Выбор шатеры
Шрифт:
Навязчивый вопрос «Правильно ли он поступает, ставя под удар себя и старших сыновей, отправляясь на Дарий?» вот уже который день не даёт покоя Иоанну. Вот и сейчас, стоя у огромной прозрачной стены рубки управления, наблюдая, как тёмная планета с каждой минутой становится всё ближе и ближе, императора Альтаира вновь начинают одолевать сомнения.
Впервые в жизни он поставил отцовские чувства превыше долга перед империей, за которую несёт ответственность. Анна Мария Илиандэлла всё же по-своему права: что он за правитель, если не в состоянии защитить даже собственных детей?
Худенький болезненный синеглазый двенадцатилетний мальчишка, - именно таким запомнился Иоанну его младший сын. Отец жаждал встречи с ним и в то же время боялся этого момента. Слишком глубока была его вина перед собственным ребёнком, которого
Что бы там Иоанн не говорил жене, сыновьям, окружающим, в глубине души мужчина прекрасно знает: он сам никогда не простит себе того, что отправил собственного ребёнка на чужую, далёкую, враждебную планету, прекрасно осознавая, что обрекает младшего сына на неминуемую смерть.
За все эти годы император Альтаира, в отличие от остальных членов семьи, лишь несколько раз осмелился поговорить с младшим сыном по межгалактической связи. В тех редких беседах они разговаривали, как правило, обо всём на свете, но только не о том, что действительно было важно для обоих. Иоанн так и не осмелился сказать сыну одно простое, но, в то же время, такое важное слово.
«Прости». «Прости за то, что судьбу империи я поставил превыше твоей жизни.»
Чувство вины перед собственным ребёнком никогда не покидало Иоанна, хоть он и старательно скрывал это даже от самого себя, надевая маску хладнокровия и безразличия. Чувство вины перед сыном, с которым так редко бывал вместе. Сыном, который, сам вызвался полететь на Дарий, когда в семье встал вопрос о том, кто из детей полетит к Дэмониону в качестве залога перемирия. И самое страшное и позорное было то, что отец в душе был так благодарен этому храброму мальчонке, за тот, пожалев отца, взял ответственность за это непростое решение на себя.
О да! Лишь сейчас, спустя столько лет, Иоанн понял: мальчишка пожалел его, избавив от тяжёлого выбора: кого из детей отправлять на враждебную планету. По всей видимости, его двенадцатилетний сын с самого начала чувствовал себя лишним в семье. Своим решением Эван, по сути, просто «освободил» Альтаирскую империю от ненужного престолонаследника. Жаль толь, что осознание этого к Иоанну пришло не сразу. Лишь спустя годы до него запоздало дошло, ЧТО для него сделал младший сын. И самое страшное – ПОЧЕМУ он это сделал.
Но кое в чём Эван всё же ошибся. Жаль, что у него – Иоанна не было возможности (вернее – не хватило смелости) сказать это младшему сыну. Да… мальчик родился слабеньким, болезненным, незапланированным, но… он не был нежеланным ребёнком. Наоборот! Эван всегда был живым напоминанием родителям, что помимо долга перед империей, у них были ещё и чувства друг к другу.
Да… В глубине души Иоанн искренне считал, что из младшего болезненного, излишне доброго и чувствительного сына никогда не вырастет ни воин, ни политик, и уж тем более наследник престола. Поэтому он и позволил супруге воспитывать ребёнка по своему усмотрению: вместо меча – скрипка, вместо своевременного поступления в военную академию – два дополнительных года домашнего обучения. И тем паче было его удивление, когда именно этот болезненный и слабый ребёнок сам изъявил желание отправиться на Дарий. Если бы Эван не сделал это, то на его месте был бы сейчас средний сын Иоанна – Грэгори. Высокий худощавый сероглазый юноша. Своим решением Эван взял на себя судьбу брата, потому что Иоанн в душе так и не отважился «пожертвовать» своим младшим ребёнком в угоду империи.
Грэгори. Император бросает взгляд на своего среднего сына, который стоит здесь же в рубке управления и разговаривает о чём-то с капитаном.
Светло-рыжие волосы обрамляют утончённое, по-аристократически правильное лицо двадцатилетнего парня. Великолепный политик, воин, подающий большие надежды учёный-физик. Лучший выпускник военной академии в свой линейке. Как бы ни цинично это прозвучало, но, с точки зрения престолонаследия, было бы стратегической ошибкой пожертвовать таким «ресурсом».
В отличие от отца, Грэгори при каждой возможности постоянно выходит на связь с Эваном. Мальчишки сумели сохранить дружбу сквозь время и расстояние. И это тоже было укором Иоанну. Ведь это именно Грэгори первым забил тревогу, когда младший брат не вышел на связь в назначенное время.
