Выбрать свободное небо
Шрифт:
Поднялась наверх, схватила рюкзачок — сунуть фотографию родителей, кредитку и паспорт. Убежать из дома. Сначала по направлению к деревне, на автобус. Там потыкаться, поспрашивать — как добраться до Хитроу. Оказалось, ничего сложного, лишь надо было сделать пересадку — но ей объяснили, где именно…
Она знала, она знала, что так и будет… Когда проснулась рядом с Робертом, проснулась от звуков голоса миссис Ренделл — та звала ее завтракать, стояла возле ее сарайчика, где Лизы не было… Потом прочитала в недоуменных взглядах его родителей: «И эта побродяжка… С нашим сыном»… Потом услышала
Лиза вздыхала — вот и закончилась ее сказка, закончилась, как и полагается, неожиданно. На самом интересном месте… Пришла пора превращаться в тыкву — а что делать…
Она вышла из автобуса — и замерла. Люди, люди, люди вокруг. Люди и шум. Суета. Лиза взяла себя в руки и решительно шагнула вперед. Конечно, жаль, что так вышло… Она знала, что так выйдет… Знала — поэтому ушла за минуту до того, как ей указали на дверь. «Грязная девка», — раздался в ушах голос из прошлого — и Лиза вздрогнула. Решительно замотала головой, стала озираться, пытаясь понять, где в этом хаосе можно найти кассы, чтобы купить билеты. Купить билеты — и улететь.
— Добрый день, — раздался голос Роберта, как только она подошла к кассам… Он шагнул ей навстречу, взял за руку, — тебя что, не учили, что подслушивать нехорошо?
Роберт говорил спокойным тоном, практически равнодушным, но Лиза поняла, что он зол. Очень-очень зол. Ладони у нее стали влажными от страха. Роберт нахмурился, но продолжил:
— Лиза, если уж ты подслушиваешь, то надо слушать от начала до конца. Тогда бы ты узнала, что отец сердится на меня, что он защищает тебя… Смешно конечно, но защищает от меня — его собственного сына… Ты бы услышала, что я признался, что я тебя люблю… Тайна, конечно, великая… Но, я думаю, тебе было бы приятно…
Лиза отрицательно покачала головой.
— Неприятно? — удивился он, — очень жаль…
— Я не это имела в виду, — абсолютно несчастным голосом проговорила она.
— Надеюсь, — чуть улыбнулся он, — Лиза, поехали домой! Поехали…
— Я не могу. Мне стыдно…
Роберт закатил глаза:
— Адово пламя! Каким мусором у тебя забита голова! Так же нельзя! Слушай — мы поедем домой. Я уже всем объявил, что люблю тебя. Теперь объявлю, что ты переезжаешь ко мне в комнату.
Лиза опять замотала головой.
— Я к тебе в комнату? Ладно. Я покладистый — этот вопрос, к тому же не принципиальный. Комнаты по размеру одинаковые… Лиза, да что с тобой!
— Они на меня злятся. Они считают меня грязной…
— Лиза, в данный момент мама злится на папу, а папа — на себя! И его надо спасать, можешь мне поверить… Потому что моя мама — женщина изобретательная, и в данный момент она изобретает, что бы такого еще придумать, чтобы ему насолить за то, что он полез не в свое дело… А при чем тут грязь?
Она пожала плечами: как тут объяснить, что у нее в голове до сих пор живет этот голос — голос матери одного из парней, голос, который кричал ей: «Грязная девка!»
— Лиза! — окликнул ее голос Роберта.
— Да, — очнулась она.
— Лиза, мне надо сделать несколько звонков. Я могу отпустить твою руку? Мне бы потом не хотелось бегать за тобой по всему аэропорту… Это конечно, романтично, но как-то глупо, на мой вкус… И привлекает много внимания…
И, к тому же, в чем-то таком я уже снимался.— Я не буду убегать — это действительно глупо, — и она чуть улыбнулась, представив себе это действо. В кино с ним в главной роли она бы посмотрела на это с удовольствием.
Роберт скривился в ответ, показывая всем своим видом, что не все, что она делала с утра, было умно, сказал:
— Хорошо, — и выпустил ее руку. Достал мобильник, нажал кнопку, торжественно объявил в трубку:
— Я ее нашел. Да, мама, с ней все в порядке. Она все не так поняла. Мама, не ругай его — это я во всем виноват. Нет, Лиза не сердится. Она смущена, боитесь, что вы на нее злитесь, но не сердится. Откуда я знаю, с чего она так решила… Мама, кто вас, женщин, поймет? Хорошо, я ей скажу. Мама, не обижай папу… Люблю.
Он насмешливо посмотрел на Лизу, но вслух сказал:
— Еще два звонка.
Один был Терезе, что нет необходимости перехватывать Лизу в Пулково. «Передавай ей привет», — услышала Лиза в трубке голос Терезы — и ей показалось, что абсолютно счастливый.
Еще один звонок был Шейле — ассистенту агента — Лиза ее помнила.
— Шейла, идите сюда, к кассам. Нет необходимости сторожить стойку регистрации — я ее перехватил. Принесешь ключи нам? Спасибо, ты — лучшая!
Так, Лиза, — обратился он к ней, — я теперь ответь мне: ты выйдешь за меня замуж?
— Что? — опешила она.
— Я — честный человек, — абсолютно серьезно заявил он, — и теперь просто обязан на тебе жениться. К тому же я не хочу больше так пугаться. И вообще, если ты каждый раз после того, как мы займемся любовью, будешь убегать — у меня нервы не выдержат… Представляешь, какое бы потрясение я пережил, если бы мне пришлось гнаться за тобой в Петербург? Смотри, что получается: я планирую заниматься с тобой любовью как можно чаще… Однако мне не хочется гоняться за тобой каждый раз… Так что нам совершенно необходимо пожениться. Да, еще я тебя люблю… Так что соглашайся…
— Если ты думаешь, что я затеяла все это, для того, чтобы заставить тебя сделать мне предложение…
— Нет, ты все это затеяла, чтобы поиграть в «Джейн Эйр», — пробурчал Роберт, — ты вспомнила вдруг, что я там снимался — и решила сделать мне приятное… Только, в отличие от несчастного мистера Рочестера, я тебя практически сразу нашел… А бедный герой целый год с ума сходил… Ладно, не морщись, я буду говорить с тобой серьезно. Лиза, ну что ты говоришь… Как можно заставить человека сделать что-то, чего он не хочет? К тому же человека моего склада, характера и возраста…
— Значит, тебя нельзя заставить делать то, что ты не хочешь, — в голосе вдруг прорезались ехидные нотки, — и на работе?
— А при чем тут моя работа?
— И на работе тебя нельзя заставить делать то, что не хочется?
— Лиза, у меня есть огромное преимущество — на работе все делаю не я… Мой герой. Однако мы отвлеклись. Ты согласна?
Глава двадцать вторая
Как только Роберт уселся в машину, он стал задумчив, практически мрачен. Какие-то мысли терзали его, черты лица закаменели, мраморный бледный лоб прорезала глубокая морщина…