Выбор Шатеры

До нелепости роскошный холл, вычурные залы с баснословно дорогой и модной, но при этом абсолютно безвкусной обстановкой. Кабинет…

— Фу!

Жесткий запах перегара заставляет разгневанную старуху брезгливо поморщить нос. Подозрения оправдываются: невменяемо пьяный Бэр валяется на диване в окружении кучи пустых бутылок. Все вокруг указывает, что в таком скотском состоянии он прохлаждается здесь уже не первые сутки.

На щеках многодневная щетина. Смотрится она откровенно нелепо, учитывая густо напудренное лицо Верховного Лекаря. Ох уж эта адейрская мода! Шикарный домашний халат накинут поверх мятого пестрого праздничного костюма.

Глэдис взмахом руки, не прикасаясь, плотно закрывает за собой тяжелые двери.

Злая, разгневанная, разъяренная!

— Ата! Санди! Дэрис!

Едва заметное звуконепроницаемое поле, вылетающее, словно паутина, из сморщенных ладоней старухи, накрывает куполом кабинет. Лишние уши ни к чему. Хватит и того, что весь императорский двор шушукается: кристалл исчез! Кристалл исчез!

— Бэр! Как Дэмонион узнал о кристалле?!

Ответ — нечленораздельное мычание.

Старуха хватает графин с водой, стоящий неподалеку на столике. Одним махом выливает его на голову заплывшего жиром дэуса.

— Бэр!!!

Верховный Лекарь нехотя потягивается, трет руками мокрое лицо, окончательно размазывая по щетине пудру и румяна.

— Бэр… — На этот раз голос Глэдис звучит гораздо тише: разочарованно, обреченно. — Как ты мог проболтаться?

Пьяница с трудом открывает глаза. Тупо уставляется на Верховную Ведунью. Пару раз махнув ладонью возле лица, будто отгоняя кошмарное видение, дэус Бэр со стоном человека, умирающего от похмелья, садится на диване.

— А… Это ты, Глэдис. Я ждал тебя. Не вовремя ты улетела, не вовремя…

— А я жду ответа. — Металл в голосе старухи явно не предвещает ничего хорошего.

— Не я. Ромеро, будь он неладен.

— Посол Ромеро?! Он-то здесь при чем?! — Первоначальное удивление Глэдис вскоре сменяется понимающей усмешкой. — Ромеро… И сколько ты ему должен?

Теперь оставалось лишь корить себя: она должна была догадаться, что рано или поздно этот алчный, азартный пройдоха окажется в чьих-нибудь руках. Видно, сильно прижал его прощелыга-землянин.

Обманчивое спокойствие старухи придает Верховному Лекарю напрасную самоуверенность. Впрочем, он был бы честен с ней в любом случае. Бэра можно назвать как угодно: пьяницей, распутником, жадным до денег, но не дураком. А лишь дурак стал бы врать проницательной Верховной Ведунье, особенно когда та на взводе.

— Пятьсот тысяч.

— Сколько?! — Обычно удивить Глэдис достаточно сложно, но Бэр справился с легкостью. — Бэр! Разорви тебя стая драгов, ты что, планету в карты заложил?! Да ты за всю жизнь столько при дворе не заработал!

— То-то и оно, — невесело хмыкает Верховный Лекарь, торопливо отводя взгляд от разъяренной ведуньи, и продолжает поспешно оправдываться. — Ромеро уверил, что его цель — поспособствовать восхождению на престол Атарксиса и возобновлению войны с Альтаиром. Мы же сами хотели этого, Глэдис! Давай не будем врать сами себе: Дарию ни к чему перемирие… Мы — великая держава…

Договорить он не успевает. Взмах старческой руки — и перепуганный толстяк с поросячьим визгом отлетает метров на десять, со всей мощью своего немалого веса вписываясь в стену.

— Я лишь хотел… — не то отчаянный визг, не то плач.

Но Глэдис уже глубоко наплевать, чего хотел Бэр.

