Выбор Клинка

– "Ронин" вернулся!!! – прозвучал звонкий мальчишеский крик, разрезая шум гомонящей толпы. Расширенными от удивления глазами я наблюдал как быстро стихает хаотичное движение кадетов, как они прерывают разговоры, останавливаются и разворачиваются, обращая на меня горящие взоры. Попав в прицел пары сотен любопытных и откровенно восторженных глаз, почувствовал себя слегка неуютно и невольно попятился, поднимаясь на пару ступенек выше, и, помахав рукой, неуверенно произнёс:

– Приветствую всех, господа!

К подножию лестницы, активно работая локтями протолкался взъерошенный и радостный Дима Калашников.

– Vivat победителю! Vivat! – вновь крикнул он, воздев руку с сжатым кулаком, и не остался неуслышанным. Кадеты охотно подхватили его возглас, сотней глоток скандируя старое воинское приветствие и пожелание успеха.

– Vivat! Vivat, "Ронин"! Vivat, победитель!!!

Своды коридоров многократным эхом отражали поднятую кадетами бурю, казалось здание вот-вот дрогнет, а с потолка неизбежно посыплется штукатурка. Это был мой маленький триумф… И каждый из присутствующих частично разделял его со мной – как соученик. Ведь там, на поле битвы я отстаивал не только честь и имя рода. Но и честь русского офицера. Вот у них и возникло чувство сопричастности… И я не могу сказать, что оно было незаслуженным.

– С возвращением, брат! – улыбнулся вихрем налетевший Дима и заключил меня в крепкие объятия. Чувство неловкости усилилось, но в какой-то момент я подумал: "Какого чёрта?!". И тоже крепко обнял друга, похлопав его по спине.

– Лёха устраивает праздник в честь вашего возвращения. У вас в комнате, кстати, если ты ещё не знал, – шёпотом искусного интригана сообщил Калашников, размыкая объятия, и, повернувшись к сканирующей толпе, звонко крикнул: – Господа кадеты! Наш собрат по перу и шпаге лишь недавно вышел из госпиталя и раны ещё беспокоят его. Так не станем чрезмерно тревожить его? Ведь всех нас ждёт учёба!

Вошедшие в раж юноши не сразу восприняли слова Дмитрия, желая продолжить буйство, грозящее немедленно перерасти в грандиозный праздник (ох уж эти русские!), но он получил неожиданную поддержку.

– А ну прекратили гвалт, воины! Построиться! – гулкий бас мастера Витара, многократно усиленный сводами коридоров, прозвучал подобно рёву боевого рога. Впитанная костным мозгом дисциплина в одно мгновение превратила скандирующую толпу в хаотичную человеческую массу, но спустя всего несколько секунд все кадеты уже выстраивались вдоль стены. Погруппно, на чётко определённой уставом дистанции друг от друга и в три ряда.

– Здравия желаем, мастер Витар! – грянул стройный хор юных голосов. Впечатлённый увиденным, я оглядел выстроившихся передо мной кадетов и только тогда понял, что тоже должен стоять среди них. А Калашникова и след простыл. Но дёргаться было уже поздно… Повернувшись к своему наставнику по боевым искусствам, я склонился в вежливом поклоне, приветствуя его и стоявшего рядом с ним Самсонова.

– Дисциплинарное взыскание сразу после столь триумфального возвращения, – от Сан Саныча явственно повеяло холодом, – отличное начало второго семестра, кадет Хаттори. Я мог бы смягчить наказания, но только в том случае, если ваше ранение как-то связано с травмой головы. Скажите честно, кадет, на войне вас слегка контузило?

– Никак нет, господин Самсонов! – бодро отрапортовал я, вытянувшись по стойке "смирно" и, звонко щёлкнув каблуками, внёс в рапорт небольшие коррективы: – Что касается головы… Имело место прямое попадание винтовочной пули калибра 14.5, выпущенной со снайперского комплекса Barret M8.

