Выбирай врага тщательно

— Круг слаб.

— Мы станем сильными, когда завершится ритуал. Кровь окропит землю и восстановит ее, а круг станет ее хранителем. И нам не нужно больше будет покровительство лорда-протектора.

— Может быть, круг станет сильнее. Но это цепочка людей, исповедующих одни и те же идеалы. Любую цепь можно разорвать, обнаружив слабое звено, когда оно подвержено влиянию извне или работает только на себя, цепь рвется. Ритуал, который мы собираемся провести, очень мощный. Он должен восстановить равновесие, так неаккуратно нарушенное лордом-протектором, когда он позабыл о звездах и надлежащем исполнении ритуала. То, что мы хотим, потребует от каждого все имеющиеся силы, а от лидера круга вдвое больше. Наш лидер должен быть сильным, иначе все пойдет наперекосяк и мы принесем больше вреда, чем пользы.

Слова старика встревожили Гловера не только содержанием.

— Почему вы рассказываете все это мне?

— Потому что я изучил тебя и думаю, что ты веришь в наше дело так же, как и я. Земля всегда должна быть первой и главной нашей заботой, иначе какие из нас хранители? Мы ослеплены высокомерием и хотим властвовать, вместо того, чтобы просто служить ей. Мы подводим землю.

Хайт-Вайт всегда был проницательным. Вот и сейчас коснулся истинного верования Гловера. По крайней мере, прошелся по ее поверхности — даже у простого служащего были амбиции. Но хороший служащий знал достаточно, чтобы отставить амбиции в сторону, пока источник цел и здоров. Потому что служащий не паразит. Паразит не выживет, если уничтожит хозяина.

— Я вижу по твоему лицу, Эндрю, что не ошибся в тебе. Боль земли откликается в тебе так громко, что ее слышно. Я разговариваю с тобой, потому что не верю, что ты один из безропотных овец Невилла. Ты не стремишься восстановить землю из-за ошибочной тоски о наследии аристократической славы. Ты знаешь, что задача должна быть сделана ради нашего выживания. Я вижу, что у тебя есть амбиции, но ты их держишь в узде.

— Поначалу я думал, что вы предлагаете разорвать круг. Я не хочу этого делать. Земля должна быть восстановлена и ритуал — наш единственный шанс, — сказал Гловер. — Вы сами дали нам текст, по которому мы разработали ритуал. Почему вы сейчас беспокоитесь? Появились какие-то сомнения в его эффективности?

— Я много о чем передумал за последние три года. Идеи приходили и уходили, но сейчас я от этого уже далек. В то время, как Невилл со своими заблудшими последователями гоняются за родословными, я занимался изучением и боюсь, что в нашем мире не все так просто, как утверждает Невилл, — Хайт-Вайт взял небольшую паузу, чтобы следующие слова приобрели вес. — Ритуал не совсем безопасен.

— Мы знаем, что это опасно, — кивнул Гловер. — Любой ритуал связан с риском.

— Для тех, кто участвует в ритуалах, риск неизбежен, — кивнул старик, — но я не это имею ввиду. Если ритуал не пройдет абсолютно правильно, последствия могут оказаться катастрофическими. И это правда. Собранная мощность может деформироваться и, вместо того, чтобы помочь возродиться, уничтожить землю. Готов ли ты развязать очередной ужас на нашей земле?

— Невилл никогда этого не позволит. При всех его амбициозных планах, он чувствует боль земли так же сильно, как остальные вместе взятые. Он не способен ей повредить.

— Может так оказаться, что он не сможет предотвратить вред.

— А вы?

Хайт-Вайт сжал губы так, что они побледнели:

— Я не знаю. Когда мы поняли, что делает лорд-протектор, мы создали Круг и избрали Невилла Верховным друидом. Боюсь, что выбор оказался не настолько мудр и его руководство будет иметь тяжелые последствия. Но из-за опасений я не готов отказаться от вас всех и моя совесть не позволяет злоупотреблять вашим доверием. Я буду на ритуале, и буду следить, что он идет, как надо. Но, если все пойдет наперекосяк, я должен быть уверен, что среди нас есть еще кто-то, кто понимает, что происходит и поможет мне все исправить. Кто-то достаточно сильный, чтобы перехватить управление и отвести от нас катастрофу. Земля нуждается в нашей помощи, Эндрю и мы должны сделать все необходимое, чтобы исцелить ее.

