Выходи за меня

– Исчезните, – рявкнул Гнилой, видимо, обращаясь к своим ребятам.

Парни в костюмах переглянулись, пожали плечами и ретировались, оставляя нас. Хм, а Гнилой не трус. Хотя, чего ему бояться, когда снаружи и внутри бойцы, вооруженные, наверное, до зубов.

– Вот уж не рассчитывал на встречу с тобой, – засунув руки в карманы, усмехнулся он, явно обращаясь к Матвею.

– Взаимно, – пробурчал Орехов, но руку протянул для приветствия этому странному типу.

Тот пожал ее, даже улыбнулся краешками губ, по крайней мере, мне так показалось. Я, воспользовавшись моментом, тут же встала рядом с Ореховым, ощущая, что так под надежной защитой и пусть эта крепость не настолько сильна и прочна, но в обиду меня точно никому не даст.

– Какими судьбами? Неужели спустя столько лет решил снова вступить в наши стройные ряды?

– Брось, она наверняка уже успела тебе все рассказать, – парировал Матвей, мазнув по мне взглядом. Это что выходит, он считает меня болтушкой, да?! Вот же зараза! Нет бы спасибо сказал, что я привела к ним этого мафиози.

– Допустим, – изогнул бровь Гнилой, выражаясь загадками.

И вот не надоело ему так вести беседы? Отчего бы не сесть за стол, не переговорить, придя к консенсусу. Тоже мне взрослые люди, которые ходят вокруг да около, тьфу!

– Просить за брата будешь? – спустя мгновение поинтересовался он же.

– А есть ли смысл?! – вскинув подбородок, произнес Матвей.

– Попробовать всегда можно, а что из этого выйдет… Зависит от многих факторов. Но давай начистоту поговорим. Не мне рассказывать тебе, что твой брат… мягко говоря, не очень любит отвечать за свои поступки.

– Однако, если ты в курсе, зачем тогда позволил ему это? – вмешалась я, заслужив от Орехова тычок в бок.

В самом-то деле, если Гнилой настолько осведомлен, что представляет собой Димка, для чего тогда сел играть? К тому же на деньги? Возможно, в его мире это в порядке вещей, но он же знал, что Орехову-младшему нечем будет отдавать. Сто тысяч для Гнилого – это копейки, да у него ботинки стоят дороже, но, черт подери… Я злилась, кажется, на весь мир, потому что не понимала логики. Другой вопрос, а была ли она вообще в поступках этих мужчин?! Если Гнилой только не решил проучить Димку, показав ему ценность этих бумажек. Только вот того вряд ли чему-то эта ситуация научила.

– Твоя девчонка? – поинтересовался Гнилой, хитро усмехнувшись.

Матвей кивнул, притянув меня ближе, видимо, для надежности, будто минимальное расстояние умерит мой пыл и желание задавать неудобные вопросы. Какой же он все-таки наивный! Я прожигала взглядом Гнилого, дожидаясь ответа, в запасе у меня еще имелась парочка непростых вопросов, потому лучше ему ответить на этот!

– Что ты хочешь от меня, чтобы я забыл про долг твоего братца? Матвей, ты же знаешь, будь на твоем месте сейчас кто-нибудь другой, давно бы уже приказал ребятам выкинуть за дверь. Но к тебе у меня особое отношение, не знаешь, почему? – медленно произнес Гнилой, вызывая в моей душе некие подозрения, но я отчаянно не понимала, отчего по спине бежали мурашки.

Что-то в его словах зацепило меня, заставив думать, но я не успела вовремя поймать эту мысль, она пролетела, как комета, оставив после себя след, который тут же рассеялся. Матвей, кажется, вообще пропустил мимо ушей все интонации, потому что сосредоточен лишь был на вопросе, что мучил его это время. Он активно искал пути выхода из ситуации, понимая, что вряд ли где отыщет за короткий срок деньги.

– Я понимаю, что долг красен платежом. И за действия брата впредь поручиться не смогу.

– Ты и не обязан, – прервал его этот хитрый тип.

– Но… – продолжил Матвей, – хотел бы попросить отсрочки, удвой срок хотя бы. За такой короткий промежуток времени Димка не найдет сумму.

– Димка? – рассмеялся Гнилой. – Пока что ты носом роешь землю, пытаясь вытащить его задницу из неприятностей. Почему он сам не пришел?

