Выбор

– Точно?

Мои руки обнимают ее сзади и ладони оказываются ну совершенно случайно под грудью, по телу Роберты прокатилась волна дрожи. Ее ладонь накрывает мои, уже готовые начать движение, дыхание участилось.

– Милый, пожалуйста..Подожди..Ну, пожалуйста, чуть чуть только..Только не сердись..

С трудом перевожу дыхание, и медленно поворачиваю Берту к себе, ее глаза закрыты, губы дрожат, лицо алеет как маков цвет.

– Шш, любимая, успокойся, все в порядке.

– Я..Просто, я..

– Хочешь, я подожду у окна, а ты все, что считаешь нужным, сделай пока. Хорошо?

Берта только кивнула в ответ, я легонько обнял ее, она глубоко вздохнула и ладошкой подтолкнула к окну.

– Я быстро, Клайд.

Отхожу к окну, в комнате гаснет люстра и зажигается неяркий ночник, слышу шелест снимаемого платья, невольно прислушиваюсь, сердце стучит все быстрее. Смотрю в окно, темно, только садовое освещение неверным светом дрожит на ветвях деревьев и траве. Сзади слышны шаги босых ног, дверь в углу чуть скрипнула, плотно закрываясь. А это ещё что..Одно из деревьев совсем близко от нашего окна, и в его развилке, совсем рядом со мной вольготно развалился матёрый такой котище. Смотрит прямо на меня зелёными мерцающими глазами. Махнул на него рукой, брысь давай отсюда! Ага, щас..Лениво зевнул, показав всю степень равнодушия и ко мне, и ко всем жестам на свете. Маши, маши, махалка не устанет?

– Клайд..

Горячее прерывистое дыхание..Страх и опасение..И радость их преодоления..Спутанные каштановые волосы, разметавшиеся по подушке..Закрытые глаза и дорожки слез радости на щеках..Стон наслаждения и закушенные губы..Жар поцелуев и горячие пальцы, робко, неумело, потом все смелее и смелее скользящие по телу..Катящиеся от них тёплые ласкающие волны..Волны, переходящие в шторм..Ладони, наконец, получившие свободу и позволение не останавливаться..Губы, сначала осторожные, а потом властные и непреклонные..И их принимают сначала несмело, а вскоре так же жадно и ненасытно..Радость полного и окончательного единения двух душ..Двух тел..И будет так! Так....Будет....Всегда....Я...Люблю...Тебя...И глаза распахиваются навстречу широко-широко..Во всю свою бездонную погибельную ширь..Это дар, наслаждение, распахнуться навстречу..До конца..До дна..До упора..Навсегда..Навсегда...

Он смотрел в глубь комнаты, полутьма нисколько ему не мешала. Глаза мерцали зелёными отблесками, он положил голову на сложенные лапы. Сколько он успел повидать в этой комнате за свою долгую жизнь..Чему только он не был невольным свидетелем..Если бы он мог говорить..Пасть раскрылась, зевнув, обнажив ряд острых зубов. Он смотрит..Двое в вечном ритуале любви и круговорота жизни..Пусть им будет хорошо, пусть будут счастливы, пусть они будут. Просто будут. Пусть. Но что это..Его голова приподнялась, глаза сузились, шерсть на загривке ощетинилась. Из пасти вырвалось чуть слышное шипение, когти вцепились в шершавую кору. Он смотрит на Него. И силуэт его необычен. Да. Такое он уже видел, один раз, давно и не здесь. Это Пришедший на Зов. Вот он худощав, изящен, руки с нервными, чуткими пальцами. И вдруг сквозь него проступает другой силуэт, сухое, жилистое тело, лицо уже не юношески мягкое. Другое, намного старше, резко очерченное, щека изуродована шрамом. Грозное лицо воина, прошедшего не одну битву. Бережно обнимает он хрупкoe тело мускулистыми руками, сильные пальцы ласково скользят по гладкой коже. Вот затихли, о чем то шепчутся, тихо смеются. Она доверчиво кладет голову ему на грудь, обнимает. И спокойно засыпает, зная - Он охраняет. Он не даст в обиду. Он - здесь. Если бы ночной охотник, смотрящий на них сейчас мерцающими зелёными глазами, мог говорить..

В комнате постепенно светлеет, начинается новый день. Роберта приподнимает голову, глаза такие сонные-сонные, на припухших губах улыбка. Смотрим друг на друга и ничего не говорим. Сейчас не нужны слова. Спустя несколько мгновений мы безмятежно засыпаем оба. А день..Пусть он начинается без нас.

