Выбор шатеры

Ведунья брезгливо морщится. Её хочется говорить о деле, а не о куриных ножках.

– Почему ты не сказал мне об этом раньше?

– Не хотел расстраивать. К тому же я до последнего надеялся, что одна из наложниц императора всё же сможет зачать от него. Но, увы… Кровь Дэмониона слишком сильна… Не думаю, что он когда-нибудь сможет стать отцом. Теоретически родить от него может только та, в чьих жилах течёт не менее сильная кровь древних. И желательно не разбавленная. Чистопородная.

– Такая, какая была у Арасэли, - осторожно уточняет ведунья, с заметной неохотой произнося ненавистное ей имя.

– Да. Арасэли, - этом отзывается Бэр.
– Упокой Отар её душу.

– Но Арасэли больше нет. Она умерла при родах…

– Да будет тебе, Глэдис, - невесело хмыкает Верховный лекарь. – Здесь нет чужих ушей. Мы оба прекрасно знаем, как она умерла.

– … не суть. Дэмонион сам вырезал весь её род. На Дарии не осталось больше древних. Где нам взять мать для наследника империи?

– Нигде, - ответ Бэра звучит как приговор. – Смирись, Глэдис. У Дарийской империи из наследников есть лишь Атарксис. И то, положа руку на сердце, чисто формально. Дэмонион сам виноват. Незачембыло устраивать всю эту резню.

– Император должен был обезопасить Жезл Власти от посягательств древних! – наверное, это всё же заложено в генах. Верховная ведунья защищала императорскую семью сколько себя помнила. Никому не позволено сомневаться в решении её правителя! – Кто-нибудь из древних рано или поздно могли попытаться претендовать на трон соправителя… Этого нельзя было допустить! Не забывай: брат Арасэли сам хотел бросить вызов в День Солнцестояния Дэмониону.

– Но не сделал же!

– Потому что не успел.

– О да! Ты со своей шатерой успела его остановить. Элегантное вышло отравление. Жаль, только Арасэли не поверила в его случайную смерть. Кстати, красивая была девочка-шатера. Толковая. Как её звали?

– Таисья…

– О, да… Таисья. Жаль, я не успел познакомиться с ней поближе.

– Не уходи от темы, Бэр.

Верховный лекарь недовольно хмыкает, отправляя недоеденную куринную ножку на поднос. Ну вот! Глэдис добилась своего: испортила ему аппетит. Это под силу только ей!

– Хочешь знать моё мнения? Так вот лучше бы Дэмонион не трогал этого сопливого мальчишку. Не убей он её брата, Арасэли бы не стала ему мстить… Что за дурная привычка у Дэмониона: сначала делать, а потом думать!

– Хочешь сказать, она не изменила бы ему?

– Никогда, - уверенно произносит Бэр.
– Она была другой... Если бы он не убил её брата... Если бы она не узнала... Рано или поздно Арасэли всё равно бы понесла от мужа. И у империи был бы законный наследник, а не то что это чучело.

Глэдис поднимает усталый взгляд на Верховного лекаря.

– Не говори так о нём. Атарксис всё же троюродный племянник императора… Он наша последняя надежда. Не будет его, Дарий постигнет престолонаследный хаус. Сам знаешь, междоусобная чехорда ещё никогда ни к чему хорошему не приводила.

Ей надо найти выход. Надо сделать это во чтобы то не стало. Может, Бэр всё-таки ошибается и Атарксис…

– Глэдис! Давай смотреть правде в глаза! В этом высокомерном сопляке нет ни капли императорской крови!
– внезапно психует Бэр. – Мне уже надоело повторять тебе это из раза в раз! Его бабка, будь она неладна, сходила на сторону с камердинером мужа. Неужели ты не видишь, что это недоразумение точная копия своего деда?! Структура черепа, разрез глаз. О, Отар! Это же так элементарно! Не понимаю, почему вам не бросется это в глаза?
– в голосе Бэра появляется откровенная брезгливость.
– Он даже «эрг» выговаривает столь же провинциально, как его злополучный плодовитый дед. Я тебе точно говорю, Глэдис, если в День солнцестояния Атарксис рискнёт выйти на Плато Семи ветров и затребовать Жезл Власти, чтобы занять второй трон соправителя Дарийской империи… Ничем хорошим это ни для него, ни для империи не закончится. Помяни моё слово! Как только мальчишка коснётся Жезла, то сразу же превратиться в каменную статую, которая будет мало чем отличаться от остальных, стоящих на плато.