Это, кстати, было чистой правдой. Именно такую пулю после битвы у Мацумото обнаружили в затылочной части шлема моего МПД.

– Вот видишь, сотрясение мозга у него, Самсонов, – неожиданно поддержал меня мастер Витар, старательно сдерживающий улыбку. – Так что прояви снисхождение, помилуй парня, ему и так досталось.

Наставник по стратегии и тактике что-то невнятно пробурчал о том, что в моём случае "голова – это кость" и трястись там категорически нечему, но всё же не стал настаивать и согласился с мнением мастера Витара.

– У меня будет к вам отдельный разговор, кадет Хаттори, касаемо проведённых вами в ходе войны манёвров и боевых операций. Разумеется, если пожелаете выслушать мнение специалиста со стороны, – всё так же сухо сказал Сан Саныч на прощание, встав у основания лестницы и положив руку на перила.

– Непременно, наставник! – ответил я и на этом акт троллинга от руководящего состава окончился. Рявкнув "Разойдись!", преподаватели направились вверх по центральной лестнице, а кадеты, получив новую вводную, выдохнули и начали разбредаться по своим делам.

– Я здесь вообще случайно, остальная группа в другом корпусе, здесь углублённый спецкурс прохожу, по особенностям зарубежных электросистем. В "Тэнгу" разобраться до конца не могу и даже документация не слишком-то помогает, – грустно поведал Калашников, вновь возникая рядом. – Но на сегодня мои муки с гранитом науки окончены. Многие захотят тебя увидеть, так что выдвигаемся прямиком в общежитие!

– Праздник в честь возвращения? Звучит неплохо, – согласно кивнул я, обнимая друга за плечи и уверенно направляясь к выходу из главного корпуса. – Хорошо, что все соберутся в одном месте, подарки будет проще раздавать!

***

…Господа кадеты изволили устроить торжественную встречу с соблюдением всех канонов и потому мероприятие с посиделками завершилось лишь глубокой ночью. Меня и Лёху однокашники слушали затаив дыхание, ведь рассказ участника событий не сравним с той информацией, которую они могли почерпнуть из СМИ. Но, как оказалось, и там информации оказалось более чем предостаточно. Японский сегмент интернета изобиловал новостями о завершившейся войне, неведомым образом просочились отрывочные видеоролики с полей сражений, фотографии и интервью с очевидцами. Но весь материал, несмотря на остроту темы, был значительно выхолощен – журналисты явно опасались глубоко совать нос во взаимоотношения аристократов и подробности отсутствовали. Разве что…

– "Священный Ветер"… "Сумеречный Дракон"… "Кровавый Ронин"… – перечисляя данные мне журналистами прозвища, Лёха жмурился как довольный кот: – И это только самые популярные. Твоя фамилия у всех на устах, Лео. И произносят её с почтением. Замок Мацумото стал местом паломничества после того, как в разгар зимы там зацвели поля хиганбаны, а историки тут же вспомнили о древности рода потомков Амэ-но-ками! Налицо все признаки формирования культа личности, друг мой. Ты стал Легендой…

Отмахнувшись от его восторженных речей, я устало прикрыл глаза и развалился на диване, пытаясь понять, что меня так неожиданно встревожило. Перебирая в памяти события вечера, я смог остановиться на том, что и вызывало странные чувства…

Остальные однокашники уже расходились по своим комнатам, но кое-кого мы с Лёхой намеренно притормозили. Потому что каждый из участников нашего тайного братства не должен был уйти с пустыми руками.

Диего Дель Кастильо досталась старинная японская танэгасима (фитильный мушкет) 17 века, вышедшая из рук знаменитого мастера Кунитомо Хикоэмон Томотада. Её прошлый хозяин, защищавший штаб войск Такэда, утратил право владения, а заодно и голову, после встречи с одним из моих Клинков. Танэгасима удостоилась весьма высокой оценки кастильца и только совместными усилиями мы смогли уговорить его перенести практические испытания.