Идиот! Моча гиподрила! В погоне за деньгами он забыл, что отвечать за кристалл придется не перед старой приятельницей Глэдис, с которой они опрокинули не один бокал эля. О нет! Ему придется держать ответ перед той, которая вырастила и возвела на престол императора Дария. Той, чья мощная магия уничтожала целые поселения Древних. Той, чье спокойствие и расположение весьма обманчивы. Потому что именно она — Верховная Ведунья — вот уже несколько столетий вершит и контролирует судьбу Дарийской империи.

Она и никто другой!

Увы, Бэр, стремясь решить накопившиеся финансовые проблемы, видимо, напрочь забыл, с кем имеет дело.

— Где кристалл?!

— Я не знаю! — вскрик, переходящий во всхлип. — Но у Ромеро его больше нет. Он пытался вывезти его с Дария, спрятав в вещи альтаирского принца, а тот… исчез. И никто теперь не знает, ни где принц, ни где кристалл.

Глэдис закрыла глаза.

Усталость — огромная, всепоглощающая — в один миг лавиной обрушивается на нее.

Она прожила так много и так долго — века! — и все же до сих пор не смогла привыкнуть… Не смогла перестать удивляться человеческой алчности, глупости, недальновидности…

Подставить целую империю из-за какого-то долга…

Да… На этот раз Бэр превзошел сам себя.

Но что еще хуже: звезда Сатаба уже склоняется к закату. Ровно через сутки на Плато Семи Ветров должен будет выйти Атарксис и предъявить свое право на Жезл Власти, а вместе с ним — и на второй трон соправителя Дарийской империи.

Но теперь, когда весь двор знает, что кристалл поддельный, задумка Верховной Ведуньи посадить на престол троюродного племянника Дэмониона, не имеющего в жилах и капли императорской крови, теряет смысл. По древнему закону завтра любой желающий — даже простолюдин — сможет точно так же выйти на Плато и предъявить право на Жезл Власти. И с легкостью возьмет его в руки, потому что настоящего кристалла, генерирующего силовое поле Дария, у них больше нет.

Страшно представить, сколько людей, зная, что кристалл поддельный, отважится в День Солнцестояния бросить вызов Дэмониону! И что самое ужасное: тот, кто первым прикоснется к Жезлу, станет соправителем Дария. Наверняка найдутся те, кто опередит Атарксиса. И это будет началом конца Дарийской империи. Потому что нарушить закон Древних — не признать соправителем того, кто удержал в руке Жезл Власти, — Дэмонион не посмеет. Ведь в противном случае пошатнется его собственная власть, которую император получил точно таким же способом — покорив Жезл.

— Что ты наделал, Бэр…

Кряхтя и постанывая, еще не до конца протрезвевший Верховный Лекарь кое-как встает на ноги. Ковыляет к бару, залпом выпивает бокал с чем-то крепким. Морщится.

— Дело сделано, Глэдис. Сглупил — признаю.

— Сглупил?! — Кажется, еще немного, и ведунья начнет смеяться.

— Да, сглупил, — мрачно бросает Бэр. — У Ромеро на меня компромат. Узнай Дэмонион о моих делишках, мне не жить.

— Тебе и так не жить, Бэр. — Верховная Ведунья устало садится в кресло, принимая из рук толстяка бокал с элем. — Боюсь представить, что начнется на Плато Семи Ветров. Чую, в этот раз от претендентов на Жезл Власти не будет отбоя… И тогда наступит хаос… Хаос… Хаос… — Старуха невесело хмыкает, отпивает глоток, морщится. — Дрянь! Дело полная дрянь!

Верховный Лекарь плюхается в кресло напротив ведуньи. Нормально стоять на ногах он не может — шатает из стороны в сторону. Вид как у побитого драга. Видимо, Бэр действительно не предполагал, что его попытка погасить долги превратится в катастрофу для целой империи.

Как и Глэдис, ему не все равно, что будет с Дарием. Но о себе Бэр всегда заботился больше. Впрочем, есть еще кое-что, на фоне чего все остальные проблемы, даже похищенный кристалл, отступают на второй план.

— Глэдис, ты сохранила конверт? Тот, что не дала мне открыть, потому что дело уже было сделано.