Размышления императора Альтаира прерываются появлением в рубке рыжеволосого зеленоглазого Радиэля –
старшего двадцатитрехлетнего сына Иоанна. Наследник престола просто поразительно походит на мать.Среднего роста, коренастый, накаченный. В отличие от Грэгори, Радиэль скорее воин, постоянно рвущийся в бой, чем политик. Бескомпромиссность и отсутствие нужной степени гибкости в политических вопросах последнее время нередко заставляют Иоанна задуматься о том, насколько мудрым правителем станет Радиэль после его ухода. Успокаивает лишь одно: рядом с братом всегда будет верный спокойный рассудительный Грэгори, способный вовремя осадить его, правильно объяснить ситуацию. Вдвоём они идеально дополняют друг друга. Жаль только, все эти качества не соединяются в одном человеке.
Последнее время эмоции слишком часто берут верх над наследником и это откровенно не нравится императору Альтаира. Иоанн уже понял: Радиэль, как и его мать перестал делать инъекции эмоционального стабилизатора, утверждая, что препарат притупляет эмоции, не давая ему ощутить полноту жизни. Доводы отца по поводу того, что будущий император должен жить разумом, а не эмоции, похоже, так и не дошли до своехарактерного наследника.
– Отец, я всё же настаиваю! Позвольте нам с Грэгори вдвоём отправиться на Дарий. Зачем Вам рисковать и лететь лично на Тёмную планету? Мы сами найдём брата, чего бы нам это не стоило! – верный и преданный Радиэль. Как и отец, он чувствует вину перед младшим братом. За то, что не смог занять его место на Дарии. А ведь он рвался. Да ещё как! Но наследником престола нельзя было рисковать.
– Если Дэмониону так важна встреча с Вами пусть сам прилетит на базу Наоки. Мы совсем близко от неё. Это удачная точка пересечения, - в унисон брату вторит рассудительный Грэгори.
В словах сыновей есть доля логики, но отступать, даже от не слишком верного решения, не в правилах императора Альтаира. Слишком поздно. Решение уже принято.
– Я ценю вашу заботу, но нам с Дэмонионом надо перейти на новый уровень политических взаимоотношений. Пора превращать затянувшееся перемирие в стабильный мир. Моё посещение Дария – это… - Иоанн пытается подобрать наиболее верное, точное слово. – … символ перемен. Показатель того, что мы готовы к сотрудничеству. В том числе и к экономическому. Дэмонион не глупец. Он прекрасно понимает: второго такого шанса уже не будет. Поэтому не думаю, что возникнут проблемы с моей безопасностью. Покушение будет сразу приравнено к возобновлению войны, а это сейчас Дарию не выгодно.
Упрямый Радиэль не прочь поспорить с отцом, но в этот момент из динамиков раздаётся голос командира крейсера.
– Всем занять свои места. Идём не сближение. Готовность семнадцать минут.
Император с сыновьями садятся в кресла, которые автоматически фиксируются невидимыми магнитными «ремнями безопасностями».
С каждой минутой жёлто-оранжевая планета-спутник, испещрённая многочисленными кратерами, становится всё ближе и ближе, постепенно заполоняя собой всю огромную прозрачную стену рубки управления крейсером. По мере приближения к Наоки сердце императора Альтаира невольно сжимается, ускоряя свой ритм. Рой навязчивых вопросов с новой силой обрушивается на Иоанна: сумеет ли он найти младшего сына на Дарии? И если да, то хватит ли у него мужество посмотреть в глаза собственному ребёнку, которого, словно разменную монету, бросил в одиночестве на этого чужой, враждебной планете? Но главное: сможет ли сын когда-нибудь простить его за это?
Дарий. Адейра. Подземный город
Ненавижу! Ненавижу закрытые пространства! Стою в небольшом кабинете, где нет даже окна, в ожидании Эвана и отца Марка. Нервно отстукиваю пальцами по столу незатейливый ритм. Как же меня всё-таки нервирует это подземелье! Да, здесь превосходная вентиляция, но мне всё равно не хватает воздуха, пространства. Хоть бы окошечко какое-нибудь чисто для видимости организовали, всё легче бы дышалось!
Из кухни доносится голос Дэрэка. Толстяк-землянин объясняет Анигаю, нажатием каких сенсорных кнопок кухонное пространство превращается в гостевую комнату со спальным местом. В отличие от брата, Мэд не приходится ломать голову, где и на чём ей спать. Шатера с наглым видом оккупировала для нас с ней спальню Эвана и уже полчаса как не вылезает из душа, пытаясь отмыться от дорожной пыли.