Вяземская катастрофа

О боях под Мценском, особенно о действиях 4-й танковой бригады полковника М.Е. Катукова написано много. В ее состав на 3 октября 1941 г. входил танковый полк (49 танков), мотострелковый батальон; зенитно-артиллерийский дивизион, ремонтная рота и другие специальные подразделения. В танковом полку было два батальона, первый из них был оснащен танками БТ-7, второй имел роту средних (Т-34), легких (Т-60) и тяжелых танков (КВ). Бригада была укомплектована личным составом частей 15-й танковой дивизии, прибывших с фронта на переформирование, и пополнена за счет призванных из запаса Сталинградским облвоенкоматом. Катуков, используя боевой опыт фронтовиков, сумел за короткий срок (чуть больше месяца) обучить и сколотить бригаду, наладить эффективное взаимодействие между экипажами и подразделениями бригады. Катуков умело применил тактику танковых засад и использовал превосходство Т-34 в бронировании, вооружении и проходимости над немецкими танками. Танкисты бригады, отражая атаки противника, проявили недюжинное мастерство и мужество. Так, танковый батальон под командованием капитана А.А. Рафтопулло в бою уд. Ильково нанес противнику серьезный урон. Всего было подбито 43 вражеских танка. Капитан был ранен, но остался в строю. А.А. Рафтопулло был удостоен звания Героя Советского Союза.

В общей сложности в боях у Мценска части 4-й танковой бригады во взаимодействии с 11-й танковой бригадой подполковника В.А. Бондаря и другими частями корпуса нанесли большие потери соединениям 24-го моторизованного корпуса, задержав его продвижение к Туле на две недели. Танкисты 4-й танковой бригады, потеряв 28 танков (из них сгорели — 9, пропали без вести — 6, остальные были эвакуированы), уничтожили и подбили 133 танка. Кроме того, противник потерял: 2 бронеавтомобиля, 2 танкетки, 4 полевых орудия, 6 дальнобойных орудий, 8 самолетов, 12 автомашин, 2 цистерны, 15 ПТО, 15 тягачей, 4 зенитных орудия, до полка пехоты.

После боев под Мценском в 4-й танковой дивизии в строю осталось 38 танков [136] [17]. В связи с большими (по немецким меркам) потерями дивизии было проведено специальное расследование. Гудериан был вынужден признать, что его противники набрались опыта. Вот как он вспоминал об этих боях:

«<…> Одновременно в районе действий 24-го танкового корпуса у Мценска, северо-восточнее Орла, развернулись ожесточенные бои, в которые втянулась 4-я танковая дивизия… В бой было брошено большое количество русских танков Т-34, причинивших большие потери нашим танкам. Превосходство материальной части наших танковых сил, имевшее место до сих пор, было отныне потеряно и теперь перешло к противнику. Тем самым исчезли перспективы на быстрый и непрерывный успех». И далее:

136

По немецким данным, требующим подтверждения, 4-я тд в период с 1 по 10 октября потеряла 334 человека, в том числе убитыми — 86, пропавшими без вести — 1. К началу войны в ней было 212 танков, на 9.09 боеготовых — 83, в ремонте — 79. К 30.09 она могла иметь в строю порядка 100–110 танков. После взятия Орла в ней оставалось 59 боеготовых танков.

«Намеченное быстрое наступление на Тулу пришлось пока отложить. Особенно неутешительными были полученные нами донесения о действиях русских танков, а главное, об их новой тактике. Русская пехота наступала с фронта, а танки наносили массированные удары по нашим флангам. Они кое-чему уже научились» [7].

А Гальдер записал в своем дневнике: «6.10 Группа армий „Центр“. 2-я танковая армия Гудериана, наступающая от Орла на Тулу, испытала мощный контрудар противника с северо-востока (в полосе наступления 4-й танковой дивизии)»[17].

Интересно, что до боев под Мценском «тридцатьчетверки», в отличие от танков «КВ», особого впечатления на немцев, судя по опубликованным мемуарам, не произвели. Хотя танков «KB» было значительно меньше, чем Т-34. Дело в том, что экипажи «КВ» комплектовались исключительно офицерами, только механики-водители могли быть старшинами. Уровень их подготовки намного превосходил уровень экипажей, которые воевали на танках других типов. Воевали они более умело, поэтому и запомнились немцам. Успешные действия бригады полковника М.Е. Катукова еще раз показали, что исход боев решают не только и не столько тактико-технические характеристики танков, сколько подготовка экипажей, их умение воевать и способность командования правильно использовать танковые войска. Вскоре 4-я танковая бригада была преобразована в 1-ю гвардейскую.

