Выбранное
Шрифт:
28.11.92. Суббота. Катя нас разбудила. Пришёл грустный Пореш. Поехали на Барбес. Я, на зависть Шинкареву, с новой сумкой.
Отправил Шинкарёва с Катей в центр Помпиду, а сам поднялся на Монмартр, сел в монмартрбус и спустился на Пигаль, пошлялся по секс-шопам – все меня зазывали.
Снова на BUSе переехал через Монмартр. Наконец-то видел на холме мельницу. По ту сторону холма купил Кот-Руон за 8.5 FF и ещё вина в СПб. В каждом магазине на меня смотрят косо. Не знаю, что ещё купить – крыша едет полностью. Может, 1,5 литра – и загаситься? Нет, пусть уж Шинкарёв проставляет – картин на миллион
На монмартрбусе оттяжно. Еду на смерть лютую – на выставку к «браткам».
Да, какую сестрёнку мы вчера встретили, когда ехали к Лёше! На платформе, услышав русскую речь (ругань громкую), подошла к нам. Оказалось, русский учила во Флориде, а сама из Франции. Кароль зовут, хорошая такая. Чиркнул ей телефончик. Так разволновался, что чуть берет ей свой не оставил. Почему же так поздно такие встречи?! А ведь могло быть… Как жаль!
29.11.92. Воскресенье. Встали в 7.00. Я сделал завтрак. Алёша повёз нас на Шатле к Мите, а потом меня с вещами через Флоренских в аэропорт – прощался с Парижем.
Алёша – зайчик, всё понимает. В аэропорту с тележками долго толкались в лифт. Лёша ушёл за другими вещами, а я остался охранять. Приехали братки на RERе. Прошли регистрацию нормально. Я заработал $5 за провоз диссертации. Братки завидовали. Флоренский ругался. Простились с Катей и Лёшей. Попробовал пива. Сели и полетели. Под нами были Германия, Дания и пр.
Наконец Россия. Подлетаем к СПб. Самолет идёт на снижение. Вижу Московский проспект. Аэропорт. Касаемся-земли в 15 час. 21 мин. 40 сек. по-парижски. ВСЁ!
В РОССИИ!
Таня меня встречала. Мороз лютый. Родина встретила нас неласково. Но надо стоять.
И я стал стоять.
ВАСИЛИЙ ГОЛУБЕВ
Иллюстрации автора
ЦАРСКАЯ БРЮКВА
У Царя на огороде есть небольшая грядка, а на ней растет брюква, которой Царь необычайно дорожит. Проснется иной раз утром, и первый вопрос: «А как там моя брюква? Сорняками не поросла? Кабанчик не подрыл ее? Не пожухли зеленые листочки?»
Как зеницу ока берегут брюкву садовник, академик, фармацевт и астроном. Да еще восемь генералов, два прапорщика и бронепоезд с усатыми матросами. Что и говорить – царская брюква!
А охранять брюкву есть от кого. Не дает она покоя завистливым соседям да своим, местным жуликам. Со всех сторон лезут на грядки всякие шпионы, журналисты-щелкоперы да ушлая интеллигентская шпана. За каждым кустом притаились заморские атташе, а продажные мужики из местных, едва наступит ночь, устремляются сквозь минные и проволочные заграждения, чтобы добыть для своих пузатых «хозяев» хоть один ма-а-ахонький кусочек замечательного корнеплода.
И бродит в окрестных лесах германский диверсант в раздвижных шпионских шароварах с кнопкой и потайными лампасами.
Лезут и лезут!..
А уж мы-то чего только не натерпелись
из-за этого растения! Когда в удобрениях нехватка была, всех жителей гоняли скопом испражняться на царевы грядки. А по весне заставляли прогревать стылую землю паяльными лампами. И не дай Бог – неурожай! Сколько через это народу в Сибирь ушло – не сосчитать!А ведь ничего в той брюкве особенного нету. Брюква как брюква. Одно только слово, что – царская.
Вот они, ужасы царизма!
РАССКАЗ ПРО ТО, КАК ГЕНЕРАЛ ШТАНЫ ПОТЕРЯЛ
Шла война. Враги наступали. Чтобы их остановить, разбить и взять в плен, на фронт отправили самого лучшего Генерала. Генерал собрал вещи, сел в поезд, в отдельный генеральский вагон, и поехал на войну.
В дороге почувствовал он неприятный зуд. На попе. Посторонних в генеральском вагоне не было, а потому решил Генерал снять штаны да разобраться: в чем тут дело?
– Мать честная! – на штанине сидела толстая вошь. Генерал даже покраснел от смущения. Вошь, как известно, первый враг воина.
Других штанов у Генерала не было; собираясь, он сильно торопился, взял с собой лишь самое необходимое: саблю, пистолеты, гранаты, патроны… А про штаны забыл.
Решил тогда Генерал открыть окошко и вошь из штанов вытряхнуть. Высунулся он из окна по пояс, стал штанами трясти.
А навстречу шел другой поезд. Машинист заметил неладное: какой-то человек торчит из окошка и штанами размахивает, – дал он предупредительный свисток.
Генерал от неожиданности штаны и выронил.
Так и приехал на фронт: в мундире, фуражке, сапогах, только без штанов. Делать нечего – присел Генерал на корточки, чтобы мундир до сапог доходил, и заковылял на перрон.
Встречавшие его офицеры очень удивились: «Что случилось с нашим командующим? Был бравый, статный полководец, а теперь – карлик какой-то». Но дисциплина – вещь серьезная. Отдали они честь, как положено, и повели Генерала на позиции.
И надо ж так случиться: в этот самый момент враги начали последнее, решающее наступление.
Увидел Генерал, что его солдаты бросают оружие и бегут врассыпную, куда попало. Не выдержал он такого позора. Выхватил он саблю, пистолеты; офицеры тоже за оружие похватались, остановили бегущих и повели их в контратаку.
Увидели враги, что впереди всех на них генерал без штанов бежит,– и растерялись. «Может,– думают,– война уже закончилась, раз генерал без штанов выскочил – отдыхал, наверное, после капитуляции. А мы и не знали!» Пока они так думали, их всех окружили и взяли в плен.
Вбежал Генерал в палатку вражеского военачальника. Тот руки вверх поднял – дескать, сдается. А Генерал с него штаны стащил, надел их на себя и вышел к войскам как ни в чем не бывало.
Тут уже салют, почести, ордена и почетное оружие ему вручают. А про мародерство его никто и пикнуть не посмел: победителей не судят.
ЕВРЕЙСКОЕ СЧАСТЬЕ
Шла война. В одном прифронтовом городе двое воров-«медвежатников» решили ограбить банк. Тревожной темной ночью они залезли в него, отключили сигнализацию и уже взялись было открывать сейф, как начался вражеский налет. Одна из бомб попала в здание банка, взорвалась, все завалило, и воры, оглушенные и контуженные, оказались погребенными заживо под обломками здания.