Выброшенный в другой мир. Дилогия

– Мне уже заранее страшно!
– улыбнулся Серг.
– Носиться по коридорам - это не самое лучшее занятие. Один раз ты уже себе чуть не свернул шею. Надо придумать что-нибудь другое, чтобы развлечь даму.

– Я подумаю, милорд, - кивнул Алекс.

– Ваше величество, к вам прибыл барон Парман от его светлости герцога Аликсана, - доложил секретарь.
– Что прикажете передать?

– Скажи, чтобы его пропустили, - приказал король.
– Сидите, Аленар, какие от вас могут быть секреты. Выслушаем этого барона вместе, чтобы мне вам потом не пересказывать.

Перед визитом во дворец барон вместе с гвардейцами герцога вселился на постоялый двор и привел себя в порядок, поэтому вид имел бравый, хоть и не смог полностью скрыть усталость. Он приветствовал короля и подал ему в руки запечатанный пакет. Герцога Лантара он не знал и поэтому ограничился вежливым кивком.

Король, прочитав письмо, побледнел и передал его сидевшему рядом герцогу.

– Где все?
– спросил он барона.

– Походный медальон у меня, остальное у гвардейцев герцога. В приемную их не пустили, стоят в коридоре.

– Позовите моего секретаря, барон!
– сказал король и после того, как Парман вернулся с секретарем, приказал: - Эжен, немедленно пропустить в мой кабинет гвардейцев герцога Аликсана!

Альбер вытащил спрятанный в нагрудном кармане футляр и почтительно протянул его королю. Андре дрожащими руками взял футляр, открыл и вытащил диск с цепью.

– По описанию вроде он!
– взволнованно сказал Аленар, уже прочитавший письмо Сергея.

В кабинет в сопровождении секретаря вошли трое гвардейцев. Один нес укутанный в ткань меч, двое других несли небольшие, но увесистые сумки с золотом. Король принял меч, нетерпеливо сорвал ткань и наполовину вытянул его из ножен.

– Родовой герб и имя, все как в описании!
– сказал он.
– Положите золото в кресло! Барон, какие у вас планы на ближайшее время?

– Мне, ваше величество, нужно навестить в столице герцога Лантара, а уже потом возвращаться в провинцию.

– Герцога вы уже навестили!
– махнул рукой в сторону Аленара король.
– А с возвращением немного повремените. Где-то остановились?

– На постоялом дворе "Услада путника", ваше величество. Это рядом с дворцом. Извините, ваша светлость, но я вас не рассчитывал здесь встретить. У меня для вас тоже есть письмо, меч вашего предка и бывшие на теле драгоценности.

– И все это вы оставили на постоялом дворе!

– Не извольте беспокоиться, все под охраной двух гвардейцев.

– Где остальные реликвии?
– спросил король.

– С нами ехали курьеры, которые везли их для герцога Лазони. Я слышал, что герцог Аликсан отправлял оружие и реликвии и другим. Тела пока хранятся в подвале замка Буше. Там так же сухо, как и в том месте, где они хранились раньше.

– Хорошо, барон. Вы оказали мне услугу, и я этого не забуду. Возвращайтесь на постоялый двор и ждите герцога. А когда можно будет ехать, вам скажут. Деньги у вас на задержку есть?

– Благодарю за заботу, ваше величество!
– поклонился Парман.
– У нас всего вдосталь.

Барон ушел, а Аленар поднялся с кресла и подошел к золоту.

– Имперские динарии, - сказал он, развязав одну из сумок.
– И чеканка старая, сейчас они выглядят иначе. Повезло Аликсану. Теперь мы все у него в долгу.

– Вообще-то, это наглость - забрать себе половину золота!

– Бросьте вы, Андре!
– усмехнулся Аленар.
– Он в своем праве. Все сроки давно вышли, а никто другой из герцогов с вами золотом не поделился бы, в том числе и я, так что он еще поступил очень благородно. И очень предусмотрительно. Вы ведь хотели наложить руки на эту находку? Увы, он оказался предусмотрительным. А вот о военной компании герцога мы этого барона зря не расспросили. Я не помню баронов Парман в родовых списках. Парень имеет бравый вид, и я думаю, что он свое баронство заслужил в недавних боях, так что мог бы нам о них рассказать немало интересного. Я с ним поговорю и, если это так, завтра приглашу от вашего имени на обед. И окажем честь в ответ на услугу, и заодно узнаем, что творилось в Парнаде. Не возражаете? Вот и прекрасно! Тогда я, пожалуй, поеду. Не терпится взглянуть на то, что мне привезли, и почитать письмо.

