Выбор или предназначение

Отец присел рядом на корточки.

– Сиреми, нам нужно уколоть твой пальчик.

– Значит, дяденька мой родственник?
– догадалась я.

– Капелька твоей крови и поможет понять это. Ты не против?

– Нет, конечно. Мне Его жалко, совсем один... как я когда-то...

Даже не вздрогнула, глядя в глаза двуликого, когда отец чуть проколол кинжалом палец. Тоже самое со своей рукой сделал и бывший магистр, затем смешал обе капельки и что-то тихо зашептал. Все четверо с любопытством и нетерпением взирали за происходящим чудом. Кровь начала светиться и подниматься в воздух, а затем вытянулась в тонкую нить, коснувшуюся наших с двуликим сердец. Затем снова скрутилась в каплю, которую мужчина втёр в своё запястье и начал шумно принюхиваться.

– Сомнений нет - вы родственники, - сказал друг отца.

– Правнученька...
– счастливо выдохнул двуликий, а затем печально добавил, - единственная выжившая из всего рода, не считая меня... Пройдёмте в дом, я расскажу вам свою историю.

Когда все удобно разместились в крохотном домике, мужчина представился и начал рассказ.

– Моё имя Риннаван из рода Озёрных рогуров. Наш клан всегда был малочисленным, но дружным и сплочённым, все поголовно маги, одарённые сразу несколькими стихиями. Крепкие воины и защитники, коих с превеликим удовольствием приглашали на охрану княжеских семей. Наши самочки были под стать мужчинам - выносливые, смелые и очень привлекательные, желанные для любого клана двуликих, ведь они были способны зачать от любого вида. Род не препятствовал таким союзам, ведь в большинстве своём в смешанной семье всегда рождался хоть один рогур. Сам род процветал, пока не начались беды, унёсшие жизни большинства. Сначала начали погибать дети, горе поселилось в сердцах рогуров, никто не мог понять, что происходит, за что боги наказывают нас. Моя жена случайно обнаружила, что вода наших родников отравлена, да так искусно, что распознать яд было практически невозможно. Вот только знание стоило жизни и моей Риниде, рука врага не дрогнула, забирая её жизнь... Если бы не дочка, которой к тому времени и двадцати не исполнилось, я бы не сдюжил той боли, что пришла с потерей пары. Нужно было выжить и обезопасить родную кровиночку. Весь род собрался воедино, чтобы дать отпор чужому злу. Провели расследование, но следов почти не нашли, поняли только, что работал кто-то из наёмников проклятых. Все двуликие тогда были обеспокоены...

– Я помню историю об втором Великом походе, - закивал головой папин друг.

– Да, ты прав. Великий поход, в котором в очередной раз были зачищены земли проклятых, никто не хотел повторения нашей истории... Казалось бы, мир снова пришёл в наши дома, но спустя несколько лет мор пришёл в наши земли. Животные, рыба, растения - всё гибло, словно бы истлевая на глазах. И нам пришлось оставить родные края, разойтись по свету. Дочка как раз собиралась поступить в одну из академий, мечтала стать великим целителем. Разве мог я оставить её одну?! Напросился на вакантное место магистра водной магии в её академии. Ректор был полукровкой, с каплей крови рогуров, поэтому согласился с радостью. В заботе о Нейне и в рабочей рутине не так остро ощущалась потеря Риниды, а уж когда родился внук. Я не знал себя от радости, отстраивая для семьи дочери новый дом. Моя девочка, выучившись, тоже осталась работать в академии вместе с мужем магистром целителей. Вот только беда снова пришла на порог. Как-то на полевой практике, куда целителей отправляли для подстраховки, случилось нападение заражённой нечисти. Когда прибыла подмога, всё было кончено. Нет, учеников всех удалось спасти, но какой ценой... И дочка, и её муж отдали все силы и магические и жизненные, пытаясь излечить ребят. Каково мне было тогда в очередной раз видеть мёртвые тела своей семьи... Хотел уйти вслед за ними, если бы не предсмертная просьба Нейны позаботиться о внуке... Заменил мальчику и отца и мать, воспитал мужчиной, настоящим рогуром... А двенадцать лет назад узнал, что на внука вместе с его беременной женой напали. Кто, за что и почему не понятно. Я ж тогда из академии ушёл, чтобы найти следы моих деток, но напрасно... Последнюю цель в жизни потерял, вот, сюда перебрался, умереть потихоньку... А вы... вы мне снова смысл существования вернули, теперь есть, радии чего жить!

– Пап, а кто такие рогуры?
– тихонечко встряла я, но меня услышали. И ответил... дедушка? Ведь так я теперь могу его называть?

– Позволь мне рассказать, кто мы такие. То, что ты и я - двуликие, тебе известно. А то, что видов двуликих около десятка?

Я отрицательно покачала головой.

– Ну, ничего, раз уж мы встретились, я всё-всё тебе расскажу и научу всему, что сам знаю. А рогуры... Особенность нашего вида, клана... в том, что мы можем принимать облик любого из вида двуликих. За исключением женщин, они могут выбрать лишь одну ипостась из десятка возможных, и этот выбор на всю жизнь. Скоро и тебе придётся сделать выбор, и сделать его нужно осознанно.

Дедушка Риннаван, как он просил себя называть, ещё долго беседовал с мужчинами, обговаривая условия моего обучения. Отец не хотел ограничивать моё общение с единственным кровным родственником, и поэтому пригласил его переселиться к нам.

– Ну, что вы?! Зачем я буду стеснять семью?! Будет лучше, если я останусь в своём домике, а девочке выдам портальный амулет. Закреплю на нём точки выхода, и Сиреми не придётся убивать время на долгую дорогу. Да и безопаснее будет.