"Дорогая моя любимая мамочка! Начинается новый день и он будет самым радостным и важным днём в моей жизни. Сейчас раннее утро и я не спала всю ночь, ведь сегодня я выхожу замуж. Ты только, пожалуйста, прости меня, все, все меня простите, папа, Том, Эмилия, Агнесса. Я ничего не могла вам сообщить раньше и это очень печалит меня. Вас не будет со мной, на венчании, мы будем там одни, мы и наши двое друзей, которые великодушно согласились помочь. Простите, простите меня..Я буду счастлива и радостна, но и очень печальна, правда. Не так ты и я представляли себе этот день. Но ты знаешь, иначе нельзя и никому нельзя говорить об этом пока. Надеюсь, так не продлится долго, мы обязательно что нибудь придумаем. Ни о чем не волнуйся, прошу тебя, со мной все в порядке, я с тем, кого люблю больше жизни и кто так же любит меня. И это тот, о ком я тебе рассказала, когда мы виделись в последний раз. Клайд Грифитс, мой начальник и племянник владельца фабрики. Теперь ты понимаешь, почему никто не должен знать. Даже папа, как ни тяжело мне об этом просить. Но ты знаешь его, он так станет волноваться, что непременно выдаст себя и кто то может узнать. А я не хочу Клайду неприятностей, пусть все будет хорошо у него, у нас. Хочу много-много тебе написать, о том, какой он..Как любит меня, как я его люблю..Как мне хорошо и спокойно с ним, как..Но мне пора одеваться и выходить, ехать далеко, мы отправляемся в Олбани, там нас ждут друзья и помогут. Это помощь от Бога, мама, я так горячо Его молила, так просила, был момент, что я совсем отчаялась, ты это видела, но боялась спросить, а я боялась тебе сказать..Но все позади, мы прошли это и идём дальше, вместе, моя рука в его руке. На этом заканчиваю. Мне пора, мамочка, он уже ждёт меня. Все будет хорошо, обещаю. Скоро мы будем проезжать мимо указателя на Бильц, вы будете совсем близко, я обязательно покажу Клайду. И буду смотреть на это письмо. Думать о вас. А утром следующего дня, когда я буду уже миссис Грифитс, я опущу это письмо в почтовый ящик. Мы обязательно скоро к вам приедем, вместе!

Бобби."

– Бобби?

Роберта улыбнулась, убрав со лба упавшие волосы.

– Мое детское прозвище, папа как то меня так назвал в шутку, и повелось с тех пор.

– Спасибо, Берт, что позволила прочесть. Конечно, я все понял ещё в поезде, видел, как ты смотрела на этот конверт, когда проезжали указатель на Бильц.

Кладу ладонь на ее руку, и слегка сжимаю пальцы, стараясь ободрить. Письмо вышло печальным и лицо Роберты, пока я читал, стало задумчивым и грустным. Она глядела в чашку с чаем, медленно помешивая его, вздохнула и подняла на меня глаза, чуть беспомощно пожала плечами.

– Я тогда запечатала его, думала бросить тут где нибудь в почтовый ящик.

– Не показывая мне?

– Да, милый. Даже не знаю, почему.

Роберта слегка улыбнулась, снова пожала плечами, отпив чая.

– Почему передумала, Берт?

– Поняла, что ты должен знать, у меня не должно быть от тебя секретов, тем более касающихся моих родных. И, Клайд..

– Что?

– Ты не сердишься, что я заранее написала все это?

– Конечно же, нет, ты все написала хорошо и правильно, только вот печально вышло.

– Мне было очень грустно оттого, что их не будет с нами, Клайд. И опять с тобой не посоветовалась, ты не подумай, что я такая..

Ласково провожу по ее руке, останавливая.

– Мы обязательно поедем в Бильц, очень скоро. Вместе. Как может быть иначе, должен же я познакомиться с твоими родными.

– Правда, любимый, ты не будешь против?

Лицо ее просияло радостью и она прижала мою ладонь к щеке, закрыв глаза и улыбаясь.

– Конечно же не буду, ты что, - погладил ее по щеке, такой теплой и гладкой, такой родной.

И что то ещё прозвучало в этом таком простом разговоре, что то ещё тенью промелькнуло в ее прямых доверчивых глазах. Я вздохнул, мы оба поняли. У нее не будет от меня секретов, а у меня от нее? Роберта наклонилась ко мне и прошептала.

– Милый мой незнакомец, я очень хочу все все о тебе узнать..Когда нибудь.

Молча смотрю на ее такое близкое лицо, чуть бледное после суток на ногах и бессонной ночи, круги под глазами..Шепот продолжается.

– Когда нибудь ты ведь мне скажешь, любимый. Не сейчас, я же вижу, понимаю, тебе трудно с этим. Я подожду, сколько надо, не буду настаивать и надоедать, правда. Не терзай себя, пожалуйста. Мне больно от этого.

Снова вздыхаю, глядя ей в глаза и не убирая ладони с ее руки.

– Так и будет, Роберта. Когда нибудь..Я просто..

– Шш..Все, все. Ты мой милый Клайд.

Внимательным и каким то очень мудрым взглядом она проникла мне в самую душу и тихо повторила.

– Ты мой единственный и настоящий Клайд, любимый. Знай это.

Пользуясь полным безлюдьем в зале, я притянул ее голову к себе через стол и прижался лбом к ее лбу, лицу, глаза в глаза.

– Люблю.

– Люблю.

И мы с улыбкой посмотрели друг на друга, я шутливо салютовал ей чашкой чая.

– Давай доедай, а то одним чаем не наешься

Роберта с уморительным видом паиньки принялась за яичницу с беконом и салат. Их нам приготовил сжалившийся повар, когда мы, наконец, спустились вниз около одиннадцати утра, проспав завтрак.

– Ты тоже ешь, любимый, устал ведь не меньше меня и даже..

Берта осеклась, заметив мою усмешку, щеки ее предательски заалели, она смущённо улыбнулась.

– Клайд, ну что ты..Перестань так на меня смотреть..

– А почему? Тут и нет никого, вот сейчас каак..