Большую роль в задержке наступления дивизий 24-го моторизованного корпуса противника сыграла наша авиация. Удары по колоннам врага наносили части резервной авиагруппы, которые в основном действовали малыми группами. По воспоминаниям Г.В. Зимина, чей 42-й иап входил в эту группу, «на штурмовку летали звенья, одно за другим, с таким расчетом, чтобы постоянно держать немцев в напряжении и так замедлять их продвижение. При наших атаках даже малыми силами колонны гитлеровцев останавливались, мотопехота разбегалась по кюветам, оврагам и ложбинам. Все это нам хорошо было видно, т. к. действовали мы с малых высот. Работая на бреющем, мы не давали себя обнаружить истребителям противника и одновременно снижали эффективность огня вражеских зенитчиков».

В частности, неплохо был организован налет на аэродром Орел-Западный летчиков 74-го шап и 42-го иап. Два полка — звучит внушительно, но было в них всего шесть штурмовиков и не более 12 истребителей. Группа взлетела, несмотря на прогноз нелетной погоды, и сумела застать врага врасплох. За четыре захода удалось повредить и уничтожить (по советским данным) до 70 вражеских самолетов. Группа вернулась без потерь. По свидетельству немцев, очевидцев налета, появление русских самолетов со стороны встающего солнца действительно оказалось неожиданным. Однако к следующей атаке зенитчики и дежурные истребители успели хорошо подготовиться и сбили все штурмовики, участвующие в повторном ударе. И в этом случае, как обычно, каждая сторона постаралась превысить потери своего противника. Позднее пленные немецкие летчики оценили свои потери на этом аэродроме в 10–12 самолетов [35].

Вернемся на север, чтобы рассмотреть обстановку в тылу Западного фронта. К исходу 3 октября противнику удалось прорвать оборону фронта и захватить два небольших плацдарма на восточном берегу Днепра, по которому проходил передний край первой полосы Ржевско-Вяземского оборонительного рубежа. В создавшихся условиях этот заблаговременно подготовленный рубеж мог бы сыграть важную роль в отражении наступления прорвавшейся группировки противника. Но тут как раз и дал знать о себе просчет Ставки ВГК, которая допустила уже упоминавшуюся «чересполосицу» и не организовала взаимодействие войск Западного фронта и армий второго эшелона Резервного. В сражение вступили войска 32-й армии и те части 49-й, которые еще не успели погрузиться в эшелоны. Ставка в этот момент должна была взять на себя организацию взаимодействия войск двух фронтов на этом направлении или переподчинить войска 31-й и 32-й армий Западному фронту. В течение 3 и 4 октября не было сделано ни того, ни другого!

И в то время, когда войска опергруппы Болдина на правом берегу Днепра вели ожесточенные бои с превосходящими силами противника, войска 49-й армии, занимавшие подготовленный рубеж от устья р. Вязьма и севернее, в соответствии с решением Ставки продолжали начатую 2 октября перегруппировку. Соединения сдавали занимаемые участки обороны и выдвигались к станциям погрузки. До начала немецкого наступления они занимали довольно широкие полосы. Например, 220-я стрелковая дивизия 49-й армии, получившая приказ на перегруппировку, к концу сентября была развернута на рубеже Валутино, Булашово протяженностью 35 км. С началом отправки дивизий инженерные сооружения и участки минных полей оставались с минимальной охраной. Чтобы прикрыть оставляемые участки укреплений, пришлось растягивать фронт обороны соединений 31-й и 32-й армий.

Так, части 140-й стрелковой дивизии 32-й армии с утра 2 октября приступили к приемке участка обороны от 905-го сп 248-й сд и полосы обороны 194-й сд 49-й армии на восточном берегу Днепра от Шабрыкино до Сопотово (12 км севернее автострады. — Л.Л.). КП дивизии был развернут в Михалево. Связи с 19-й армией в это время не было [137] . На участке, где противник захватил плацдармы, как раз и оборонялись части 248-й стрелковой дивизии, части которой грузились в эшелоны. Видимо, поэтому остались без должной охраны и мосты через Днепр, которые и уничтожить оказалось некому.

137

ЦАМО РФ. Ф. 219. Оп. 679. Д. 15. Л. 186.

Хотя река в верховье имела небольшую ширину, всего 2540 м при глубине от 0,7 до 3 м, она представляла собой серьезное противотанковое препятствие. Подступы к переднему краю простреливались из оборонительных сооружений различного типа. Мы уже рассматривали этот вопрос на примере построения обороны в районе автомобильной и железнодорожной магистралей. Конкретных данных о готовности оборонительного рубежа на этом направлении обнаружить не удалось. Но, судя по немецким аэрофотоснимкам, нанесенным на обзорные карты масштаба 1:300 000, плотность инженерных сооружений в районе захваченных плацдармов была значительно ниже, нежели в полосе 2-й стрелковой дивизии (см. схему 17).