Выбери меня
Шрифт:
— Ладно я! Вы считаете, что ничего радостного меня в жизни не ждет. Но в чем виновата Августа?! Если со мною что-то случится…
Мачеха забыла, как дышать.
— Хватит! — вышла она себя. Чтобы скрыть чувства, вытерла салфеткой тонкие губы на красном от возмущения лице. — Так уж и быть, добавлю еще.
— А я еще раз клятвенно обещаю заботиться о чести нашей семьи, — улыбнулась я, скрывая торжество от небольшой победы.
Передавая вечером два бархатных мешочка, у мачехи было такое лицо, будто вручала в мои руки свою судьбу. Наверно, потом долго вертелась в постели и поздно заснула.
Верная Свельда присела на сундук и прижала к груди сумку с провизией. Она мне нравилась, и я бы с радостью взяла ее с собой, но жаль, что это невозможно. Гонец предупредил об отсутствии лишних мест.
— Леди, Кризель, я буду молиться за вас. Если Всевидящий услышит наши молитвы — вы уж не забудьте нас… — наивная глупышка отчего-то верила, что я обязательно побежу. Блин, победю. Короче, выиграю на конкурсе невест. Откуда простой крестьянке знать, что жизнь во дворе — это не только балы и наряды, но и предательства, измены, интриги… Но разочаровывать девушку не хотелось.
Наконец, на дороге взвилась пыль. Служанка подскочила, заметалась, начала уже в какой раз загибать пальцы и уточнять:
— Монеты взяли? Платья? Украшения?! Накидку? Дорожная на вас, а нарядную?
От ее суетливости я занервничала, но она ведь от души волновалась за меня.
— Пойдем навстречу, — предложила я. Мы подхватили сундук с двух сторон за ручки и двинулись вперед. Свельда смотрела на меня с легкой укоризной, мол, что подумают о вас люди, но не поучала.
— Хочешь видеть слезы моей мачехи? — пригрозила я
— Нет, леди Кризель.
— Вот то-то же!
Как только один из конных увидел нас, пустил лошадь галопом.
— Кхм! — вырвалось у всадника в зеленом мундире и широкополой шляпой, когда подъехал к нам. — Где госпожа?
— Тут я.
Он уставился на меня внимательным, подмечающим каждую мелочь, взглядом. Уже не молодой мужчина, с седыми усами, шрамом на щеке, пронизывал хитрыми глазами — угольками. А я стояла в простом платье, с сумой наперевес, в которой лежала провизия, а другой рукой держала сундук, на котором стоял еще один маленький. Да, не солидно выглядела, знаю.
— От чего не дождались у ворот?
Я не стала стоить из себя аристократку. Смысл?
— Не хотели вас задерживать. Но если сомневаетесь, я ли леди Кризель — у меня с собой свидетельство.
— М-м, — многозначительно промычал он и кивнул. — А это?
— Моя служанка.
— Это все вещи?
— Да, простите, если много…
Что сболтнула лишнего, поняла по его насмешке и заподозрила, что я очень бедная невеста.
— А в сумке чего?
— Еда, — потупила взгляд и носком туфельки пошаркала дорогу. — Мало ли, есть захочется, а мы в дороге…
— Вижу, поесть вы, леди, любите.
Я вскинула голову и прищурила глаза, но следующая фраза всадника мгновенно потушила раздражение.
— Ладно, залазьте обе. Вы, леди, во второй
экипаж. А служанка на козлы, если пожелает…— Да-да-да! — запрыгала Свельда от счастья. — Благодарю, господин капитан!
«Хм, еще бы на шею ему прыгнула! — рассердилась я и посмотрела на мужчину. — Свельда ладная, хорошенькая. Поди, себе приглядел!» — прищурилась.
— Как желаете, леди, — усмехнулся всадник, словно догадавшись о подозрениях. — У вас сундуков мало, только поэтому. Но ежели…
— Нет-нет! — поспешила заверить. — Благодарю, господин капитан!
Не знаю, был ли он господином, капитаном или кем там еще, но я польстила мужчине и не пожалела. Потому что мне единственной позволили взять служанку, что не осталось незамеченным. Как только он разрешил, дверца первого экипажа приоткрылась, и оттуда высунулась голова заносчивой бледной поганки. По каждой черточке физиономии которой читалось, что девица она гадкая и мелочная. А когда услышала ее голос — поняла во что я вляпалась.
— Вы не смеете брать служанок! Вы так нам сказали! Я пожалуюсь…
— Да хоть самому королю! — огрызнулся капитан и сплюнул наземь.
— Охо, гадюшник, — вырвалось у меня, и мужчина расхохотался.
— Поспешите, леди!
Свельда уже сидела рядом с кучером, поэтому тоже ловко забралась в карету…
В полумраке на меня уставились две пары оценивающих глаз…
Наверно, так же осматривают собак и кошечек на выставках. Соседки мне бы еще под платье (хвост) заглянули, так придирчиво осматривали — конкурентка ли я или так, для массовки? Из вредности состроила им гримасу и попыталась удобно усесться.
— Даже не пытайся! — послышался тихий голос.
— Чего именно? — уточнила я, покосившись на спутниц.
— Удобно усесться, — уточнила черноволосая, худенькая девушка. — Про остальное и не говорю. И так понятно: шансов у тебя нет.
— Да? Это от чего же? — я решила изображать простушку. Пусть лучше недооценивают, чем опасаются и стоят козни в дороге. Ведь добираться до столицы три дня окружными путями на жестких колесах с железным ободом — то еще удовольствие.
— Ты выше принца, — хохотнула соседка по экипажу.
— Да и он тебя в танце не поднимет, — поддакнула другая.
— Ну, и ладно! Я сама подпрыгну, — с улыбкой ответила и развалилась на мягком сидении. Когда глаза привыкли к полумраку — нашла подушечку, которую подоткнула под поясницу.
Столько зависти в глазах я еще никогда не видела. Я-то утром ускользнула без пыточного корсета, поэтому могла сидеть, полулежать, как мне вздумается, а вот они…
— Ты что! — возмутились спутницы, как только догадались о моей хитрости. — Так нельзя!
— Да ладно? Кто меня тут увидит, кроме вас? А вам какое дело до моей «осиной» талии?
Соседки хрюкнули в кулачки и замолчали. Но часа через два они мне позавидовали снова.
Я к тому времени проголодалась и достала из сумки кусок свежего хлеба и колбаску. М-м… как изумительно запахло в карете. Готова была поспорить на что угодно — голодные соседки захлебывались слюнями.
Они были одеты нарядно. Вот хоть прямо сейчас их отправляй на бал. С корсетами, прическами — не то, что я деревенщина. Зато им красиво и помпезно, а мне сытно и комфортно.