Вторжение

«Элейни! — звали ее. — Элейни, девочка! Очнись! Просыпайся, милая!.. Скорее!»

— Герт, бери ее на руки! — раздался приказ Ллейна; что-то дернуло ее наверх, и тело Элейни прошло сквозь расползающийся чернильным пятном, исчезающий сгусток мрака, оказываясь здесь, в реальности, где звучал напряженный, внутренне сильный и яростный голос Ллейна:

— Отступайте наверх... нет, не туда! Не в форт! Мы уходим отсюда! Быстрее! Я позову лошадей!..

— Не надо... — прошептала Элейни, открывая глаза, пытаясь пошевелиться и встать, медленно приходя в себя и понимая, что Герт уже схватил ее на руки, и уже бежит с ней, тяжело перепрыгивая кочки и ямы, бежит куда-то наверх, — я уже... здесь... Я могу сама... — Она обвила руками шею воина, поднимая на него свое взволнованное лицо, и встретила его заполошенный взгляд, затянутый пеленой темных предчувствий, разглядела его лицо, искаженное смесью нетерпения и страха.

— Что?.. — хрипловато спросила она в испуге. — Что?!.

Тут сознание заполнило ее, она наконец-то пришла в себя, зрение ее обострилось, слух прояснился. Девочка услышала это. И мгновенно поняла, что же произошло.

Вернее, что происходит.

Земля под ногами бегущего Терта содрогалась. Не от того, что он мчался неровными широкими скачками, всякий раз рискуя упасть и со всего размаху ударить Элейни о землю, как было уже раз, а потому, что кто-то, невидимый, но неоспоримо сильный, тряс ее, точно так же, как в прошлый раз, в момент, когда Тени были повержены, и начался поединок между Вельхом и Шестым из Прошедших Врата.

Звук напоминал лавину мчащихся со скал рушащихся камней, грохот, исходящий из-под земли и с небес, стремительно нарастал.

Трещины искажали ее облик, взламывали ее зеленый покров; Терт оступился и упал, но сумел удержать торс ровно, и Элейни на руках, врезавшись коленями в траву. Гримаса боли исказила его сильное, потемневшее от прилившей крови лицо, он попытался поднять ся, удерживая девочку одной рукой, но новый резкий толчок бросил их наземь.

— Опусти меня! — крикнула Элейни, руками отталкиваясь от него. — Я сама!

Воин судорожно кивнул.

— Беги за мной! — крикнул он в ответ, отпуская ее, и грохот стоял уже такой, что Элейни с трудом разобрала его слова.

Деревья скрежетали и рушились, выворачиваемые из-под земли, и корни их вздымались над разломами.

— Быстрее! — донесся до Элейни тихий, холодный возглас Вайры; Отверженная использовала мысленную связь.

— Направо! — приказала она. — Огибайте разлом! Поднимайтесь на камни, здесь не так трясет!.. Всего сорок шагов! Я жду вас наверху!

Герт вскочил и, пригибаясь, помчался вперед, оглядываясь каждые несколько секунд. Элейни побежала за ним. Один раз она также оглянулась и, едва не вскрикнув от ужаса, поняла, почему в глазах воина отражался замеченный ею страх.

Снизу, с подступающей к холмам равнины, вздымаясь, мелькая и бурля меж кустистых островков, меж стоящих и поваленных стволов, вверх стремительно поднималась иная, новая волна — волна быстрых, юрких, невысоких теней, каждая из которых была нечеловеческим существом.

Они катились вперед, не обращая внимания на тряску, ловкие, стремительные, хищные, — и глаза их пылали в темноте сотнями жгучих алых огоньков.

Их было так много, что, казалось, склон холма расползся и ожил вылезшими на поверхность, кишащими, барахтающимися червями, лезущими наверх...

Элейни споткнулась и упала на землю; чернота ударила ей в лицо, она едва успела подставить локти, начала вставать, балансируя, пригнулась, переждала резкий, неожиданный толчок, вскочила и бросилась вперед; Герт запрыгнул на большой плоский валун, обернулся, схватил ее за протянутую руку, болезненным рывком поднимая вверх, — и новые пространства обзора открылись со всех сторон.

Они достигли возвышенности, плоской, как блин, хотя и разбитой на несколько десятков крупных покатых, практически ровных глыб. Вайра стояла шагах в пяти слева, застывшая, всматривающаяся вниз; окинув их пустым, ничего не выражающим взглядом, она коротко кивнула и кивком велела отойти назад, ей за спину.

Ллейна нигде не было видно.

— Где господин Ллейн?! — крикнула Элейни, испугавшись, что с ним что-то произошло; камень под ногами содрогнулся, из-под земли раздался яростный, стенающий скрежет, но платформа, на которую они взобрались, устояла, не расколовшись, хотя несколько извилистых трещин пробежали по ней, словно семейство тонких черных змеек.

Элейни метнула в Герта вопросительный взгляд, пригнувшись, держась обеими руками за выступающий обломок и едва сумев устоять на ногах после нового резкого толчка; огромное дерево, окруженное поваленными и все еще высящимися сыновьями и дочерьми, внезапно мучительно заскрипело, заскрежетало, затрещало.

— Не знаю! — крикнул Герт. — Он хотел позвать лошадей, но когда между нами обрушилось дерево, он исчез из виду.

Огромное старое дерево начало заваливаться набок, корни его вывернулись из-под земли, будто щупальца лезущего оттуда чудовища. С протяжным стоном оно легло на кроны двоих из своих детей, и те не сумели выдержать его веса. Мгновение — и раздавшийся треск возвестил резкое падение всех троих на развороченную землю, вздыбливающуюся новыми и новыми выворачивающимися корнями.

— Может, его придавило?! — пронзительно воскликнула Элейни, ощущая, как против воли в судороге боли исказилось лицо.

— Нет! — мотнул головой воин. — Она дала бы нам знать!

Девочка бросила взгляд на неподвижную Отверженную. Застывшая, словно изваяние, у самого края платформы, она казалась одинокой, нерушимой статуей, замершей над пропастью и вглядывающейся в бездну; отчасти это и было так — Призрачная Бездна пронизала женщину своими силами, отдавая ей все, чего та желала сейчас черпать.

— Осторожно! — внезапно закричала она, оборачиваясь, но еще быстрее, чем крик, в головах и Герта, и Элейни вспыхнуло властное, непререкаемое: «Падай!»

Девочка и воин рухнули на камни, цепляясь за них руками; Герт схватил Элейни за плечо, притянул к себе, сжал левой рукой, и от его присутствия, от его взволнованной, столь человечной силы, от его внимания и неожиданно остро почувствованной Элейни любви страх девочки практически исчез.

Небо содрогнулось, и незримые, жестокие молнии упали на землю в нескольких десятках мест. Земля застонала, холмы дрогнули; кора треснула в местах ударов; камни, куски почвы и ветви фонтанами брызнули вверх; лавины мусора, еще минуты назад бывшего живыми деревьями, кустами, укреплениями и небольшими камнями в теле земли, покатились вниз.

Элейни представила, как одна лавина встречает другую и как неживая застилает, погребает под собой живую, но алчущую их смерти алоглазую, жуткую...

Грохот внезапно оборвался.

Наступила странная, непривычная, кажущаяся невозможной тишина. Небо и земля дрогнули в последний раз и замолчали. Они словно исчерпали свои силы на эту ночь и более не подавали признаков жизни.

И в этой тишине постепенно, неотвратимо и быстро, стал нарастать странный, устрашающий звук:

— Ш-ш-ш-ш-ш-ш...