На том и порешили. Этот вечер дедушка провёл с нашей дружной семьёй, знакомясь с мамой и братьями, рассказывая весёлые истории и показывая простейшие магические фокусы. Рогур легко влился в нашу компанию, располагая к себе добрым нравом и чистым сердцем. Мама радовалась за меня, то и дело ласково ероша волосы и целуя то в маковку, то в щёчку. Порадовалась и тому, что дедушка обещал научить кое-чему и мальчишек. Магистру магии можно было полностью довериться в этом вопросе, тем более, что он сказал, что у ребят сразу по два вида магии.

– Знаю, в академии учиться у вас отдавать детей не принято, потому и не настаиваю... в отношении мальчиков. А вот Сиреми это будет необходимо, она четырёхстихийник. Это редкость у двуликих, впрочем, и не только у нас. Я могу научить многому, но не всему, а без обучения Сиреми будет опасна не только для себя. Интересно, видимо кровь матери так взыграла, и ведь все четыре стихии одинаково сильны.

Мать с отцом переглянулись, но на такое предложение ответили согласием. По часу в день дедушка должен был заниматься с Айримом и Наризом, а потом приниматься за меня.

Уроки рогура были интересны настолько, что я часто забывала, что необходимо прерываться для приёма пищи, впрочем, дедушка и сам об этом забывал. Хорошо, что мама попросила его сделать напоминалку, и через определённое время напоминалка начинала издавать противные пищащие звуки, которые невозможно было проигнорировать.

Мама с отцом за эти годы научили меня основам грамматики и счёта, что интересно, проблем с этим у меня никогда не было, в отличие от тех же братьев. Дедушка же хорошо научил разбираться в травах, составлять из них целебные сборы, варить действенные зелья, заставил вызубрить основы магических потоков и работы с ними.

Воодушевлённая, я стала упрашивать деда Риннавана поскорее обучить меня простейшим магическим штучкам.

– Сиреми, для начала тебе необходимо окончательно разбудить своего внутреннего зверя. Вместе с первым оборотом начнут раскрываться твои стихии. Сделать это раньше равносильно потере зверя и его неполноценности. Ты разве этого хочешь? Вот. Поэтому с завтрашнего дня я начну знакомить тебя с видами двуликих и их особенностями, а ты запоминай и выбор сделай.

Этот разговор произошёл через полгода нашего с рогуром знакомства, и заставил крепко задуматься. Последнее время всё больше разных, непонятных мыслей витало в моей голове, большинству из них я не могла дать объяснения, и часто выдавала чудные заковыристые фразочки. Дедушка удивлялся и в то же время радовался, что я у него такая умненькая правнучка растёт, ничего-то ей по нескольку раз объяснять не надо, всё схватывает на лету.

И вот подошёл день выбора. До этого деда продемонстрировал облики двуликих, удивляя и восхищая своим даром. Братья, хитрюги, напросились на демонстрацию, а потом ещё пару недель в красках обсуждали увиденное. А я... я была очарована... Очарована одной ипостасью двуликих, такой смутно знакомой и родной, будто не раз виденной давно-давно. Дедушка, видя мой неподдельный интерес и восхищение, всё понял сразу.

– Интересный выбор. Тиррины - сильные звери, опасные, но и красивые, это да. Многого я о них, правда, не знаю, но общим повадкам двуликих научу. Что ж, завтра и проведём обряд инициации. С утра ничего не ешь. А вот пить нужно будет тот отвар, что мы с тобой на прошлой неделе готовили. Родителей предупреди, что на пару дней у меня останешься. И братьев предупреди, чтобы не смели приходить, дабы не отвлекать.

Домой мчалась как на крыльях, радость распирала грудь. Завтра! Завтра я стану полноценной двуликой! Сильной, гибкой, выносливой! Никто и никогда больше не сможет обидеть меня!

Ночью никак не могла заснуть, всё перебирая в голове образы животной ипостаси двуликих. Нет, я не сомневалась в своём выборе, просто никак не могла отойти от восхищения. Например, поразил и немного напугал огромный ящер с крыльями и бронированной шкурой. Несколько первый минут даже хотела выбрать именно эту животную форму. Были ещё два вида крылатых: свирепый волкообразный симург и очень похожий на орла, но громадных размеров, ирш. Удивили и немного рассмешили меняющий по мере необходимости окрас конеподобный шейн и его близкий по виду, но двухвостый и крылатый рийн. Похожий на огромную змею полозин больше напугал, чем заинтриговал, хотя тоже был по-своему красив. Рогатые оленеобразные фирис и хорос с клычищами и далеко не добрым нравом немного умилили. Но больше всех по сердцу пришлись игурр и тиррин с их мягкими повадками, но смертоносной скоростью и силой. Когда дедушка показал все виды двуликих, я спросила, а как же рогуры. Дед ухмыльнулся, ответив, что рогур - это особый одиннадцатый вид, так сказать один в десяти шкурках. Мы дружно посмеялись и продолжили беседу.

Сейчас я была рада, что у меня был выбор, я могла решать, кем стать, чему научиться. Родители были на моей стороне и безоговорочно одобрили этот выбор. Огорчало их лишь одно, лет через пять-шесть мне предстояло отправиться в одну из академий. Мне казалось, что это ещё так далеко, что и переживать не стоило.

Утром неслась к деду в предвкушении и сильно бьющимся сердцем. Бывший магистр ласково улыбался. Заставил выпить ещё того горького отвара, дождался, когда я более-менее успокоюсь, проговорил ещё раз последовательность наших действий и только тогда повёл меня на полянку за домиком, где всё должно было произойти.