– Его твой дружок, – щелкнула я пальцами, – Платон вроде напугал до заикания, – всплеснув руками, выдала с легкостью. Все равно он все знает, какой смысл скрывать очевидные вещи.

– Слав, он играл с твоими ребятами, – назвал Матвей того в первый раз по имени, отчего Гнилой не смог сдержать улыбку, все-таки что-то человеческое ему не чуждо, и звук собственного имени приятен даже такому упырю, как этот.

– Вот, – протянул тот, – но ты решил, что во главе угла я. С Платоном не пробовал говорить?

– Толку-то, – снова вмешалась я, – он у вас вообще агрессивный, как что за утюг готов схватиться.

– А ты будто испугалась? – хмыкнул этот Слава.

Вот уж спасибо, нет, порадовалась, конечно. Для меня ж вообще нормально все, что творится вокруг! Интересней тип в первую очередь тем, что местами у него отсутствует всякая логика.

– Сколько тебе времени необходимо? С Платоном я решу вопрос сам, – твердо произнес Гнилой, внимательно посмотрев на Матвея.

Хм, а между этими ребятами что-то было. Некое сходство или… сложно объяснить, но энергетика была явно одинакова. Несмотря на не самый правильный образ жизни этого Славы, все-таки было нечто положительное в этом парне. Парадоксально. Очень. Но на уровне ощущений в какой-то момент я перестала его бояться. Пожалуй, даже решилась бы повернуться к нему спиной.

И если приглядеться внимательнее шрамы, что видны были невооруженным глазом на его лице, не делали из Гнилого чудовище. Где-то в глубине он был нормальным парнем, наверное, но пока что узнавать ближе его мне не хотелось. Вот лучше держаться на расстоянии и руки не тянуть, Матвей бы добавил, что неплохо бы и язык держать за зубами, но тут спорный вопрос.

– Месяц, – без колебаний выдал Орехов, рассчитывая, что Слава согласиться, не сочтя его слова за наглость.

Я бы, конечно, попросила три, но кто меня слушать-то станет. Потому лишь крепче вцепилась в руку Матвея, посчитав, что нам пора удаляться. А Гнилой, если вдруг мы ему потребуемся, отыщет нас везде, такому ничего не стоит достать даже из-под земли.

Глава 30. Матвей

Что ж, наверное, повезло. Гнилой, как я и думал, пошел на уступки. С Платоном мы бы никогда не решили этот вопрос. Он бы изворачивался, тянул время и придумывал сотни отговорок. Но он чертовски боялся в душе Славку, хотя всячески демонстрировал независимость и бесстрашие перед другими, отсюда и самодеятельность с угрозами. Но все это ровно до тех пор, пока на горизонте не появлялся Гнилой, Платон тут же прикусывал язык и старался не отсвечивать лишний раз.

Мы плелись домой по аллее, каждый думал о чем-то своем, но ладонь Лены была в моей и это не могло не радовать. Я чувствовал тепло, ощущал, что еще ни за кого так крепко не держался во всех смыслах слова. Боялся разжимать пальцы, с тоской думая, что, возможно, однажды настанет миг, когда мне потребуется ее отпустить. Нельзя заставить кого-то насильно себя любить. И я не собирался принуждать к чему-то Лену, но за эти дни успел прикипеть к ней, даже порой сам удивлялся, что со мной могло такое случиться. Вроде бы жизнь шла своим чередом, Светка была, с которой было – понятно все… Я не ждал от нее каких-то сюрпризов, но и не планировал будущее. Не видел его просто. А с малой… что-то щелкнуло внутри, словно красная лампочка зажглась, и послышался вой сирен. Оставалось лишь не потерять в этом потоке суеты.

– Таисия Яковлевна точно поинтересуется, откуда такая красота на твоем лице, – произнесла Лена, обращаясь к Архипу.

– Скажу, что заступился за красивую девушку в парке, – выпятив грудь вперед, подмигнул Ленке Князев.

Вот уж хитрец, не упустит шанс покрасоваться перед женским полом. Нет, необходимо напомнить Соньке про давнего друга. Кто там знает, вдруг, правда, любовь не ржавеет, и она переключат свой взор на него.

– Повезло тебе с бабулей, – выдал я.

– Да, у тебя тоже милые предки, – заявил Архип. Ну, конечно, он просто не жил с ними под одной крышей.