Выбор курса

– Не обольщайся! – возразил он вслух. – Тебя бы заморозили и отправили на Эно, чтобы упокоить в родовой усыпальнице, а мне пришлось бы сопровождать труп…

– Спасибо, Эрик, ты очень добр! – Похоже, ответ Эрика Анне не понравился, и только воспитание не позволило ей наговорить ему гадостей.

– Обращайся! – меланхолично заметил Эрик, намеренно «усугубляя» конфликт, возникший, казалось, на пустом месте.

– Ты меня хочешь разозлить? – неожиданно сообразила Анна, и удивленно посмотрела на Эрика. – Зачем?

– А ты? – прямо спросил он.

– Не знаю, – после довольно длинной паузы ответила Анна. – Извини. Я была неправа.

– Взаимно.

– Нет, – покачала она головой. – Не взаимно, вот в чем дело! Наши отношения несимметричны, Эрик. Я дала волю эмоциям, а ты поставил меня на место. Отрезвление – неприятный процесс, но необходимый. Спасибо!

– Начинаем новый круг? – устало вздохнул Эрик. – Слезы благодарности будут? А страстный поцелуй, как апофеоз примирения?

Зря он это сказал, но слово не воробей, вылетит – не поймаешь!

– А ты хочешь, чтобы я тебя поцеловала? – подняла бровь Анна. – Или это ты хочешь меня поцеловать?

Что-то такое было в ее словах. Что-то такое, чего испугался уже сам Эрик.

– Поцелуй в щечку меня бы вполне устроил, – хмыкнул он, сводя обсуждаемый вопрос к шутке.

К счастью, продолжения этот разговор не имел. Кто-то связался с Анной по коммуникатору. Ответив и выслушав неизвестного собеседника, Анна повернулась к Эрику.

– Кавалер, – сказала она «особым», официальным тоном, – ее великокняжеская светлость великая княгиня Теодора желает вас навестить.

Здесь явно подразумевался вопрос, но из тех, которые задают проформы ради.

– Княгиня, передайте ее светлости, что я польщен, – поморщился Эрик. – Однако раны до сих пор удерживают меня в постели, и я одет не совсем по форме.

Трудно сказать, оценили ли иронию Эрика те, кто прослушивал его апартаменты, но Анна все поняла правильно. Она тихо вздохнула, покачала головой и заговорила с так и не названным собеседником.

– Кавалер Минц будет рад посещению, если ее светлость не смутит то, что он все еще остается в постели…

Разговор с кем-то, кто представлял великую княгиню Горицкую, – ее секретарем, фрейлиной, адъютантом, – продолжался еще минут пять и носил исключительно «протокольный» характер. Было очевидно, что «звонок» лишь форма вежливости, поскольку все уже решено. Теодора придет сюда и придет скоро. Вопрос – зачем? Чтобы запугать или чтобы купить? Эрик полагал, что его купят, хотя он ни у кого ничего не просил. Все случилось, как случилось, и Эрик совершенно не нуждался в вознаграждении, если его хотят отблагодарить, или в отступных, если ему хотят заткнуть рот. «Поцелуя в щеку» ему действительно вполне хватит, но эти люди, скорее всего, не знают меры. Ну, или он не понимает ход их мыслей в силу своего плебейского происхождения.

– Она скоро придет, – сообщила Анна, завершив разговор по коммуникатору.

– Надеюсь, ты останешься? – Эрику, страсть как, не хотелось оставаться один на один с княгиней Горицкой.

– Останусь… – Анна ответила не сразу, словно сомневалась, какой дать ответ. – Если княгиня не захочет остаться с тобой тет-а-тет.

– Я боюсь оставаться с ней наедине. – Это была истинная правда, но, разумеется, Анна ему не поверила.

– Не верю, – покачала она головой. – Ты, Эрик, похоже, ничего не боишься, сколько бы ты не утверждал обратное. Ты… такой.

«Я такой… Знала бы ты, княгиня, что мне просто чертовски везет! Везет и все!»

Ему действительно везло на приключения, но главное – везло выходить из них живым. Такая судьба. Такая невероятная пруха! Другой вопрос, хотел ли он такой жизни. Вот такой, когда что ни день, то подвиг самопожертвования, – даже если и думать об этом не думал, – и «звездопад», в смысле, награды и почести, но в нагрузку идут хвори и боль, раны и такие вот «постельные сцены», как сейчас.

«Постельная сцена! – усмехнулся он мысленно, представив себе на мгновение нагую Анну в своих объятиях. – Хороший каламбур, и ничего больше!»

В последнее время Анна слишком часто возникала на пути Эрика, и он начинал бояться, что ничем хорошим это не кончится для них обоих, но больше достанется, как обычно, ему.

И в этот момент в дверь постучали. Не требовательно, но и без робости. Кто-то просто обозначил свое присутствие. Впрочем, этого вполне хватило, и Анна уже стояла рядом с кроватью, когда дверь открылась, и в покои вошла Теодора в сопровождении одной из своих фрейлин.

– Здравствуйте, кавалер! – Княгиня была немолода и некрасива. Такое на горних высотах случается даже чаще, чем у других сословий. Династические браки – это браки по расчету, но такие глупости, как красота и молодость в этих расчетах не учитываются. Если молода и красива, спасибо господу за его промысел, а если нет – «ну, что тут поделаешь, зато породнились с нужными людьми».

– Доброго времени суток, ваше высочество! – поздоровался Эрик, но даже не попробовал «изобразить что-нибудь эдакое». Лежа, практически невозможно щелкнуть каблуками или «козырнуть», и уж точно не поклониться.

– Как себя чувствуете?

– Благодарю вас, ваше высочество, гораздо лучше, чем можно было ожидать.

– Рада слышать, – улыбнулась княгиня, по-видимому, довольная тем, что Эрик не стал выпендриваться.

– Я хотела бы лично поблагодарить вас, кавалер, за ваш… подвиг, – она явно не хотела произносить вслух истинную причину своей благодарности.

– Но, как вы, вероятно, понимаете, – продолжила княгиня после короткой паузы, – дело это деликатное, и я надеюсь, вы проявите должную скромность и не станете никому о нем рассказывать.

– Разумеется, ваше высочество! – уверил княгиню Эрик. – Тут и рассказывать, собственно, нечего, поскольку ничего, на самом деле, не случилось!

«Теперь можешь уходить!»

– Слово офицера?

– Слово офицера!

– Спасибо за понимание, – чуть улыбнулась Теодора.

– Это вам! – она приняла из рук своей фрейлины небольшую шкатулку красного дерева, инкрустированную слоновой костью, и протянула Эрику. – С благодарностью от меня лично. Поправляйтесь!

С этими словами она отвернулась и пошла прочь. Еще минута или две, и за ней закрылась дверь.

– Красивая шкатулка, – Эрику вещица действительно понравилась, об этом он и сказал.

– Это вейтенская работа, Эрик, – объяснила Анна. – Дерево и кость – натуральные, со Старой Земли. И сделана она до Отката. О стоимости не скажу, не знаю, но предположу, что это очень дорогая вещь. Она пустая?

– Сейчас посмотрим, – Эрик открыл шкатулку и обнаружил внутри два конверта. В одном находилась расходная карта государственного банка Великого княжества Гориц. В сопроводительной записке сообщалось, что в Метрополисе и на Фронтире имеются отделения банка, в любом из которых Эрик сможет обналичить карту, получив сумму эквивалентную пятидесяти тысячам золотых империалов.