Введение в славянскую филологию

Балканские славяне, а на западе чехи и словаки на протяжении нескольких веков находились под иностранным гнетом.

У болгар и сербов не произошло параллельных русским процессов смены средневековой литературы литературой нового типа. Дело обстояло совершенно иным образом. Болгарская и сербская литература испытали более чем четырехвековой перерыв в своем развитии. Этот прискорбный культурно-исторический феномен прямо вытекает из оккупации в средневековье Балкан турецкой Османской империей.

Болгары — славянский народ, но название этого народа происходит от названия тюрского кочевого племени булгар, в VII в. н. э. под предводительством хана Аспаруха занявшего на Дунае земли семи славянских племен. На этих землях Аспарух основал свое Болгарское царство со столицей в городе Плиска. Вскоре завоеватели были ассимилированы несравненно более многочисленной славянской средой [196] .

В 1371 г. болгарский царь Иван Шишман после десятилетий все более слабнущего сопротивления признал себя вассалом турецкого султана Мурада I. Затем в 1393 г. турки взяли тогдашнюю болгарскую столицу Велико-Тырново. Через три года была взята штурмом последняя опора болгарской государственности — город Видин (1396). В Софии обосновался турецкий наместник.

196

Другая часть булгар-кочевников примерно в ту же эпоху осела на Волге. В результате помимо Дунайской Болгарии впоследствии несколько столетий существовала Волжская Булгария (уничтожена Батыем в XIII в.).

Сербия попала под турецкое иго после своего поражения в битве с турками на Косовом Поле (1389), то есть примерно в те же годы (на Руси на девять лет раньше состоялась битва с татарами на Куликовом поле имевшая для русских совсем иной исход).

Коренное болгарское и сербское население занималось крестьянским трудом, платило туркам непосильные налоги, но упорно сопротивлялось исламизации. Впрочем, реальная картина последующих перипетий истории обоих народов была весьма неоднозначна и сложна. Феодальные усобицы приводили к тому, что часть славян время от времени оказывалась в тех или иных военных столкновениях против христиан-католиков на стороне турок-мусульман. Применительно к сербской истории ряд фактов такого рода приводил в своей монографии «Эпос народов Югославии» И. Н. Голенищев-Кутузов, писавший:

«Таким образом, с конца XV до конца XVIII в. сербы находились в обоих лагерях, сражались за дело христианских государей и турецких султанов… не было периода, в котором сербский народ не имел бы оружия. Представление об аморфной сербской крестьянской массе… не соответствует исторической действительности. <…>

В XV–XVII столетиях в Сербии, Боснии, Герцеговине, Черногории и Далмации не было ни одной области, в которой не действовали бы гайдуки» [197] .

197

Голенищев-Кутузов И. Н. Славянские литературы. М., 1978. С. 227, 229.

Часть сербов и хорватов была все-таки насильственно обращена в мусульманство. Потомки их составляют ныне особый этнос, именуемый «муслиманами» (то есть «омусульманенными») [198] . У болгар и сербов уцелели некоторые православные монастыри, где продолжалось переписывание и размножение литературных текстов (книгопечатания болгары еще не знали даже в XVII в.) — на Афоне болгарский Зографский и сербский Хилендарский монастыри, а таже Троянский, Рыльский (он несколько раз был разрушен, но восстанавливался); «в монастыре Манассия возник последний центр национальной культуры сербов в Средние века»: «Там находились мастерские, где переписывали и украшали рукописи на церковнославянском, который был и литературным языком. Сербские книжники находились под сильнейшим влиянием разрушенной болгарской школы древнеславянского языка в Тырнове» [199] .

198

Часть потомков омусульманенных славян впоследствии вернулась в христианство. Слово «муслимане» ныне означает не непременно религиозную принадлежность к исламу, а именно этническую принадлежность — муслимане считаются особой славянской народностью. В реальности среди них немало практикующих мусульман, но есть христиане, а также большое количество людей, не исповедующих какой-либо конкретной веры (следствие десятилетий атеистической пропаганды времен И. Б. Тито).

199

Голенищев-Кутузов И. Н. Славянские литературы. С. 43.

На старинную рукописную книгу угнетенный народ постепенно стал смотреть как на национальную святыню.

Болгарские и сербские священники фактически были единственными книжными (да и вообще грамотными) людьми в эту тяжелую для культур южных славян эпоху. Они нередко уезжали учиться в Россию и затем писали на языке, в котором, помимо церковнославянской основы, присутствовали не только слова из народного языка, но и русизмы [200] .

