Выход в свет. Внешние связи

Решившись, я выскользнула из лаборатории в узкую щелку и, опустив голову, чтобы не встречаться ни с кем взглядом, потекла вдоль стеночки, ожидая в любой момент окрика. Сливаясь с голубой краской, семенила, пока случайно не столкнулась с чьей-то спиной в белом халате, выходящей из соседней двери.

— Извините, — пискнула, покосившись в сторону студенческих масс.

— Приветствую, коллега! — раздался знакомый голос, и я, вздрогнув, подняла глаза на неожиданное препятствие.

Передо мной стоял тот самый лаборант, с которым мы бесстрашно укрощали строптивые лианы в оранжерее и разгромили сад с ахтуляриями, вдобавок варварски утоптав стерильные боксы бесстыжими ногами. Бесстрашие приключилось тогда, а сегодня из-за него мне показали фигу в приготовлении мази.

— Здравствуйте! — ответила я, осторожно оглянувшись назад, потому что не успела разглядеть Мэла в толпе.

— Знаете, я часто рассказываю моим малышам о вас, и они признались, что вы им нравитесь, — мужчина сделал загадочное лицо.

Как же его зовут? — наморщила я лоб, вспоминая. Стопятнадцатый говорил о неудачной попытке лаборанта… м-м-м… Матусевича написать диссертацию по результатам наблюдений за уникальными камнеедами. Точно, мне довелось столкнуться с фанатиком камнеедного дела!

— Очень приятно, передайте спасибо малышам, — поблагодарила я счастливого отца многодетного семейства. — До сви…

— Можете передать им лично, — улыбнувшись душевно, мужчина распахнул дверь. — Прошу!

Не успев удивиться тому, что делает выводок лаборанта в институте, и не увидев Мэла меж спинами и лицами студентов, я шагнула в открывшийся проем.

Как оказалось, малыши гнездились на насестах в глубоких нишах, занимавших две трети просторного помещения. Надежно укрытые за стеклом, они потели при 62,7 градусах Цельсия и принимали душ из опрыскивателей, увлажняющих замкнутое пространство ниш смесью сахарно-водяной пыли.

— Мои малышатки, — засюсюкал Матусевич, постучав по стеклу. — Чудесны, не так ли?

— Чудесны, — согласилась я осторожно, разглядывая ряды полочек, протянувшиеся снизу доверху и плотно набитые камнеедами окаймленными. Лучше соглашаться и делать восторженное лицо, чтобы не спровоцировать психически неустойчивого товарища.

Я с тоской посмотрела на дверь. Как бы поскорее сбежать отсюда, пока вытяжка не проела пузырек, сумку и пол, начиная от третьего этажа и до подвала? Представив, как едкая жижа капает через сквозную дыру на затылок Некте и образует плешь, хихикнула в кулачок и успокоилась. Все ученые — помешанные индивидуумы, и каждый из них ненормален по-своему, — сделала я философский вывод и решила не бояться влюбленного в свое дело лаборанта, считавшего, что камнееды умеют общаться.

— Они не просто чудесны, а потрясающи! Величественны! Невероятны! — запел дифирамбы Матусевич. — Мной доказано, что у них наличествуют зачатки интеллекта и умение делиться информацией! И впереди немало грандиозных открытий.

Я присмотрелась к раскрытым темно-фиолетовым сферическим половинкам, опушенным по краю частыми острыми зубчиками. Каждое чудо занимало отдельный горшочек-насест, и сотни горшочков теснились на полочках.

— А правда, что они едят камни?

— Хотите спросить, оправдывают ли они свое название? — прищурился мужчина.

— В литературе об этом не говорится наверняка, точнее, никто из исследователей воочию не наблюдал процесс переваривания или перемалывания.

— Ваш интерес льстит мне и малышам! — воскликнул Матусевич. — Значит, вас тоже привлекает изумительная красота, кажущаяся неживой?

Я умолчала о том, что прочитала о камнеедах в книге под названием "Извращенные выдумки природы или тупиковые ветви эволюции" в рамках второго курса теории снадобий.

— Что-то в них есть, — протянула многозначительно, но меня оборвали.

— Всего лишь "что-то"?! — возмутился неуравновешенный лаборант. — За ними великое будущее! Камнееды еще откроют новую веху в висорике! Но об этом пока умолчу, — понизил он голос. — И у стен есть уши, к сожалению.

Нужно срочно отвлечь возбужденного товарища от скользкой темы, иначе сегодня меня запихнут в одну из ниш, чтобы наблюдать воочию за процессом переваривания, то есть перемалывания.

— Поздравляю с успехом! — похвалила я перспективного ученого. — У вас отличная лаборатория, а экземпляры камнеедов на удивление в хорошем состоянии.

— О, да! Мне выделили отдельное помещение, но пока не создали все необходимые условия. Сейчас бумаги для получения гранта находятся на рассмотрении там, — он показал пальцем в потолок, — но средства уже потекли. Скоро я избавлюсь от нежелательного соседства. После окончания ремонта мне выделят треть этажа в крыле Г! — закончил с гордостью мужчина.

— О-го-го! — воскликнула я, потому что не знала, что еще можно сказать. Наверное, попасть в крыло Г — великое достижение, коли лаборант раздулся от важности.

— Диссертация движется семимильными шагами, но приходится работать с оглядкой, — опять понизил голос Матусевич.

— Почему? — я тоже перешла на полтона ниже.

— Потому что, — изрек он и указал на малозаметную дверь между нишами. — Следует не терять бдительность, пока нас не переселят в надежное место.

— А-а… что там? — заразилась я таинственностью и немножко забоялась.

— Завистники… Конкуренты… Подглядывают и подслушивают… И вынюхивают. Для этого им не нужно особо напрягаться.

Тут я сообразила, что мнительный лаборант намекал на Ромашку-изверга, который посчитал изучение камнеедов пустой блажью. Получается, за стеной находилось помещение с кубами, в одном из которых я готовила пятновыводитель не далее как полчаса назад.

— Там другая лаборатория? — показала я на дверь.

— Поверьте, я бы с радостью забаррикадировался от недругов и недоброжелателей, но комната предоставлена мне во временное пользование. Зато в крыле Г будет, где развернуться, — размечтался мужчина и опомнился: — А? Что? Да, это дверь со смежной лабораторией, к счастью, запертая. В наше время не стоит надеяться на обычный ключ, но делать нечего. Остается смиренно ждать переезда.

Матусевич говорил и говорил, а я слушала и слушала, навострив уши и периодически вставляя комплименты камнеедам окаймленным. Видимо, беднягу переполняли переживания по поводу сохранности научных экспериментов и наработок, поэтому в мои уши вливалась бездна лишней и в то же время весьма ценной информации:

Помещение предоставлено на период ремонта в крыле Г, поэтому охранных заклинаний здесь нет. Но хозяина камнеедов настораживает, что и за стенкой не спешат отгораживаться капканными ловушками, а этот факт говорит о многом! Очень подозрительно, но терпимо. Что поделать, коли лаборант страдает рассеянностью, и ему приходится прятать единственный ключ от двери здесь же, в камнеедовом царстве. Он бы с радостью запулил гадкую штуковину в окно, но придумал хитрее — спрятал её в одной из ниш под насестами, и ни один нехороший человек никогда не догадается искать ключ там.