Выгодная позиция

Это еще одна вещь, о которой нас предупреждали врачи. Деменция. Еще одно заболевание, которое часто идет рука об руку с болезнью Паркинсона, когда состояние начинает ухудшаться.

«Мне так жаль, Элиз», — извиняюсь я, словно она не моя мама, но я знаю, что бремя не делится между нами поровну. Мама забудет меня первым, потому что меня просто недостаточно. Элиз убьет, если ее забудут, и именно ей придется сталкиваться с этим каждый день. Это действительно самая жестокая болезнь. Я

чувствую укол в сердце каждый раз, когда мама смотрит на меня безучастно, неспособная сделать меня частью своей угасающей жизни, но, по крайней мере, я не сталкиваюсь с этим каждый час дня.

«В любом случае», — говорит Элиз, отмахиваясь от стресса, — «что с тобой происходит? Я люблю тебя, брат, и я знаю, что ты любишь нас, но ты ворвался сюда не только для того, чтобы уложить детей спать».

Я стону, лавандовая свеча, горящая на каминной полке, нисколько не успокаивает тревогу, которая терзала мою грудь с тех пор, как сегодня утром зазвонил телефон.

«Элайджа сломал ногу. В трех местах. Это плохо».

«О, черт».

«Да».

«Ладно, значит, он выбыл на сколько, три-шесть месяцев? Полсезона или около того. Разве не для этого нужен запасной парень? Это не то, что ввело тебя в этот унылый вид».

Она слишком хорошо меня знает. «Я думаю, Андерс списал его со счетов на весь сезон. О, и Харпер Джеймс — его замена».

В комнате наступает тишина. Элиза останавливает телешоу, чтобы мы могли нормально поговорить, и дом внезапно становится нервирующе тихим.

«Слушай, малыш», — говорит она, от чего мне хочется только громче застонать. «Я

знаю, что творится в твоей голове. Он так похож на того человека, которым ты отчаянно пытался не стать, и я знаю, что ты ненавидишь все в его отношении и в том, как он обращается с людьми, но это временно. Он временный. Нога Элайджи заживет, команда вернется в норму, а новичок-придурок будет переведен обратно в низшую категорию быстрее, чем он поднялся наверх». Вот почему она лучшая сестра в мире. Она лучшая мама, дочь, сиделка, а когда она получит диплом, она также станет лучшей медсестрой. Это все, что мне нужно услышать. Я знаю, что она права. В глубине души, в рациональной части меня, которая похоронена тревогой, я это знаю. Мой мозг любит катастрофизировать, в то время как ее мозг сделан из стали — или углеродного волокна. Я всегда шучу, что она украла все разумные гены в утробе матери.

«Я просто…» Я даже не уверен, что еще сказать. Я просто хочу, чтобы все было хорошо. Легко. «Я думал, что это будет сезон». Я не могу найти слов, чтобы сказать это, сказать, что я задаюсь вопросом, будет ли это мой последний сезон. Я не уверен, что я уже там. Я не уверен, что готов сказать это вслух. «Я думал, что это будет тот случай, когда все будет...»

«В прошлом году ты занял первое место на пьедестале и получил свой четвертый титул чемпиона мира», — быстро вмешивается она. «Ты уже легенда. Намного лучше, чем когда-либо был папа».

«Я знаю, но я все еще чувствую, что мне нужно все доказать в этом году. Я бы хотел побороться за рекорд по очкам, если смогу». Она слышала шепот о том, что я ухожу на пенсию, — и никто не знает меня лучше, чем Элиз, — так что она точно знает, что я имею в виду.

«Харпер не должен этому мешать. Элайджа не мешает тебе побеждать. Как твой второй гонщик, он поддерживает тебя и команду. Тебе просто нужно поместить

Харпера в маленькую коробочку в своей голове и сосредоточиться на своем собственном драйве».

Если бы это было так просто. Мы будем дышать воздухом друг друга месяцами, делить боксы, симуляторы, частные самолеты, раздевалки. Вся атмосфера скоро изменится, и это повлияет на мои результаты, как бы я ни старался этого не допустить. Я уже был рядом с такими людьми, как он, и знаю, что это со мной сделает. Я не знаю, о чем думает Андерс.

Но моя сестра права. Я элитный спортсмен, и если я проиграю в психологической игре, то не заслуживаю победы. Я мысленно готовлю коробку и засовываю туда

Харпера Джеймса, запирая ее на замок.

«Ладно, умничка. Ты меня подловила. Я намерен принести домой кубок в этом сезоне, не волнуйся. Не то чтобы у меня уже не было четырех». Я пожимаю плечами, как будто это пустяк, но для меня это значит все. Первый занимает почетное место в моем доме. Второй живет в комнате мамы, а третий был для

Элизы.

Четвертый выставлен в помещении местной благотворительной организации для молодежи, послом которой я являюсь. Думаю, наконец-то пришло время принести один домой для Кэсси и Джесси.

«Хорошо. Теперь ты можешь позволить мне вернуться к моему шоу?» — крехтит она, закатывая глаза самым противным образом, который я когда-либо видел. Я не могу не рассмеяться про себя.

Она снимает телевизор с паузы, бросает в меня одеяло, и я опускаюсь в уютный угол дивана. Я засыпаю в течение нескольких минут в худшем положении для спины и шеи, и просыпаюсь от криков Джесси в 4 утра. Это идеальное время, потому что через час за мной приедет машина, чтобы отвезти меня в аэропорт… на встречу с Харпером Джеймсом.

Элиза спускается вниз, неся Джесси, с опухшим лицом и растрепанные волосы, ворча, что она никогда не спит всю ночь. Я целую ее в лоб и шепчу на прощание.

«Удачи, братик. Ты сможешь это сделать, независимо от того, кто в другой машине.

У тебя это получится. И не забывай: мы любим тебя, что бы ни случилось».

Я еду домой и жду, когда за мной приедет машина. Слова сестры остаются со мной до той секунды, когда я поднимаюсь по лестнице, чтобы сесть в самолет, и вижу

Харпера Джеймса, откинувшегося в кресле, с его фирменной высокомерной ухмылкой, кривящей уголки его губ. Моя надежда и волнение испаряются, и у меня не остается ничего, кроме разочарования и раздражения.

«Все в порядке, Уокер? Как дела, приятель?»

Его лицо почти раскололось надвое от его широкой ухмылки, и я сразу же возненавидел его. Мы встречались всего пару раз, и мы определенно не приятели.

Тьфу.

Это будет долгий сезон.

Глава два

Харпер

Вот оно. Тот кадр, которого я ждал. Гонки за звание чемпиона, детка!

Хотя я не должен быть таким взволнованным, ведь это произошло за счет парня со сломанной ногой, я не могу притворяться, что мне не хочется начать и доказать, что я создан для высшей лиги.

Извини, Элайджа Гутага.

В любви и на войне все средства хороши, и если руководителю команды понравится то, что он увидит, и он сочтет, что я подхожу лучше, то это место по праву будет моим. Я горю желанием показать им, что я могу сделать с этой возможностью.

Как только я заканчиваю телефонный разговор с Андерсом и моим агентом, я начинаю закидывать в свои сумки все, что только могу придумать. Мы отправляемся в Бахрейн менее чем через двадцать четыре часа, и я даже близко не готов.