Вторжение

Все существо Ллейна занимали вопросы, в которых следовало разобраться немедленно; одним из них было: если часть гаральдского отряда границ атаковала Вайру, зная, что капитан оставил ее в своей комнате, или самого капитана, узнав о том, что он пришел к ней, они, сознавая численное превосходство врага и понимая, что в случае тревоги будут уничтожены, обязаны были предусмотреть тайные пути отступления.

Эльф прекрасно знал, что такое передвижные крепости Гаральда, и понимал, что все здесь, начиная от обычной группы деревьев и заканчивая невысоким каменным колодцем, долгими годами постепенной фортификации, укреплено и объединено в единую систему. Скорее всего мятежники собирались уходить через сеть подземных ходов, которыми за долгие годы постоянного патрулирования были изрыты все три холма.

Он практически тут же отыскал цепочку следов. Свежих, немногочисленных, примявших траву, а не утоптанную землю тропы. Минуту назад здесь прошли пятеро вооруженных, из глубины леса вверх по все более крутому склону, забирая немного вправо.

— Наверх, — не поворачиваясь, бросил Ллейн и тут же быстро стал подниматься, немного пригнувшись. Герт следовал за ним на расстоянии примерно пяти шагов.

Минуту они молча поднимались. Снизу капитан что- то хрипло кричал своим людям и остальным — в данный момент, кажется, призывал мятежников сдаваться. Вершина холма была ярдах в тридцати, когда эльф остановился, и там, в расселине меж двух массивных, вросших в землю древних валунов, он сразу же заметил растерзанный, свежий, вывороченный дерн, за слоем которого раньше был скрыт массивный железоокованный люк.

Ллейн снял со спины лук, затянул петли, наложил стрелу, вторую зажав в зубах, и, повернувшись назад, к озирающемуся и прислушивающемуся Герту, на лице которого была написана пополам с недоумением тлеющая ярость на происходящее, кивнул ему на люк.

Эльф был уверен, что те, вошедшие в подземелье через тайный проход, не закрыли его за собой, чтобы не тратить времени, когда будут возвращаться назад. В том, что возвращаться они будут, он не сомневался, потому что уже начинал понимать, что же здесь все- таки происходит.

Воин ухватился за металлическое кольцо и без особого усилия рывком поднял люк, откинув его на траву.

Ллейн сделал ему знак не шуметь и, прошептав какое-то краткое слово, заглянул вниз.

— Никого, — сказал он мгновение тишины спустя, в котором звуки битвы ниже по склону неожиданно стихли, неизвестно с каким результатом, — давай за мной.

И спрыгнул вниз.

Элейни, трясущаяся, пытающаяся осмотреться, чтобы понять, что происходит, но уже не порывающаяся вырваться из его железной хватки, причиняющей боль, неожиданно ощутила себя совсем по-иному, не по-человечески. Тело ее куда-то исчезло, была лишь чистая сила, сжатая другой силой, воздушная легкость, колыхание облака, в которое она была превращена, и то, второе, бывшее магом, потащило ее сквозь темень, обломки и камни вперед.

Легкий ветер засквозил в щелях меж рухнувшими, переломанными, перекореженными бревнами и досками, несколько мгновений и Элейни, и маг испытывали сильную, бередящую боль, — неровные, прерывистые, тянущие трепыхания пронизывала их новые, полупрозрачно-колышащиеся тела, словно тонкие стилеты, раз за разом проходящие по коже; однако тремя порывами позже завал прервался, и они, по воле текущего вперед мага движущиеся все быстрее, влетели прямо в тело вздымающегося перед ними холма.

Изрытое маленькими норками насекомых, змей и грызунов, трещинками и подземными жилами, отчасти заполненными водой, оно в несколько мгновений пронеслось перед Элейни чередой быстрых, меняющихся картин.

