Вы еще живы, Такаяма-сан?!

— Это будет непросто, — задумчиво проговорил суперинтендант, но затем кивнул. — Но возможно. Куда решили уехать, если не секрет?

— Далеко или не особо, — проговорил я, поглядывая на здание министерства. — Всё зависит от того, чем мерить. Но могу добавить, что документы мне нужны такие, которые пройдут проверку в корпорации Хицуи. И на их основании меня должны принять в службу безопасности.

Брови моего собеседника поползли на лоб. Он несколько секунд смотрел на меня и моргал, не в силах вымолвить ни слова.

— Нет, — сказал он, наконец, — я подозревал, что вы — отчаянный малый, но, чтобы добровольно лезть в пасть к тигру…

— Существует множество причин, почему я решился на это, — ответил я, перебирая в памяти все те моменты, которые привели меня к данному решению. — Это не только похищение Хидео или стычка с Араи Хэчиро, считавшим, что ему всё дозволено. Это некая общая безысходность.

— Поясни, что ты имеешь в виду, — попросил меня господин Рэн. — Я не совсем тебя понимаю.

— Люди очень любят свои права, — я пожал плечами и огляделся, заметив вдалеке одинокую фигуру. — И отстаивают их по мере сил. В этом им помогает полиция, иногда силы самообороны. Но когда речь заходит о корпорации, все сразу складывают лапки. Мол, против неё воевать никто не сможет. Даже правительство. И особенно правительство, потому что оно повязано с этими дельцами, захватившими все верхние эшелоны.

— Отчасти ты прав, — согласился со мной Ёсикава. — Но лишь отчасти. Люди хотят, чтобы ими управляли. После того, как человеку исполняется двадцать пять — тридцать лет, он уже не хочет сам властвовать надо всем. Он предпочтёт, чтобы ему указывали, что делать и куда жить, если ты понимаешь, — я кивнул, а мой собеседник продолжил: — Все понимают, что при этом будут издержки, но народ соглашается их нести. Это как с прививками. Все знают, что в определённом количестве случаев будут побочные эффекты, но смиряются с этим, надеясь, что их это не затронет.

— Вы хотите сказать, что люди сами голосуют за кровожадные корпорации над собой? — усмехнулся я, не веря в то, что слышу. — Полагаю, что вы ошибаетесь. Да, простой человек хочет, чтобы основные проблемы решались без его участия, но только в том случае, если это несёт ему комфорт и процветание. Иначе не происходило бы революций и народных волнений.

— Так у нас их практически никогда и не было, — возразил мне Ёсикава и развёл руками. — Японцы всё-таки не русские и не американцы.

Тут я склонен был с ним согласиться. Всё-таки менталитет влияет очень на многое. Но вот смириться с тем, чтобы во главе страны стоят кровавые изверги, которым ничего не стоит похитить ребёнка, отравить целые районы, заменить собой законы, подобное казалось мне маловероятным.

— Я услышал вас, — проговорил холодно, чтобы подчеркнуть своё несогласие с его позицией. — Но как насчёт документов? Или мне стоит обратиться к кому-нибудь другому?

— Нет-нет, — Ёсикава примирительно поднял руки и тут же замолчал, потому что мимо нас не спеша шёл ничем не примечательный японец. Мы дождались, пока он отдалится на достаточное расстояние. — Будут вам документы. Завтра рано утром. Где вас можно будет найти?

— Там же, — ответил я и собрался уже было попрощаться, но суперинтендант в очередной раз посмотрел на меня с нескрываемым удивлением. — А что такого?

— Вы действительно отчаянный малый, — с восхищением проговорил Ёсикава. — Надеюсь, у вас всё получится, — он пожал плечами и усмехнулся. — Ну или вы поумнеете.

Сомнительный комплимент, конечно, но суперинтенданта можно было понять. Он всё-таки привык подчиняться вышестоящим начальникам. А я — нет. По мне любой начальник в первую очередь должен был обеспечить безукоризненную работу вверенного ему объекта, а затем удобство всех подчинённых, на этом объекте задействованных. Всё остальное — лишь слова, которые показывают, насколько тот или иной начальник не состоятелен.

Мы разошлись, и я понял, что до утра у меня есть время. Спать пока не хотелось, поэтому я пошёл немного побродить по Токио. В конце концов, я много слышал об этом городе, но никогда толком не видел.

Не зря, кстати, столицу Японии называют префектурой без определённого центра. Достопримечательности разбросаны тут по всей его огромной площади. Но всё-таки есть туристические центры, которые приманивают всех приезжих. Туда я и отправился.

Посмотрел на статую Хатико, от которой вчера похитили Хидео. Посмотрел на гигантские здания, в одно из которых мне завтра предстоит пойти. Поел в очень симпатичном кафе местную лапшу, и мне очень понравилось.

Постепенно смеркалось, и пора было ехать обратно в квартиру. Как я понял, документы у меня на руках будут очень рано. И тут моё внимание привлекла семья с маленьким ребёнком, который, кажется, был даже младше Хидео.

— Когда я вырасту, — заявил он на какой-то вопрос отца. — Я стану президентом мира! И остановлю все войны! И накормлю всех голодных! И раздам всем мороженное!

И тут я понял, что в глазах Ёсикавы ничем не отличался от этого самого мальчишки, который фантазировал, причём, настолько глобально, что, кроме улыбки, это ничего не вызывало. И не только у родителей, но и у проходящих мимо.

— Президента мира не существует, — возразила ему на это мама.

— Значит, я буду первым, — уверенно заявил сын.

Я настолько загляделся на них, что не заметил, как сам достиг проезжей части и вышел на неё под запрещающий сигнал светофора. За что сразу и поплатился. В себя меня привёл визг тормозов, но отпрыгнуть я уже не успел, поэтому меня толкнул капот останавливающейся машины. Хорошо ещё, что разрешённая скорость на подобных улицах всегда небольшая, поэтому я даже удержался на ногах. Но схватился за колено, так как удар всё-таки был чувствительным.

Из автомобиля — дорогого и немецкого, как я успел заметить, выскочила совсем молодая японочка и подбежала ко мне.

— С вами всё в порядке?! — паники в её голосе не было совсем, а вот немного высокомерные нотки присутствовали. — Ничего не повредили?

— Вроде бы всё в порядке, — ответил я, растирая колено. — Спасибо, что спросили.

Только вот женщина, убедившись, что никто серьёзно не пострадал, решила воспользоваться ситуацией и высказать всё, что она думает.

— Что ж вы не смотрите, куда идёте, гражданин?! — в её лице сразу появились суровые черты, а в глазах злые искорки, но при этом она почему-то стала гораздо привлекательнее. Вообще я только сейчас увидел, что передо мной самая натуральная красотка. — Вам тут не дом и не сквер! Нужно смотреть, куда идёте! Как вам только!..

— Подождите, — я уже вернулся на тротуар и теперь выставил вперёд руку, чтобы остановить словесный поток, извергающийся из куколки, вышедшей из автомобиля. — Остановитесь! Не стоит кричать на первого встречного, если у вас в жизни что-то не сложилось! — я бы извинился, если бы она не начала, а тут ещё сзади остановилось несколько автомобилей, водители которых терпеливо дожидались, пока дамочка сядет в свою машину и продолжит движение. — Лучше посмотрите, что вы задерживаете движение!

Девушка прищурилась, хотела сказать что-то грубое, но махнула рукой, села в машину и поехала дальше по своим делам.