже в ментале виднелась слабая, зато густая сеть. В наказание за столь непростительную ошибку я решил провести в больнице лишний день.

Пришлось помогать Злобному блокировать сигнализацию.

— Меня врач, козел, не пропустил. — Он опустил на столик рядом с кроватью увесистый пакет с чем-то мясным и вкусно пахнущим — Сказал, тебе нужен покой. Ты как?

— Выйду через два дня. Принеси мне одежду. Рассказывай.

— Так — Злобный оседлал стул и начал рассказ — нам, в общем, повезло. Мы успели прикончить ментата до того, как он выжег твои мозги. Астральный Щит он проломил, а больше сделать ничего не успел, времени не хватило. То есть, конечно, вам всем трудно пришлось, Завулон до сих пор в коме, но живы все. Мошкара многих потрепала, особенно тех, кто без сознания лежал, Святая Броня ведь слетела. Ты поэтому такой худой.

— Мошкара?

— Да, одна из тварей рассыпалась просто в песок. Несколько тысяч мелких существ, контролируемых единым разумом. Нам удалось нащупать связывающую их между собой сеть и выжечь ее, а вот мошек прибить было сложней. Прикинь, они даже Броню-двойку не пробивали, зато их туча летала. Вот тебя и накрыло.

— Кто еще пострадал?

Злобный помолчал, потом начал перечислять.

— Погибших много. Бородин. Зам Плетки, Иванов. Темизов. Коля Чермоев, из моих. Серега Маленький, у Сэма служил. Бородин и Темизов в первом ряду стояли, первый туз им щиты снес, а новые создать они не успели. Из первой волны все ранены, про Завулона ты слышал, Плетка тоже долго валятся будет. Данил его осмотрел, сказал, это надолго, что-то серьезное. Чернышу досталось, тоже валяется.

— Данил был здесь?

— Да, он всех лечил. Сказал, зайдет к тебе завтра, когда проснешься.

— Завтра я буду еще здесь — потери были сильнее, чем я надеялся, но меньше, чем ожидал. Впрочем, утрата даже одного друга приносит боль — Когда похороны?

— Уже. Ты валялся шесть дней — вот черт!

Мы проговорили еще час, потом Злобный заметил мою усталость и ушел. Я ничего не сказал про свою открывшуюся способность слышать мысли, в конце концов, мне могло показаться. Тем более что амулетов Злобный не носил, щитов на нем не было, но мыслей его я не слышал. Сначала поговорю с Данилом, узнаю диагноз, а потом буду решать. Из больницы в любом случае придется уйти, слишком много дел накопилось, долечиваться стану у себя в полку.

На сей раз причиной моего пробуждения послужила медсестра, прошедшая перед дверью. Обычно излишняя чувствительность не представляла проблемы, мозг успешно отсеивал ненужные звуки, однако сегодня было не так. Меня раздражал стук упавшей с подноса ложечки в другом конце коридора, сильные эмоции раненого, лежащего в соседней палате, слишком яркий свет, словом, все то, на что обычно я не обращал внимания. Видимо, последствия ранения. Болью эти неприятные ощущения назвать было нельзя, но отвлекали они сильно. Вдобавок к появившейся чувствительности, организм требовал материала для восстановления, очень хотелось есть.

Пакет, оставленный Злобным, пришелся очень кстати. Я успел ополовинить запасы, когда вошедшая медсестра попыталась забрать еду.

Ну что такое — Что вы делаете — протянутая рука остановилась, не в силах преодолеть сгустившийся вокруг моего тела воздух — Вам еще неделю на диете сидеть.

— Данил уже проснулся?

— Даниил Сергеевич совершает обход, скоро зайдет к вам. Отдайте пакет, пожалуйста.

— Нет.

Ну и что мне делать? Не в драку же с ним лезть, как же, подерешься с таким.

— Думаю, вам стоит надеть ваш амулет. Ваши эмоции меня раздражают. — На самом деле, куда больше мне мешали посторонние мысли. Экспериментировать буду после выздоровления.

Все мужики неженки — Нет у меня амулета, потерялся украли. Новый еще не выдали, я попрошу у кого-нибудь.

— Вы сообщили о краже?

Вот черт, эмпат — Да. А как вы узнали, говорят, косвенную ложь определить невозможно? Иначе у меня будут проблемы…

— Это зависит от личного мастерства.

Мне конец — У меня муж псион, здесь работает. Только он слабенький, пятьдесят единиц дурачок — мысли были окрашены нежными тонами, мужа она любила. Хорошо, что слабенький, иначе лежал бы здесь.

— Какой у него уровень?

— Второй три месяца.

Интересно. В моем полку не было вторых уровней с оболочкой меньше ста тридцати. Значит, муж этой девушки сумел развить свою оболочку с пятнадцати-двадцати единиц. Достойно уважения.