Девочка не успевала осознавать изменения, которым подвергалось ее новое, призрачное тело, — она то становилась тонкой-тонкой и длинной-длинной, то снова возвращала форму облака, напоминающего человеческое тело, — в тех местах, где для этого было пространство, — то текущей сетью отдельных жилок пробивалось вперед и вперед; это было одновременно стремительно и жутко, восприятие менялось ежесекундно, и если бы у девочки было тело, оно давно бы уже потеряло сознание или билось в судороге рвоты.

Каждое мгновение Элейни видела то черно-коричневую землю вокруг, смыкающуюся, давящую отовсюду, то темные или серые пятна камней, то белесые корни; в любой миг она с ужасом ожидала, что метаморфоза неожиданно прервется, и она навсегда останется здесь, погребенная под неимоверной тяжестью земных пластов.

Удушье давило на нее, пульсировало во всем ее существе, но то был всего лишь образ, только страх — сейчас, превращенная в облачко сизого воздуха, она не могла задохнуться никак.

Однако Элейни осознала, что попала в руки врагу — к тому, кто несколькими часами назад ввел ее в состояние, близкое к помешательству, и что теперь он сможет сделать с ней все, что захочет, все, чего хотел, наверное, тогда, все, что было в его взгляде и стало причиной дикого ужаса, захлестнувшего ее.

Теперь, правда, она быстро приходила в себя, одновременно осознавая, что происходит, и пытаясь решить, что же ей делать. Обретала стремление бороться, вырваться и убежать. Отыскать Вайру, Ллейна и Терта, и...

Многогранная, меняющаяся толща глины, песчаника, живой и полумертвой земли неожиданно сменилась темной монолитной стеной из скрепленных друг с другом камней — стеной, в которой не было ни единой трещинки, ни единого прохода.

Однако маг рванул ее в сторону, словно точно знал дорогу, словно давно уже все рассчитал.

И все вышло бы именно так, как он хотел, но в ту же минуту откуда-то сзади пришла, минуя их и устремляясь далее, призрачная, странная, холодная, тягостная волна чего-то далекого, вызывающего содрогание и бессилие, — волна Ужаса, похожая на непрерывный, порождаемый адской мукой стон.

Элейни вздрогнула всем существом, маг ахнул, подергиваясь рябью страха и непонимания, и сила его, питающая заклинание превращения, мгновенно исчезла.

Вайра остановилась на секунду, получив этот страшный, взметающий все ее мастерство удар, пропустив сквозь себя опустошающую силы волну, почувствовав бессилие, мгновенно пришедшее вслед за ней.

А затем произошло то, чего она никогда не ожидала. То, что перевернуло все ее представления о мире. То, что спасло от смерти оставшихся двоих из напавших на нее четверых.

Призрачное Пространство дрогнуло, выворачиваясь внутрь самого себя, словно отторгая эту непрерывно стонущую на грани сознания волну, это поле, в котором все они теперь оказались, — и натянутая струна, связывающая Вайру с ним, дрогнула, застыв, едва не лопнув от напряжения.

Ноги и руки Отверженной мгновенно стали ватными, мутный взгляд ее видел, как пытались ползти в сторону двое, не в силах встать с колен, харкающие кровью, получившие лишь половинную силу направленного на них удара, — потому что невидимая, призрачная стена, пришедшая откуда-то с севера, опустошила и ее, и посланный удар, не тронув лишь запас, закрепленный в сверкающих камнях.

Незримая, жуткая сила, стенающая сотней, тысячью голосов, мягко обняла Вайру за плечи и мгновенно заполнила ее до основания.

Отверженная осознала, что сейчас она против своей воли была изменена Чем-то, — невиданно-сильным и совершенно невероятным, — а еще поняла, что Призрачное Пространство, Призрачная Сеть, раскинувшаяся по всему миру и за его пределы, беснуется, отвергая, отбрасывая, отрывая ее от себя.

Зная, что без связи с Бездной не только потеряет все свои силы, но и, возможно, погибнет, она попыталась бросить ускользающее сознание на попытку ухватиться за край вздымающегося вала привычности, рвущегося от нее прочь, — но руки ее соскользнули.