Глэдис не выдерживает. Встав с кресла, она начинает нервно прохаживаться по комнате. Старая дарийская пословица «В ногах правда есть» как раз про неё. Старуха уже давно подметила: когда ходишь, лучше соображаешь. Но только не в этот раз. Самое страшное, что Бэр не лжёт. Ему нет в этом никакого резона. И что делать с этой нелицеприятной правдой совершенно не понятно.

– Атарксису недавно исполнилось двадцать. Народ ждёт, что, как только он вернётся с Альтаира, то станет соправителем Дария. – старуха срывает.
– Бэр, мы оба знаем, престолонаследие не терпит чехарды. Если у Дарийской империи не будет наследника, мы все обречены. Не станет Дэмониона - не станет и империи! Вспомни историю вселенной, Бэр! Из-за распрей, борьбы за престол рушились цивилизации! Мы станем слабыми, и тогда Альтаирская империя вкупе с Земным альянсом мигом подомнут нас под себя.

В комнате зависает напряжённая тишина.

– Мне тоже, знаешь ли, тоже не хочется умирать, Глэдис. Я ещё слишком молод для этого. Но я не знаю, что делать! В Атарксисе нет императорской крови. И это надо принять. Остаётся лишь надеяться на несбыточное чудо, что у Дэмониона всё же родится наследник…

– … мы оба знаем: это не реально.

– Тогда остаётся молить Отара, чтобы объявился тот, кто сможет удержать Жезл Власти и не превратиться при этом в каменный столб! Хуже всего, что время. До Дня Солнцестояния осталось всего – ничего… Если Атарксис не взойдёт на Плато – это будет приравнено к его отказу от престола, если взойдёт – к самоубийству!

Глэдис поднимает на Бэра выцветший от времени усталый взгляд.

– А что, если, Атарскис всё же возьмёт в руки Жезл? – задумчиво произносит она.

– Глэдис, будь реалисткой. В этом кристалле сокрыта такая мощь... Он генерирует силовое поле планеты! У мальчишки не будет даже шанса выжить…

– Если только мы не заменим кристалл на фальшивку.

Едва слышные слова Верховной ведуньи будто зависают в воздухе. Напряжённое молчание длится минуту, другую…

Глэдис впервые осмелилась произнести эту крамольную мысль вслух.

– Хотя бы на время церемонии. А потом мы вернём кристалл обратно.

– Что?!

От удивления к Дэусу Бэру резко возвращается аппетит. Не сводя глаз с Глэдис, нащупывает на подносе недоеденную куриную ножку.

– Глэдис, ты в своём уме?! Как ты собираешься подменить кристалл, когда к нему прикоснуться может только Дэмонион?! Его попросишь? – ехидно интересуется Верховный лекарь, запоздало замечая, что обсасывает уж обглоданную кость. – Вот уж император обрадуется! Особенно, если учесть, что он на дух не выносит этого заносчивого молокососа Атарксиса.

– Если надо будет, и его, - отрезает старуха. – Можешь раздобыть копию кристалла? Я знаю: у тебя хорошие связи на «чёрном» рынке, а там такими вещами балуются.

– Но почему сама его не наколдуешь?

– Нужна "чистая" фальшивка. Созданная без магии, иначе Жезл почувствует неладное и взбунтуется. А мне сюрпризы больше не нужны. И так огромный риск, что ничего не получится. Так можешь достать ювелирно сделанную стекляшку или нет?

Дэус Бэр, всё ещё отказываясь верить, что Верховная ведунья говорит серьёзно, пожимает плечами.