— Мы все поклялись в этом.

— Да, мы это делали. Но клятва, это просто клятва и в ней нет никакой силы. Я надеюсь, что у Невилла не хватит сил, чтобы справиться с нами обоими.

— Его шаманская сила сильнее моей.

— Ты молод и силен. Хоть твои навыки и знания меньше его, твоя сила больше. Навыки и знания умножаются со временем без особого труда, а вот чистая сила — бесценный дар молодых. Когда ее бездарно растратишь, потом пожалеешь, а вновь приобрести ее можно только дорогой ценой. Я стар. С возрастом колдовская сила ушла и я не уверен, что смогу сделать все, как надо. У тебя же, Эндрю, сила есть, я чувствую, как она пульсирует в тебе. Я могу указать тебе путь, а ты можешь сделать то, что должно быть сделано.

Хайт-Вайт замолчал, чтобы Гловер переварил слова. Если опасения старика не были бы реальны, он не обратился бы за помощью. Земля для Хайт-Вайта была на первом месте. Если же это всего лишь дымовая завеса в борьбе за власть, Гловер не хотел бы в этом участвовать. Невилл, влиятельный человек. У него есть друзья и знакомые в высших эшелонах власти, способные прервать карьеру Гловера, по крайней мере, мирскую. У Хайт-Вайта тоже есть власть. В руках старика контрольный пакет акций GWN и нескольких предприятий помельче, что делает его весьма влиятельным человеком в корпоративном мире, больше даже, чем любой из знакомых Невилла. Гловер понял, что ему нужно некоторое время, чтобы разобраться со всеми представленными вариантами.

— Я подумаю о вашем предложении, сэр.

Хайт-Вайт широко улыбнулся.

— Уверен, ты примешь правильное решение, Эндрю.

Глава 10

— Так его светлость хочет подсунуть им снотворное?

Голод как ветром сдуло. Сэм резко остановился, ладонь замерла над ручкой двери на кухню. Сэм шел по коридорам спокойно, чтобы не привлечь к себе внимание слуг, что становилось с каждым разом все назойливее. Если б они хотя бы заподозрили, что Вернер голоден, они бы тут же настояли, чтобы принести все, что угодно в комнату, вместо того, чтобы позволить Сэму бродить по особняку. Такая забота слуг, поначалу приятная, начинала бесить так же, как заключение в четырех стенах. Сейчас Сэм обрадовался, что решил наведаться на кухню, чтобы никто не знал.

— Так сказал Норманн, — ответил слуга. — Я не знаю, зачем.

— Ты никогда ничего не знаешь, Чолли.

— Не приставай к нему, Берт. Эти двое янки, но мне лично не нравиться идея подсыпать им снотворное. Я хочу сказать — что будет дальше? Им разрежут горло, пока они будут спать?

— Пошляк! Ты такой нытик, Джорджи. И такой же тупой, как Чолли. С тем же успехом их можно отравить. Нам же дано задание просто усыпить их немного раньше, чем они обычно ложатся, и они ничего не запомнят.

— Откуда ты это знаешь, Берт? В этом флаконе запросто может оказаться яд, и мы узнаем об этом только после того, как янки умрут. Тогда мы станем убийцами.

— Здесь ничего подобного нет, Джорджи, можешь не волноваться. Я давал эту штуку своим последним трем женам.

— Берт, ты шутишь!

Слуги засмеялись, и самый громогласный хохот исходил от Берта.

— Когда мы добавим эту штуку в вино, они даже не почувствуют вкуса, . Пара глотков, через пятнадцать минут они уснут и проснутся только утром. Ну, может, завтрак покажется немного невкусным.

Чолли понемногу успокоился, после чего спросил:

— Берт, почему его светлость хочет, чтобы они спали?

— Ну и ну, Чолли, да ты и впрямь соображаешь слишком медленно. У его светлости ночью будут гости. Видимо, он хочет, чтобы янки в это время оставались в своей комнате и никуда не вышли.

— Почему он просто их об этом не попросит?

— Потому что они янки, а янки никогда не делают того, что им говорят.

Раздался новый взрыв смеха. Сэм тихо отступил от двери. Разговор продолжался и Вернер уже не мог разобрать подробностей. Он успел спрятаться в темном углу, где надеялся избежать случайного взгляда, когда дверь на кухню распахнулась, и оттуда вышел садовник Берт.