Выбор сделанный судьбой

— Дамизов тебя уволил? — Ника смотрела на Макса такими глазами будто он сам уволился.

— Думаю, что нет, — сделал я шаг вперёд, загораживая собой Платонова. — Последний раз, когда мы с ним обсуждали эту тему, вмешалась Аня и, я думаю, решила эту проблему в пользу Макса. Так что произошло с тобой?

Ника, услышав о вмешательстве сестры в вопрос о её телохранителе, немного расслабилась. Вот только статикой фонить не перестала от этого.

— Ничего такого, куда бы тебе следовало вмешиваться, — отмахнулась она.

Больше мне ничего говорить было не нужно. Военная конфронтация между двумя медсёстрами перешли в отрытые действия. Интересно, кто ведёт в счёте?

Вопрос я, конечно же, Нике задавать не стал, но она поняла всё по моему лицу и наградила меня уничижительным взглядом. Я тут же распрощался со всеми и сбежал куда подальше, чтобы не попасть под горячую, точнее — бьющуюся статическим электричеством, руку Порш.

Часть 7

Каждый живёт, как хочет. И расплачивается за это сам.

Оскар Уайльд

Вероника

Я проводила взглядом сбежавшего — а по-другому его действия никак не назвать — Игоря. Провела рукой по волосам, стараясь привести их в порядок, но получила лёгкий разряд током по руке.

— Чёрт, — не смогла сдержаться я.

В этот раз у этой сучки получилось меня подловить. И как только смогла подстроить подобное? Я впервые в жизни получала разряд, или заряд — фиг его знает, от простого включения света. Но Нина тоже рисковала, в ординаторскую мог помимо меня пойти кто угодно. И обнаружив там ехидно улыбающуюся медсестру, вряд ли бы не смог сложить два и два. Учитывая, что клиника абсолютно новая и Громов принял все меры безопасности, просто так выключатели током биться не будут, и сослаться на неисправность проводки никто не может. Ну что ж, пока счёт один — одни.

— Так, может, расскажешь что случилось? — вывел меня из задумчивости Масяня, беря стакан воды, и делая небольшой глоток.

— Да ничего особенного, — вновь отмахнулась я, зная, что очень скоро отомщу. — Лучше скажи мне, Платонов, ты жениться не хочешь?

Макс подавился. Пришлось преодолеть разделяющее нас расстояние и аккуратно, чтобы не задеть ожоги, смазанные специальным составом, постучать ему по спине.

— Лучше добей, — просипел он, перестав кашлять.

Я взяла стул находящийся подле стены и, поставив его возле кровати Макса, села напротив него.

— А что это сразу «добей»? — посмотрела я в его глаза. — Девчушка твоя — недурна собой. И вроде тебя очень любит — так рвётся постоянно тебя навестить, что Громов уже устал сдерживать оборону и, наверное, скоро сдастся и пропустит её к тебе. Хотя ты ещё находишься в реанимационном отделении, а здесь свидания запрещены.

Максим поморщился. Радости от сказанного он что-то не испытал. Странно очень.

— Алина способна любить только деньги. Только скажи ей, что меня уволили, и она исчезнет, пока я вновь не порадую её полными карманами трёхзначных купюр.

— Тогда зачем поддерживать с ней отношения? — разочаровалась я.

Всё же такой план был разрушен. Но ничего варианты ещё есть.

— Это просто секс…

— Ага, а наша любовь бессмертна, — улыбнулась я, замечая, что нас подслушивают.

Масяня округлил глаза, на что я только подмигнула, продолжая спектакль для одной конкретной слушательницы.

— В общем, Масянь, тебе нужно жениться в ближайшее время и завести ребёнка.

— Ты в залёте? — выкрикнул чуть громче, чем собирался Макс.

Я поднялась и, подойдя к двери, резко её открыла. Стоящая по ту сторону двери Нина, не ожидавшая подобного расклада, влетела в палату, с трудом удержав равновесие.

— Подслушивать нехорошо, — елейно улыбнулась я.

— Привет, — натянутой улыбкой ответила она, больше смотря в сторону Макса.

— Ответ на твой вопрос — пока нет, но всё возможно. Только я немного о другом говорила. Так что — жениться думаешь? — вновь вернулась я к Максу, совершенно игнорируя Нину.

— Я уже сказал — лучше добей.

— Ты подумай, время ещё есть.

От моей улыбки Масяня даже как-то отшатнулся. А я, пожелав им хорошего дня, отправилась домой. У меня предстоял ещё разбор полётов с Дамизовым. День обещает сегодня быть насыщенным на события.

В место, которое последнее время стало для меня домом, я влетела пулей, накрутив себе дофига чего по дороге. Но и при этом помнила о детях и как с ними Ане тяжело, поэтому старалась не сильно шуметь. В связи с этим дверьми не хлопала, а удостоила честью закрыть за мной дверь Женю.

Из дверей спортзала вышла Аня в черных спортивных бриджах и лёгкой белой футболке. Увидев меня, улыбнулась во весь рот и кивнула в сторону кабинета Саши.

— Привет, он там, — сказав, она направилась в сторону своей спальни.

— Так скажи мне, есть причина, чтобы ты овдовела, или просто сделать твоего мужа калекой?

Аня остановилась и удивленно посмотрела на меня. Она оглядела меня с головы до ног будто что-то рассчитывая увидеть, но видимо не нашла кроме злости и решительности ничего.

— Удивительно, что мне говоришь это ты, — ответила она на мой вопросительный взгляд.

— Что в этом удивительного? Я уже пару лет как минимум прошу твоего мужа не вмешиваться в мою жизнь. Но видимо до него как до жирафа — наверху не слышно.

Злость колыхнулась во мне с новой силой. Даже что-нибудь сломать захотелось.

— Просто ты всегда защищала его, несмотря ни на что, — пожала своими плечиками сестра. — Неужели моя главная соперница сдалась? — теперь в её голосе слышалось веселье.

— Я тебе не соперница. И если раньше я заблуждалась относительно Дамизова, то теперь даже рада, что это «счастье» принадлежит тебе, — прошипела я, всё ещё готовая была порвать Дамизова на мелкие кусочки.

За Масяню я убью любого, даже если это и будет человек, что стал моей первой влюблённостью. Хотя нет, вру. Не всех. Громова точно не трону, но дуться на него буду, по-любому. Хотя он-то как раз и радует хорошим отношением к Платонову.

— Я тебе завидую, — вдруг сказала Аня в тот момент, когда я уже сделала шаг в сторону кабинета Саши.