Приглашенный на следующий день на обед к королю Альберт очень красочно и с большим юмором описал всю зимнюю компанию, найдя в сидевшей за столом семье короля и герцоге Лантаре благодарных слушателей.

– Я вас не совсем поняла, барон, - обратилась к нему принцесса, когда Парман закончил свое повествование.
– Из вашего рассказа складывается впечатление, что единственным противником у вас там была грязь, а сотхемцы только и делали, что спешили сдаться вам в плен. Я не права?

– Наверное, такое впечатление у вашего высочества сложилось из-за того, что я неважный рассказчик, - ответил Парман.
– Сотхемцы вовсе не игрушечные солдатики, а хорошие воины. Просто, за исключением одного случая, мы имели дело с относительно малочисленными городскими гарнизонами, а хитрости нашего герцога позволяли застать их врасплох и победить почти без потерь с нашей стороны.

– А разве это честно - вот так хитрить?

– Наш герцог по поводу подобных высказываний говорит, что война это не благородный поединок, и на ней нет правил. Для победы над врагом можно использовать многое из того, что честь не позволяет делать в других случаях.

– Неужели совсем нет правил?
– поразилась принцесса.

– Это он говорил только о боевых действиях, - уточнил Альбер.
– Мы всегда неукоснительно соблюдали данное противнику слово, и не жгли людей в городах, в отличие от Мехала. Герцог говорил, что правила чести хороши с теми, кто их придерживается, а Мехал напал вероломно, как разбойник, без объявления войны и специально уничтожал мирных жителей. В чем здесь честь?

– Война это не поединок и не турнир, - вмешался Аленар, - в этом Аликсан прав. Идет борьба за наше право жить на своей земле, и Мехал не стесняется в средствах. Почему это должны делать мы? Серг за осень и зиму нанес такой ущерб Мехалу, какой нанесли мы все вместе взятые. Это если не вспоминать о двадцати тысячах сожженных на границе солдат. Если бы не он, у нас в этой войне не было бы шансов. Мехал показал, что крепкая королевская власть и обученное наемное войско дают ему огромное превосходство над нами. У нас тоже есть наемные полки у вашего брата и герцога Марди, но их немного. В основном войска состоят из дружин вассалов и ополчения. Слаженность в таком войске всегда будет небольшой, к тому же нужно время для того, чтобы его собрать. Герцогу Парнада Мехал этого времени не дал.

– В нашем войске дружины вассалов и ополчение составляют меньше трети, - заметил Парман.
– Остальное - это профессиональная армия, которая останется и после войны.

– Дорогое удовольствие, - сказал король.
– Потянет ли провинция такую армию?

– Пример герцога Парнада показывает, что для тех, кто живет на границе с врагом и принимает на себя первый удар, это не удовольствие, а необходимость, - возразил Парман.
– У нас, в отличие от остальных, нет времени на сборы. А после войны герцог хочет уменьшить для своих вассалов отчисления с налогов, отменив вассальную обязанность приводить дружины. К тому же он гарантирует всем вассалам свою защиту. Если не нужно отдавать своих воинов сеньору, и он защитит тебя от соседей, зачем держать большую дружину и на нее тратиться? Кто-то, конечно, все равно будет держаться за прежние порядки, но большинство это устроит. В деньгах они не потеряют, а уволенные бойцы из их дружин перейдут в армию герцога. И те деньги, которые им раньше платили их хозяева, теперь будут у герцога, так что ему будет чем платить.

– Интересная мысль, - задумался Аленар.
– Надо будет и мне попробовать.

– И сколько сейчас бойцов у герцога?
– спросила до этого молчавшая мать короля.

– Около восьми тысяч, миледи, - ответил Парман.
– Правда, полторы тысячи еще не вполне готовы, но они до лета закончат обучение. А в летнюю компанию герцог планирует использовать только шесть тысяч. Остальные будут защищать столицу и присматривать за нашим участком границы с Сотхемом. Хоть и с трудностями, но войска там провести можно. Кто знает, что может прийти в голову королю Мехалу?