Введение в человечность
Шрифт:
Чуть успокоенные фактом наличия спортивного сооружения, мы принялись за завтрак. Чай я по утрам не пил, а кофе в вагоне не подавали. Пришлось довольствоваться минералкой, купленной на Казанском вокзале и какими-то сомнительными пирожками с капустой, взятыми Васей с рук на станции Вековка еще вечером.
– Слушай, не нравится мне все это, - покончив с завтраком, произнес Олег.
– Что не нравится?
– спросил я.
– А то, что проводница о чемпионате ничего не знает. Обычно, такие события полностью заполняют своим настроением небольшие провинциальные городки. Тараканий -
– Точно, - кивнул Василий.
– Но, с другой стороны, много ли она по городу гуляет? Проводники, они все время в дороге. А дома только отсыпаются. Нужны ей наши бега, как думаете? Небось, в ее квартире своих тараканов хватает.
– Это уж точно, - хихикнул Кабаков, - ваш брат, Агамемнон, порой таким надоедливым бывает, что...
Но договорить Олег не успел, потому что запиликал Васин телефон. Ошиблись номером, но я так и не узнал, каким надоедливым бывает наш брат, потому что Олег вышел. Мы с Василием остались в купе вдвоем.
– Не страшно?
– спросил меня друг, имея ввиду соревнования.
– Не-а, - покачал я усами.
– Только б накладки не вышло, а там уж дело техники. И ты не беспокойся, все теперь будет нормально. Через полчаса окажемся на перроне, почувствуешь под ногами твердую почву, а там разберемся.
– Кстати...
– задумчиво проговорил Вася.
– Мне почему-то кажется, что зря мы это все затеяли.
– Почему?
– растерялся я.
– Ты знаешь, как-то подозрительно, что проводница не в курсе...
– И все? Мы ж, кажется, эту тему обсудили, - не сдавался я.
– Ох уж, чемпионат этот! Я понимаю, когда люди в казино за бабки рубятся, на вас ставят из спортивного интереса и желания выиграть... А тут... под эгидой Президента республики... Верится с трудом, чтобы власть сама организовывала подобные тотализаторы...
Я пошевелил усами и попытался Васю успокоить:
– Так вы ж сами звонили, записались! Мне номер участника присвоили, помнишь? Триста сорок два, кажется. Не переживай, дружище, все будет хоккей, как ты говоришь.
– Надеюсь, - кивнул Ферзиков и задумчиво посмотрел в окно.
– Смотри, какой тут лес красивый. Сосны и елки. У нас не так... по-моему... Хотя я сто лет за город не выбирался, точно уже не помню.
В купе вошел Кабаков.
– Ну что, мужики, - произнес он бодро, - последняя станция. Давайте упаковываться, скоро приедем.
– А что нам упаковывать?
– удивился Василий.
– Куртки накинули, и мы, считай, собрались. А тапочки в сумки сунуть - на это полчаса не требуется...
Город встретил нас ярким солнцем и почти весенней погодой. С крыши небольшого, но очень приятного чистенького здания вокзала, увенчанного типичным для таких построек шпилем (я снова вспомнил о Мушиной мечте), свисали блестящие сосульки. А с них, с сосулек, прямо на головы без умолку чирикавшим воробьям капали звонкие капли талой воды.
– Смотри-ка ты, оттепель!
– радостно воскликнул Вася, спрыгнув на перрон.
– А ничего, симпатично у них тут! Интересно, а что если позвонить, ответят? Уже девятый час.
– А ты не гадай, -
посоветовал Олег, который взял из рук приятеля бутылку со мной, - звони.Ферзиков набрал номер, но оказалось занято.
– Хорошо, - улыбнулся он.
– Значит, уже проснулись. Сейчас еще разок звякну.
Он поставил сумку на землю и, нажав повтор, поднес трубку к уху.
– Алло, девушка... Здравствуйте, это участники чемпионата, не подскажете нам, как до вас добраться?... Что?... Какого чемпионата?... Так вашего, по тараканьим бегам!... Я вас не разыгрываю, мы позавчера звонили по этому же номеру, регистрировались... Министерство культуры?... Да, сейчас скажу. Не вешайте трубку, - Вася многозначительно посмотрел на Олега, и тот, быстро вытащив газету с объявлением, протянул ее приятелю.
– Девушка, вот номер... Шестьдесят шесть, шестьдесят семь, семьдесят семь... Ваш?... Да... От двадцать второго декабря прошлого года... Ничего не слышали?... Интересно! А к кому нам обратиться?...
Чем дольше разговаривал Василий по телефону, тем сильнее вытягивалось его лицо и больше округлялись глаза. Олег стоял, переминаясь с ноги на ногу. Его волнение передалось и мне. Снова на все тело навалилась вчерашняя тяжесть.
Наконец, Ферзиков выключил телефон и уставился на нас совершенно безумными глазами.
– Кажись, мы попали, - пробормотал он.
– Не кисни, - отчеканил Олег и отдал дорожный дом со мною внутри Василию, - я сейчас все узнаю. Вон ловцов сколько, они-то должны знать!
"Ловцами" Кабаков назвал таксистов. Мы видели, как Олег подошел к группе мужчин в расстегнутых куртках и начал у них что-то выспрашивать. Но те только пожимали плечами и, сплевывая на перрон, непонимающе улыбались.
– Тухляк, - констатировал Вася.
– Теперь я, Агамемнон, уверен совершенно точно - нас развели. Причем, экстравагантно и круто. Знать бы еще, кто это сделал?
Я молчал. Действительно, кому понадобилось выделывать такие шутки с объявлениями? Это ж надо, в центральную газету рекламу дать на четверть полосы! Сколько денег угрохали, клоп их побери, эти мошенники? И самое главное, в чем прикол? Какой во всем этом дурацком розыгрыше смысл?
– Они ничего не знают ни про какой чемпионат, - сказал вернувшийся и вконец растерянный Олег.
– Мы уж догадались, - вздохнул я.
– Что будем делать?
– А что тут поделаешь?
– пожал плечами Вася.
– Поедем домой. Хрена ль здесь еще оставаться. Пойдем на вокзал, узнаем, когда поезд на Москву. Время останется, по городу погуляем. Так сказать, пользуясь случаем.
Мужчины взяли сумки и направились в здание. Взяв билеты на обратную дорогу, Олег посмотрел время отправления.
– У нас в запасе больше восьми часов. Давайте вещи в камеру хранения сдадим, зафрахтуем мотор и осмотрим местные достопримечательности. Не расстраивайся, тараканище, будет и на нашей улице праздник!
– Я и не расстраиваюсь, - ответил я, хотя у самого на душе блошки скребли.
– Обидно просто. Не по-человечески как-то все это.
– Точно, не по-человечески, - подтвердил Вася.
– Но мы ж умирать из-за этого не собираемся. Правда, Кабаков?
– Вопросы!
– кивнул Олег.