Вторжение

— Но, — тихо сказал он, и кони дружно, единым строем двинулись навстречу тем, кто уже почти одолел довольно крутой спуск.

— Ага! — неожиданно радостно и громко воскликнула Вайра, черные глаза которой сияли, словно драгоценные камни, а грудь вздымалась взволнованно и часто. — Это Гаральд! Приграничная кочевая, как ты и сказал.. [8] Сто восемьдесят шесть человек. Стоят здесь около недели, уже неплохо укрепились... Хотя место старое, подготовленное и без того очень хорошо... Разведчики заметили нас, послали весть капитану, тот приказал спуститься и привести к нему. Мы вызвали сильное удивление: здесь никого не должно в это время быть — здешние поселенцы в такую даль не забредают, а севернее вообще никто из нормальных не живет. Поэтому они очень удивлены, но пока не враждебны... Хотя... — она вытянула шею, всматриваясь в спустившихся в поле и шедших навстречу десятерых, — странно. Теперь отчетливо вижу. Они чем-то сильно обеспокоены. Сейчас... Да, есть. Капитан отряда получил какой-то приказ через магическую проекцию. Теперь все на военном положении, хотя никакой войны нет. Чего-то ждут, сами не знают чего. Они вообще ничего не знают о том, что происходит, поэтому постоянные нервы, а тут еще и мы... Один из них час назад переспал с какой-то из здешних дам, ее зовут Миленн, и у нее большая и крепкая грудь... У жены не такая.

8

2) Крепость, боевая — в отличие от крепости городской, о которой сказано выше, крепость боевая не укрывает окружающий ее город, защищая лишь улицы купцов и знати, наиболее важные гильдии и строения, либо вообще является единственным строением в данном месте, — тогда это укрепление или форт. В отличие от цитадели, крепость таки вмещает в себя постройки не только военные либо защитные, но и всяческие другие.

3) Крепость, приграничная, кочевая — ...

<...>

Приграничные кочевые крепости Гаральда сыграли важную роль в сдерживании и маневрировании в самом начале войны с Ордой Первого Нашествия, хотя прославились они гораздо раньше, в периоды Завоевания Севера. Основным отличием Гаральдской военной крепости от всех остальных является ее постоянное кочевье. Звено или более, вплоть до отряда из четырех сотен, составляющие население каждой конкретной, большой или малой крепости, имеют определенную часть границы, которую должны защищать. Перемещаясь по этой территории и останавливаясь в разных местах, подходящих для этого лучше всего, отряд постепенно всю свою землю изучает так, как знает свой участок хороший лесничий, и превращает весь отведенный для действий кусок в крепость, на каждом шагу распределяя ловушки, тайные тропы, ходы, лазы, землянки, укрепления из бревен, рассаживая колючие насаждения, — и так далее, и тому подобное. Первому из Гаральдских «Сынов Орла» (носителей нашивок с орлом) всего за девять лет постоянного патрулирования удалось превратить свой скалистый участок в очень хорошо защищенный и опасный для врагов, особенно наступающих с запада и севера. Основой постепенного, четко спланированного изменения ландшафта становится исследование, которое проводит специальная группа, возглавляемая друидом будущего отряда и... Из «Энциклопедии Земли и Небес», том 12, Эл.

Терт глянул на нее ошарашенно, затем на его лице расцвела широкая улыбка. Немного смущенная, но вполне довольная, судя по всему, и Вайра, и шутка ее воину нравились. Эльф едва заметно усмехнулся. Элей- ни почувствовала, как слегка вытягивается в удивленно-веселой гримасе ее лицо и как мысли, бесцельно шатающиеся в ее голове, постепенно разбредаются кто куда, оставляя ее в пустоте и в относительном покое.

Но тут в ней мелькнула одна догадка.

— Вы читаете их мысли, госпожа Вайра? — вежливо, пытаясь не показать своего волнения, спросила она.

Женщина кивнула, и во внимательном взгляде ее Элейни ощутила скрытое напряжение. Словно Отверженная ожидала от нее какого-то подвоха.

— А мысли того, который ученик вашего Братства, вы не читаете? — Каждый из нас умеет скрывать свои мысли, — ответила Вайра, и в четкой речи ее слышалась некоторая взвешенность, осторожность, словно у ученицы, отвечающей на экзамене отлично выученный предмет, но опасливой из-за каверзы, вполне возможной от этого экзаменатора. — Прочесть его для меня не составляет особого труда, но сил на это потратится все же больше. Поэтому я не читаю его.

— Просто, — слегка порозовев, борясь с пронизывающей ее нерешительностью, Элейни попыталась объяснить, — если вы умеете читать мысли, может, и он умеет... Может быть, он уже знает, какой приказ получил капитан.

Сказав это, девочка быстро опустила глаза и утерла выступивший на висках пот. В мыслях она была храбрее, чем на деле.

Отверженная несколько мгновений смотрела на нее, и девочка чувствовала этот сосредоточенный, сфокусированный, пронизывающий взгляд. От самой Вайры не исходило в этот момент ничего. Совсем ничего. Словно глухая стена отделяла ее от Элейни.

— Хорошо, — ровным голосом сказала она, — это интересная мысль. Может быть, я недооценила его, и он уже овладел этим умением. Сейчас посмотрю.

