Выбор сделанный судьбой

— У меня месяц, — и тут же стала дополнять, что бы Паша меня понял: — Я готовлюсь только по экзаменационным вопросам, и вообще первые два года я так же всё это проходила, а вот с третьего курса мои знание в педиатрии немного хромают, вот я заполняю брешь. Основательно к изучению всего я подойду на практике.

Я выжидательно уставилась в лицо Павла. Заранее знала, что он меня не одобрит. Но мне его дозволение и не нужно. Он изначально не понимал, почему я вообще пошла на медицинский, когда передо мной такие перспективы.

И чем чаще он говорил об этом, тем усердней я учила и зубрила, демонстрируя этим свою независимость. Даже Алекс поддерживал Пашу, и только Громов хвалил моё рвение, в учёбе мотивируя меня ещё больше.

— Я повторюсь, ты рехнулась, — констатировал для себя факт Паша.

Я лишь весело хмыкнула и, поднявшись с кровати, отправилась в душ, хоть сегодня занятий и нет, но мои занятия никто не отменял.

Приезд Павла означал, что больше погрузиться в пучину знаний как всегда мне не грозит. Он чётко контролировал мой учебный процесс, отправляя меня на завтрак, обед или ужин, либо вообще тащил проветриться.

Мне же учёба помогла немного забыться, и вместо пустых глаз Ильева мне часто снились разные названия лекарств и диагнозов. И я этому была несказанно рада. А Павлу всего этого не объяснишь. Вот и приходилось скрепя зубами соглашаться с ним, и идти туда, куда он звал.

Ещё к нам по вечерам стал заходить Громов, для осмотра Ани. Как оказалось, она отказывается от госпитализации. И вот в один из таких вечеров, когда я спустилась к ожидающему меня Павлу, меня остановил Игорь.

— Слушай, к тебе есть дело, — сразу с хода начал он.

— Какое?

Игорь был немного бледен, видимо не высыпался последнее время. Интересно это работа или женщина? Хотя какая мне разница?

Но и не подмечать всего, что его касалось, я не могла. И синяки под глазами, и впалые скулы, что говорила, о том, что он потерял несколько килограммов. Хотя у него очень насыщенный график и сложные операции, иногда даже длятся более десяти часов…

А сейчас, на его несвежей рубашке, были расстегнуты несколько верхних пуговиц, что привлекали моё внимание к смуглой кожи и тёмной поросли волос, заставляя вспоминать, какова его кожа на ощупь. Даже подзависла. О чём я вообще щас думаю?

— Мы с Алексом должны ухать на пару недель, может меньше. А ты же закончила у меня курсы акушерки, — он дождался моего утвердительного кивка. — В общем, мне нужно, что бы ты присмотрела за сестрой. По всем признаком она может родить в любой момент, а поездку мы перенести не можем, только сократить.

— Хорошо, — согласилась я, всё ещё в шоке от своих мыслей, и, не шибко вдаваясь в то. Что мне сейчас говорил Игорь.

— Я в тебя вёрю, — потрепал он меня по макушке, как маленького ребёнка.

Это что сейчас вообще было?

Я в ступоре стояла и провожала спину Громова, а меня окутывала непонятная злость.

— Ну, Громов, ну погоди, — процедила сквозь зубы. Представляя себя серым волком.

— Никуль, ты идёшь? — послышался голос Павла от входа.

Я как обычно углубила поцелуй, зарываясь пальцами в волосы мужчины. Ощущая ритмичные толчки внутрь себя, пытаюсь расслабиться, что бы получить удовольствие, и как всегда, когда это происходит с ним, закрываю глаза, что бы вновь обмануться. Представить на месте Паши, совершенно другого мужчину. Того кто мне не доступен, и зелень чьих глаз ласкает мою сестру, а не меня. Я всегда уплывала в свои фантазии в такие моменты, это помогало мне выжить. За исключением была близость с Громовым, почему-то с ним никто другой в голову не лез.

Тут же образ бывшего мужа, вспыхнул перед глазами, вызывая чувственное возбуждение. Резко распахнув глаза, я стала вырываться из объятий Павла, шокированная тем, что сейчас со мной произошло.

Я реально сейчас чуть не кончила только от того, что представила на месте Паши Громова?

И кого я об том спрашиваю? Себя?

— Никуль? Что стряслось? — тяжело дыша, спросил меня Паша.

Его возбужденный вид вызвал лишь желание опорожнить желудок.

— Извини, я… сейчас, — резко соскочила с кровати и убежала в ванную.

Долго умывалась холодной водой, но это мне не помогло. В глазах всё плыло, а закрывая их всё время, появлялся образ обнаженного бывшего мужа. Прямо наваждение какое-то.

Залезла в душ, включила полностью ледяную воду, терпя сквозь слёзы, обжигающие холодом струи.

— Ник, — постучал в дверь Паша. — С тобой всё хорошо?

— Да, всё отлично, — соврала я.

Выключила воду, более или менее придя в себя, обернулась полотенцем, и, опустив крышку унитаза, уселась на него. Пыталась осмыслить всё происходящее.

Представлять другого на месте Паши, для меня стало ритуалом, иначе смысла от нашей с ним близости не было, по крайней мере, для меня. И я всегда представляла на его месте Сашу. Изо дня в день, из ночи в ночь. Мне даже жить так было проще, в своей короткой фантазии. А сейчас выходит, что я его предала?! Или нет? Он, то обо мне факт, что не думает, во время секса с моей сестрой.

— Нииик? — вновь позвал меня Паша.

Тяжело вздохнув, поднялась и, открыв дверь ванной, вышла к тому, перед кем всегда чувствовала себя виноватой. А сейчас мне нужно было ему как-то это всё объяснить… и что-то ему сказать. А что именно я не знала, что со мной вообще никак не сочетается. Все знают, что Вероника Порш за словом в карман не лезет, а тут такой коллапс.

Я затравленно посмотрела на Пашу, и тут он заговорил, наверное, именно в этот момент он забил первый гвоздь в крышку гроба наших с ним отношений.

— Малыш, это всё из-за того что произошло с тобой?

Я непонимающе уставилась на него.

— Кристина мне рассказала, как ты спасла её. Что тебе пришлось сделать для этого…

— Что именно она тебе рассказала?

— Абсолютно всё, — твёрдо посмотрел он своими синими глазами в мои карие. — И то, что тебе пришлось вытерпеть, прежде чем ты его пристрелила.

Вытерпеть?! — мне хотелось засмеяться, но ведь он этого не поймёт.

Интересно, как Паша отреагирует, если я сейчас сорвусь, и скажу ему обо все, о том, что со мной происходить внутри, в моём разуме. О том, что мне понравилось то, что со мной проделал Ильев. О том, что представляю всегда на его месте Сашу, и о том, что секс, с Громовым намного круче! Будет он и дальше стоять и строить из себя понимающего человека, будто он каждый день толпами убивает тех, с кем общался всё сознательное детство?!