Выбор сделанный судьбой

Мой мозг даёт сигнал, что всё хорошо, и перед глазами вновь этот парень, с янтарными потухшими глазами, до одури похожий на бывшего телохранителя сестры. Сигналы аппаратов доносят до меня, что он жив. Вот только ступор не хочет уходить, не отпускает из своих оков.

— Вероника Кирилловна? — видимо уже не первый раз, зовёт меня наш главный хирург. — Порш! — вновь выкрик, — зашивайте!

Я перевела растерянный взгляд на Варвару Фёдоровну. Она зло зыркнула на меня, и обратилась к Пете, что находился рядом:

— Фёдоров, смените Порш, и зашивайте.

Петя тут же отодвинул меня в сторону, и принялся спасать ситуацию. Я же сделала несколько шагов назад, а потом и вовсе вылетела из помещения. С трудом успела к санузлу, чтобы опустошить свой желудок. Противный липкий пот выступил на теле. Не давая спокойно продохнуть. Забилась в угол комнаты и впервые позорно зарыдала от страха.

— Вы можете мне сказать, что это такое было?

Воззрилась на меня Агафьева полчаса спустя. К тому моменту операцию завершили, парня перевели в реанимацию, да и я взяла себя в руки.

Говорить я ничего не стала, лишь опустила глаза в низ, признавая свою вину. Да и что бы я сказала? «А знаете, он просто так похож на того парня, которого я совсем недавно убила, вот я и впала в ступор»? И тут же представила ответ Агафьевой. «Решили и этого из-за схожести грохнуть?»

Да, мне было стыдно, мне было стрёмно, и я желала провалиться сквозь землю, а я очень не люблю подобное ощущение. Да и случается со мной оно крайне редко. Меня вообще до него трудно довести.

— Вы хоть представляете, Вероника Кирилловна, к чему мог привести этот ваш нежданный ступор? — продолжала отчитывать меня женщина. — Да случись он на пять минут раньше, и летального исхода избежать бы не удалось. Мы с вами врачи, от нас зависят жизни людей, и мы просто обязаны в эти моменты становиться роботами, без чувств и прочего, и выполнять свою работу, а значит делать всё от нас возможное. Вам ясно?

— Да, — прошептала я.

— Можете быть свободны.

Я пулей покинула кабинет главного хирурга. Мандраж всё еще не прошел, и меня всё так же потряхивало время от времени. По дороге в раздевалку наткнулась на ожидающего меня Петю, но лишь покачала головой, показывая ему, что не сейчас. Быстро переодевшись, я влетела в машину к Максу, и попросилась домой.

Мой охранник не стал задавать глупых вопросов и вообще тратить на них время, а только ударил по газам, увозя меня подальше от этой больницы.

А дома я металась как тигр в клетке, не зная как быть и что делать. То, что я постепенно схожу сума, ясно как божий день. И скорее всего я, скорее стану не врачом, а пациентом, в психоневрологическом диспансере.

Ещё и совесть мучила перед Громовым. Я ведь даже не сомневалась, что Агафьеа ему на меня нажалуется. Всё же я его протеже. И этот груз очень сильно давит. Попыталась избавиться от него с помощью коньяка, но не вышло.

— Макс, — позвала я своёго охранника. — Готовь машину. Мне кое-куда нужно.

Дожидаться ответа не стала, прекрасно понимая, что он меня слышал и всё исполнит, отправилась в кабинет Саши, залпом выпив ещё пару стопок коньяка для храбрости. Отправилась туда, где не появлялась уже добрые две недели.

Может я и действовала на эмоциях, но меня должны были убедить, что я не самый плохой врач в этой вселенной.

Игорь

С Линн, в свой визит в Нижний — Новгород я так и не пересёкся. Она появилась тогда, когда меня не было, забрала документы, оставленные для неё, от себя оставила лишь записку, что традиций нарушать не будет. А значит, мы с ней очень скоро встретимся.

Я же вернулся в Москву и решил снять усталость и напряжение в компании новой очаровательной медсестры, что давно мне строила глазки. И плевать что только обеденное время, как говориться любви ничего не помеха. Вот я и привёз девушку к себе. Обхаживать её долго не пришлось. Она сама знала, чего хочет, и мы очень быстро переместились в спальню. Вот только видимо не судьба.

Сначала я услышал хлопок двери, причём не слабый такой удар был. Надеюсь, штукатурка не обвалилась, а потом и голос, который вообще хотел слышать самым последним в этот момент или не слышать вообще.

— Громов, где ты? Я знаю что дома, тачку видела! — кричала Ника на всю квартиру.

К самому главному мы с медсестричкой перейти не успели, и что на ней, что на мне одежды еще было достаточно. Хотя на мне остались одни брюки. Не стал суетиться и что-либо надевать, поднялся и вышел к своей протеже.

— Здесь я, здесь, не ори, — вышел я к девушке.

Вид Вероники меня поразил, она была немного всклокочена и походу ещё и возбуждена до предала. Агафьева мне уже позвонила, и я приблизительно знал суть проблемы. Нужно было самому с ней связаться, мог бы предположить, подобный исход. Неужели сейчас заявит, что бросает университет.

— Сколько их у тебя было? — смотря на меня горящими глазами, спросила Ника.

Мой мозг от подобного вопроса дал сбой. Мысли разбежались в разные стороны, а слова просто позабылись. Честно, я даже не мог понять суть претензии моей женушки. Но её поза говорила о том, что она собирается выбить из меня правду любыми путями.

— А ты ещё кто такая? — вышла из спальни, сегодняшняя гостья, в одной моей рубашке.

Да что у этих баб за привычка, таскать мои вещи?

— Настя, — обратился я к девушке с намеком, что она не вовремя.

— Я Нина, — сложив руки на груди, уточнила она.

Как будто мне действительно есть разница до её имени…

Я сейчас пытался понять, только какое отношение имеют мои гулянки к учёбе Ники.

— Ладно, Нина, ты бы оделась, и я вызову тебе такси.

— Я попрошу Макса, он отвезёт, — елейно улыбнулась Ника.

Эта Нина сверкнула злым взглядом на Нику, но ту вряд ли подобным проймёшь.

— Просто отлично, — улыбнулся я, провожая спину медсестрички до своей спальни.

В комнате повисла тишина, пока Ника отправляла сообщение своему охраннику. Потом мы проводили гостью, и только после ухода, как её там, не помню, я кивнул в сторону дивана, уселся сам и с вопросом посмотрел на Веронику.

— Я уже задала вопрос, из-за которого пришла, — сказала, усевшись, она рядом.

— Ника, я взрослый мужик, старше тебя лет на десять. Хоть я и не понимаю, почему должен тебе это объяснять, но в моей жизни женщин было достаточно, — откинулся я спинку дивана.

— Причём тут твои женщины? — уставилась на меня Ника, но походу случайная информация ей, тоже была интересна.

— Ну, ты же спрашивала… о чём ты вообще спрашивала?

Губы девушки растянулись в ехидной улыбке обнажая белые зубки, и она ещё по этим пухлым губкам провела языкам, а у меня уже около двух недель не было секса. Реакция мужского организма не заставила себя ждать. Какое счастье, что я сидел, и она не поняла, какое сейчас впечатление производит.