— Только быстрее, — заметил Ллейн, наблюдавший за приближающимися воинами границ, до которых оставалось сейчас уже не более пятисот шагов, — минуты через две мы с ними сойдемся.

Женщина кивнула и, закрыв глаза, опустила голову. Поплотнее закуталась в плащ. Черные волосы, убранные в хвост, свисали с ее плеча справа, падая ей на грудь.

— Что мне делать, если будет... столкновение? — неожиданно спросил Герт, внимательно присматриваясь к вооружению и доспехам приближающихся людей, полуросликов и дварфа.

— Возьмешь дитя и поскачешь обратно, — тут же не раздумывая ответил Ллейн, — ярдах в двухстах будешь дожидаться нас.

— Ясно. — Воин кивнул.

Элейни посмотрела на Герта, и вдруг в ней возникло яркое и сильное желание радости, нежности, дружбы, если уж для них невозможен покой. Ей захотелось сказать ему что-то хорошее, но она не знала что, а потому она просто смотрела на него и почти улыбалась; воин встретил взгляд и немного печально улыбнулся в ответ. В этот момент он выглядел взрослее и казался очень похожим на того телохранителя, который вошел на поляну в темном лесу, зычным, уверенным гласом сказав: «Теперь можно встать, господин. Пойдемте», — и который так понравился ей...

Девочка кивнула ему, затем повернулась в сторону Вайры и посмотрела на нее, зная, что Отверженная этого не увидит, но надеясь, что почувствует; потом обернулась и взглянула на Ллейна, который задумчиво разглядывал кого-то из шедших навстречу. Он был в этот момент так красив, что Элейни, не удержавшись, не успев даже осознать свой порыв, коснулась его щеки дрогнувшей рукой и нежно погладила его.

Тут же девочка поняла, что она сделала... снова испугалась, опустила голову, покраснела, словно предчувствуя, как насмешливо рассмеется кто-то бесчувственный и жестокий, указывая на ее чувства тонким и длинным пальцем.

Эльф никак не среагировал на ее движение, будто его и не было вовсе, но Элейни, подумав, уверилась: этим лучник показал, что он понял его значение. Она глубоко вздохнула, приводя в порядок взволнованные чувства, взглянула вперед и неожиданно улыбнулась снова. Противоречивые, привычно-сложные, мысли раздирали ее.

Ей было не по себе. Казалось, шестое чувство предупреждает ее об опасности, но в последние два дня, с тех пор как она побежала к реке, все только и говорили о надвигающейся грозе. Элейни почувствовала, что очень устала. Ей хотелось скорее уснуть и забыть о напряжении, окружающем их всех. Но еще неизвестно было, чем закончится встреча с десятью, сошедшими с холма.

Пока они подходили, Элейни молчала, устало прикрыв глаза, все время пытаясь услышать и постоянно ощущая где-то совсем далеко, на грани своей странной чувствительности какую-то невысказанную, повисшую в воздухе тревогу, невидимый звездный свет, неслышимый шепот духов времени, предвещавших миру что- то непонятное, неразборчиво-темное, неясное. Она печально опустила голову, закусила губу. Снова вздохнула, отчетливо ощущая свою крошечность, свои ничегонезнание и бессилие...

Но чувствуя одновременно, как крепко и вместе с тем ласково руки эльфа сжали ее плечи, как появилась и медленно крепнет в сердце надежда на «все-будет- хорошо» и как в солнечном сплетении мерцает теплый, добрый и хороший огонек, а потому желая, перед тем как всколыхнется, пропуская пришедших, завеса серого, непрозрачного и холодного тумана, ждущая впереди, дать своим спутникам хоть что-то, кроме страха и печали, дать каждому миг от своей радости, искорку своей любви.

«Я люблю вас, — подумала она, чувствуя, как колышется впереди туманная завеса, как приближается невидимый порог, переступив через который они, Прошедшие сквозь Врата, пришедшие к Камню и чужой волей посланные сюда, смогут хоть что-то понять, вместе с тем что-то иное теряя навсегда... — Я люблю вас»,

— Вот! — внезапно сказала Вайра, выпрямляясь широко раскрывая глаза, и в голосе ее слышалось торжество; Элейни, вскинувшей голову и успевшей внимательно рассмотреть ее лицо, показалось, что в глубине ее угольно-черных зрачков мелькнуло, угасая, ярко-синее сияние, краткий отблеск таящейся Силы. Ллейн и Герт сразу же повернулись к Отверженной, ожидая ее слов, которые сейчас значили, возможно, очень многое.

— Во всех Великих Княжествах военное положение, уже примерно неделю. В Империи что-то серьезно изменилось, но я пока не поняла что. Почему мои и твои собратья не отвечают нам, не знаю. Ученик не смог полностью разобраться в мыслях капитана, но понял, что приказ касался постоянного наблюдения за границами Хельтавара. Он что-то подозревает, но ученик так и не узнал что. Весь лагерь подозрителен, испуган и напряжен. Соответственно солдаты злы и агрессивны, у каждого по этому поводу свои теории, каждая из которых глупее предыдущей, — и никто не знает правды... Кроме всего прочего, ученик подозревает, что действия Гаральдских войск и, в частности, этот отряд направляются прямо из Империи. Так что дела вокруг очень и очень запутаны.