В 1791 г. в Вене стала издаваться первая сербская газета «Сербские Новини». В 1806 г. появилось первое печатное болгарское произведение «Еженедельник» Софрония Врачанского.

200

Область Далмация, по выражению И. Н. Голенищева-Кутузова, «узкая полоска балканского побережья Адриатического моря», расположенная в основном на территории Хорватии (частично Черногории), в средневековье была захвачена венецианцами. Независимость сохранял лишь город-государство Дубровник. В Дубровнике католики-хорваты создали литературу на латинском языке, а в XVI в. местные поэты стали писать и на сербохорватском.

См.: Голенищев-Кутузов И. Н. Славянские литературы. С. 53–72.

Болгарский монах Паисий в 1762 г. написал проникнутую стремлением к национальной независимости историю болгар, которая десятилетиями распространялась в рукописи, а издана была только в 1844 г. В Сербии и Черногории своими пламенными проповедями будил народ черногорский князь (и митрополит) Петр Петрович Иегош (1813–1851). Черногорец по происхождению и крупнейший поэт-романтик, он написал драматическую поэму «Горный венец» (Горский Вијенац, 1847), звавшую славян к единению и живописавшую жизнь черногорского народа.

В эпоху романтизма у болгар и сербов начинает складываться художественная литература. У ее истоков в Болгарии стоят поэты Петко Славейков (1827–1895), Любен Каравелов (1835–1879) и Христо Ботев (1848–1876). Это революционные романтики, яркому таланту которых проявиться в полную силу объективно мешало лишь отсутствие за их плечами необходимой национальной литературно-художественной традиции.

Под большим плодотворным влиянием русской литературы работал великий болгарский поэт, прозаик и драматург Иван Вазов (1850–1921), автор исторического романа «Под игом» (1890) [201] .

201

По мнению P. O. Якобсона, «можно отметить» «пересадку языковых и литературных норм» «в процессе создания новой болгарской литературы во второй половине XIX столетия под преимущественным влиянием русских литературных моделей. Тысячи русских слов вошли в болгарский литературный язык» (Якобсон P. O. Работа по поэтике. С. 61.)

Сербский поэтический романтизм представлен такими поэтами, как Джура Якшич (1832–1878) и Лаза Костич (1841–1910), у черногорцев — например, творчеством короля Николы I Петровича (1841–1921). В области Воеводина в городе Нови-Сад сложился центр славянской культуры. Здесь действовал замечательный просветитель Доситей Обрадович из Воеводины (1739–1811), фактический основоположник литературы нового времени.

В сербской литературе позже появился обладавший искрометным сатирическим даром драматург Бранислав Нушич (1864–1938), автор комедий «Подозрительная личность» (по мотивам гоголевского «Ревизора») (1887), «Протекция» (1888), «Госпожа министерша» (1929), «Мистер Доллар» (1932), «Опечаленная родня» (1935), «Д-р» (1936), «Покойник» (1937) и др., а также исполненной самоиронии «Автобиографии».

Лауреатом Нобелевской премии в 1961 г. стал боснийский серб Иво Андрич (1892–1975). Среди его исторических романов следует отметить прежде всего «Мост на Дрине» (1945), «Травницкую хронику» (1945), «Проклятый двор» (1954) и др.

Чешская и словацкая литература, литературы балканских славян (болгар, сербов, хорватов, черногорцев, македонцев и др.), как и культуры этих славянских народов в целом, по существу, пережили многовековой перерыв в развитии.

Если иметь в виду чехов, эта поистине трагическая коллизия — следствие захвата чешских земель австрийскими феодалами (то есть немцами-католиками) после поражения чехов в сражении при Белой Горе в XVII в.

Средневековые чехи были мужественным и свободолюбивым народом. За полтора века до того, как реформаторское движение кальвинистов, лютеранцев и пр. раскололо католический мир, против католицизма боролись именно чехи.

Великий деятель чешской культуры, проповедник и церковный реформатор Ян Гус (1371–1415), настоятель Вифлеемской капеллы в старой части Праги, а впоследствии ректор Пражского университета, в 1412 г. резко выступил против католической практики торговли индульгенциями. Уже ранее Гус приступил к чтению проповедей по-чешски, а не на латыни. Он подвергнул критике и некоторые другие католические установления, касающиеся церковной собственности, власти папы и т. п. Писал Гус и на латинском языке, используя его знание для изобличения гнездящихся в католической церкви пороков («О шести блудах»).