Выбор

И Забела и Морозов выразили желание сопровождать. Ирэн было только спокойнее, и поэтому она обрадованно согласилась.

По пути в долину, где началось строительство монастыря, заехали к гончару, который уже вовсю освоил производство «блоков». Ирэн с удовольствие рассматривала горы песка и других материалов перед импровизированным цехом. Работа кипела. Самого Бадри не было, сказали, что он отправился к монастырю с готовыми блоками.

Мужчина никому не доверял, всё ему казалось, что повредят «чудесные камни».

Ирэн, Софья и остальные тоже не спеша направились к долине. Было еще раннее утро, солнце пока ещё только пригревало, а не жарило, воздух казался прозрачным и пах почему-то чем-то сладким.

Ирэн вдруг вспомнила — барбарис. Это был аромат барбариса. Сразу же вспомнились леденцы со вкусом барбариса и мармеладки. Настроение было чудесное. За несколько сот метров до долины их встретил первый разъезд, потом второй, и уже совсем близко к монастырю третий. Дорога контролировалась очень хорошо.

Ирэн улыбнулась напряжённому Морозову:

— Яша, посмотрите, какая здесь охрана, муха не пролетит, не думаю, что может быть опасно.

Но Морозов всё равно оставался напряжённым.

Забела поехал вперёд. Ирэн подумала, что, наверное, он хочет увидеть подопечную. И сделала вид, что не заметила.

Работа в долине кипела. Бадри руководил выгрузкой «камней» с телег. Увидев Ирэн, обрадованно воскликнул:

— Не смотрите, что мало, вечером ещё привезу.

Глядя на то, как слажено работают строители, Ирэн подумала. Что уже к её отъезду будет построено больше половины. Да ещё отдельно строители начали возводить дом, в который предполагалось вернуть похищенных ширванцами сирот.

— А с ними точно всё в порядке? — как-то раз спросила Ирэн Морозова, который в психологии ширванцев разбирался получше многих.

Морозов тогда ей ответил:

— Ширванцы очень жестокие и не щадят взрослых, но с женщинами и детьми не воюют.

Ирэн озадаченно спросила:

— Но как же, настоятельница говорит, что всех монахинь убили, — с содроганием в голосе спросила Ирэн

— Значит монахини тоже убили кого-то из ширванцев, только в этом случает женщина выходит из-под защиты и становится противником.

Снова Роман Леониди лазил по окрестностям, собирая образцы, на этот раз Ирэн и Софье всё-таки удалось подняться в гору. Тропа была довольно широкая, и Морозов разрешил, сняв ответственность с главы охраны.

Роман, Софья, несколько человек охраны и пара солдат, выданных офицерами в помощники, взошла на гору. Немного прошли вверх, потом приняли решение отдышаться и походить поискать. Ирэн объяснила, что смотреть и как это должно было выглядеть. Но все всё равно тащили всё подряд.

Ирэн с Софьей, окружённые несколькими охранниками осматривали небольшую пещерку, а Роман Леониди пошёл выше.

Вдруг раздался возбуждённый голос Романа:

— Ирэн Леонидовна, Ирэн Леонидовна, смотрите.

Ирэн, а вслед за ней Софья побежали на голос.

Когда выбрались на небольшое плато, то увидели Романа, который держал в руках большой кусок породы, размером примерно с голову коровы.

Ирэн подошла, присмотрелась к камню. Вдоль камня по длине, шли как будто бы разрезы и в них зелёными огоньками Ирэн подмигивали небольшие изумруды.

Покажите, Роман, где вы нашли этот камень? — спросила Ирэн

Леониди показал на площадку, расположенную чуть выше тропы, на которой они стояли. Ирэн Роман и Софья поднялись туда, но ничего похожего на камень с изумрудами на и в помине не было

Ирэн подняла голову наверх, чтобы посмотреть, возможно этот камень часть нависающего над площадкой куска скалы, и он откололся, оказавшись лежать под ней.

И в этот момент произошло несколько вещей одновременно.

Ирэн увидела, что наверху, явно собираясь прыгнуть вниз, на куске скалы и, прицепившись к самой скале стояли несколько человек, очень похожих на янычаров Али, тоже в шароварах, и в жилетках на голове тело, и тоже со зверским выражением на лицах.

Ирэн хотела крикнуть, но потом вспомнила, что она в горах и испугалась обвала. «Янычары» всё-таки спрыгнули, и Ирэн расширившимися от ужаса глазами увидела, как падают с разрезанным горлом люди её охраны и два солдата, которые несли мешки и не успели выхватить оружие.

Роман бросил камень, который держал и вытащил большой прямой кинжал. Потом Ирэн вспоминала, что всё, на самом деле произошло в доли секунды. Но тогда ей казалось, что она находится в кадре замедленной киносъёмки.

Вспомнив слова Морозова, что ширванцы с безоружными женщинами не воюют, она быстро развернулась к Леониди и, толкнув ему в руки растерявшуюся Софью, приказала:

— Неси её.

И, видимо, такая сила была в голосе, что Леониди без возражения схватил в охапку княжну Обухову и в пару прыжков рванул вниз. Ирэн тоже попыталась побежать за ними, но не успела.

Кто-то сверху набросил на неё большой кусок полотна, ноги запутались и Ирэн упала, больно ударившись коленями. Почувствовала, что её сразу схватили, ещё туже спеленали в ткань, через которую, слава богу, проходил воздух, и как будто сначала потащили. А потом стали передавать из рук в руки словно какой-то мешок. Ирэн затошнило, в какой-то момент голова закружилась, и сознание всё-таки уплыло, погрузив Ирэн в спасительную темноту.

Глава 30

Ирэн уже не видела, как со всех скал стали выпрыгивать люди и густой широкой толпой встали на берегу реки, и со стороны горной тропы, прикрывая отход тех, кто увозил с собой Ирэн.

Роман Леониди успел оттащить Софью, которая в какой-то момент пришла в себя и стала кричать, что нападение.

Крик княжны Обуховой сработал как сирена и спас многие жизни. Софья кричала как в последний раз, не щадя связок и голос её, разлился по долине, отскакивая громким эхом от окружавших долину скал.

Женский голос вообще на мужчин воздействует в несколько раз сильнее, а уж голос княжны, в котором было и отчаяние, и злость, и красота, резко привёл в движение всё в лагере. Рабочие сразу же отработанным движением побежали в специально организованное укрытие.

Солдаты, те у кого были редкие пока ружья, заняли позиции. Двое резко сорвавшись и впрыгнув в седло, поскакали за помощью к основному гарнизону. Остальные побежали навстречу выскакивающим из-за деревьев ширванцам.

Морозов первый выскочил и, схватив Леониди, который уже отнёс Софью в укрытие и теперь бежал обратно, крикнул тому: