Выходи за меня

– Я, пожалуй, пойду, – фыркнул он все-таки, взглянув зло на Матвея. – И еще одна выходка такая, считай, что универ ты закончишь не скоро. Плац тебя будет ждать и кирзовые сапоги, уяснил?

Мы в унисон кивнули с Ореховым, выпучив глаза на капитана. Даже не знаю, кого больше напугала перспектива топтать плац: меня или Матвея, но, кажется, в это мгновение каждый из нас решил, что Димке хана!

– Почему ты постоянно его выгораживаешь? Словно он у тебя хрустальный, а за свои поступки необходимо отвечать! – взглянув с тоской на Орехова-старшего, спросила я.

В душе тлел огонек надежды, что Матвей все объяснит, постарается, по крайней мере. Но он лишь кротко улыбнулся, опустив взгляд на свои ноги. Рассматривал носки ботинок и молчал, лишь дышал поверхностно. Сделала шаг к нему, протянула ладонь, кончиками пальцев коснувшись плеча. Не было у меня слов, что, наверное, его бы удивило, но вот бывает так. Отчего-то стало так Матвея жаль, что не смогла удержаться, прильнула к груди, уткнувшись носом в ключичную ямочку, вдохнула глубоко пьянящий аромат кожи этого парня и глаза прикрыла. А Орехов не растерялся. Взял и обнял крепко, прижав к своей груди. Я чувствовала его тепло, слышала биение сердца и внутри у меня все сворачивалось узлом. Отчего-то захотелось плакать, так искренне, навзрыд, словно желала стереть эту пыль города с души, освободив ее для чего-то или кого-то.

– Лена, – тихо произнес он: – Ты мастер заговаривать зубы, но, когда молчишь просто идеальная женщина.

– Что? – попыталась я его пнуть, даже обидно стало, что Матвей испортил такой мой романтический порыв. – Я видите ли за него заступилась, хотя могла бы и наговорить такого, что он тебя не только бы лицом, между прочим. Чудеса человеколюбия проявила.

Матвей погладил меня по голове, поцеловав в макушку, а я замерла, боясь пошевелиться. Домой еще больше не хотелось возвращаться. Вряд ли мама Лида промолчит, наверняка допрос устроит.

Конечно, с каждой минутой я ощущала, что мы с Матвеем становимся ближе и сплоченнее, но еще и память-то у меня была хорошая, и прекрасно помнила: это все игра, фикция. Да и, по-хорошему, надо бы улетать!

– Почему все же? – повторила я свой вопрос, – расскажешь?

– А тебе это интересно?

– Ну, я вроде как временно твоя девушка! Хотелось бы знать, если это не секрет.

– Отнюдь, расскажу, только чуть попозже. Сейчас надо с достоинством вернуться домой, тем более, мама уже минут десять, как смотрит в окно. Представляешь, что она уже успела себе нарисовать в воображении.

– Если она начнет настаивать на скорой свадьбе, – усмехнулась я, – то обещаю, что непременно подумаю.

– Сплюнь, – засмеялся Матвей, шикнув неожиданно. Видимо, скула болела, приличного размера ссадина красовалась на ней, да еще и глаз норовил заплыть от удара. Да уж, красавец мне, конечно, достался!

Глава 18. Матвей

В голове взрывались фейерверки, перед глазами витали мушки и казалось, что мир перевернулся с ног на голову. Точнее он сделал этот кульбит непонятный в момент, когда малая переступила порог нашей квартиры. Не девушка, а беда. Там, где она - постоянное чувство, что вынужден ходить по минному полю, зато каждый вдох начинаешь ценить, боясь, что он станет последним.

Я смотрел на нее и не мог поверить, что меня угораздило так… запасть?! Она сводила с ума во всех смыслах этого слова. Я боялся, радовался, улыбался и готов был лоб разбить о стену, потому что Лена за одну минуту способна была устроить из ничего всемирную катастрофу. Может, и прилетела она сюда не просто так, а затаилась, наворотив в своем родном городе черте что?!

Однако нельзя было отменить тот факт, что, глядя на нее, я начинал улыбаться, как маньяк. Смотрел и ощущал, как душа наполняются нежностью, да, порой хотелось сгрести девчонку в охапку и отправить домой. Хотя, возможно, я один, кто настолько глубоко воспринимал проблему – ее присутствие рядом.

Димка вон вообще не думал, что будет завтра. Мама пока еще подробностей не знала, хотя, нет… Уже знала, Лена успела рассказать, вот уж болтушка!

– Ничего мне поведать не желаете? – нахмурив черные брови, поинтересовалась мама, при этом в руках она держала скалку, что наводило на определенные мысли.

– Я думаю, кто-то уже наговорил сегодня на год вперед, – как можно спокойнее ответил, стараясь дышать ровно.

Все ж родительница, какой бы она суровой женщиной не была, а мужской пол уважала. Нас тоже воспитывала так, что мужчина в семье главный, он - добытчик, он - опора и фундамент. Я был благодарен ей за то, что она тащила на своих плечах нас, видел, как нелегко ей было. И на все уверения деда выйти снова замуж, оставив внуков с ним, она твердо заявляла, что детей своих не бросит, не променяет на мужчину. Может, зря, конечно. Мне порой хотелось, чтобы и мама была счастлива, по-настоящему, по-женски.

Лена, стоя рядом, сгребла мою ладонь в свою. Не исключал варианта, что сделала она это рефлекторно, пытаясь заручиться поддержкой моей, но выглядело трогательно. Я даже на минуту расслабился, забыв, что за половину дня успел получить дважды, сначала от парней, потом от участкового и неизвестно, кому предназначалась скалка в маминых руках.

За ее спиной кашлянул дед, привлекая, нет, скорее переключая внимание мамы на себя. Я мельком глянул на Лену, что воробышком жалась к моему плечу, и отчего-то, руководствуясь порывом, поцеловал ее в висок.

– К чему такие нежности, – фыркнула она, надув губы. Вот же, зараза, не угодишь!

– Ты вроде, как моя девушка, – пожал я плечами, ощущая, как кровь потоком хлынула по венам, а сердце забилось тревожно.

Сказал это и сам задумался, наверное, я б с ума сошел рядом с такой, при этом довольно быстро. Но именно, находясь, с Леной, чувствуя ее тепло, понимал, что жизнь – она вот, кипит, рвется наружу. И в этом водовороте было интересно, словно все, что было до нее – являлось фальшью.

– Лучше подумай, что маме Лиде скажешь сейчас относительно своей разукрашенной физиономии, – прошипела малая, привстав на носочки.

– Скажу, что защищал девушку от драконов, правда, скорее, надо было бы их от нее, – поддел Лену, хмыкнув про себя.

Она только насупилась, выдохнула и легонько ущипнула меня за бок. Я ойкнул, показав ей кулак, пока мама укоризненно смотрела на деда.

– И что ты так рассматриваешь меня? – развел руками дедуля. – Отстань от молодежи, и, вообще, вспомни себя в их возрасте.

– Кстати, мам, ты никогда не рассказывала о своей юности и студенческих годах.

– Может, потому что тянула вас, – огрызнулась она в ответ, взмахнув головой.

– Да, конечно, – ехидно рассмеялся дедушка, – тянула она, а дискотеки, а летом в колхозах на картошку, кто мотался? А потом звонки ночами и побеги из дома!

– Ого, – присвистнул я, за что едва не получил скалкой по лбу.

– Денег не будет, – шикнула мама, сморщив нос. – И поменьше слушай этого старого сказочника, он тебе еще и не такого расскажет.