Выкорчеванная

Я поспешила к постели и принялась трясти Саркана:

— Что-то не так.

Мы поспешно натянули одежду. Заклинание vanastalem, и вокруг моих лодыжек обвились чистые юбки, а на груди появилась свежая сорочка. У волшебника в руках была уменьшенная версия одного из его стражей, которому он передавал послание: «Влад, поднимай людей. Быстро. Они что-то затевают под прикрытием ночи». Он выдул стража в открытое окно, и мы помчались. Когда мы добрались до библиотеки внизу во рве уже загорелись факелы и фонари.

В лагере Марека было почти темно, за исключением факелов у дюжины часовых и одной лампы, горевшей внутри его шатра.

— Да, — сказал Саркан. — Он чем-то занят.

Волшебник повернулся к столу, на котором было разложено с полдюжины томов, посвященных защите от волшебства. Я осталась стоять у окна, нахмурившись глядя вниз. Я чувствовала, как собирается сила, имевшая отношение к Соли, но было что-то еще: нечто медленное и глубинное. Я по-прежнему ничего не видела, только несколько часовых на постах.

Внутри шатра Марека перед лампой кто-то промелькнул, отбросив на стенку тень женского лица в профиль с высокой прической и диадемой с острыми гранями. Я отшатнулась, охнув, словно она меня заметила. Саркан с удивлением обернулся.

— Она здесь. Королева здесь, — сказала я.

Не было времени размышлять, что это может означать. Пушки Марека с ужасающим ревом выдохнули оранжевое пламя, и первые ядра взметнули вверх столбы земли, ударившись о наружную стену. Я слышала громкий выкрик Соли и по всему лагерю Марека вспыхнул огонь: солдаты высыпали угли в выложенные в линию охапки соломы и хвороста.

Мою стену лизнула стена пламени, позади которой стоял Соля. Его белый наряд был заляпан оранжевыми и красными всполохами света, вырывавшимися из его широко раскинутых рук. На его лице было заметно напряжение, словно он поднимал что-то тяжелое. За ревом пламени я не слышала слов, но он очевидно произносил заклинание.

— Постарайся сделать что-нибудь с этим пламенем, — быстро взглянув вниз, сказал мне Саркан. Он быстро метнулся обратно к столу и схватил один из дюжины свитков, приготовленных им накануне: мешающее стрелять из пушек заклинание.

— Но что… — начала было я, но он уже произносил заклинание: длинные, запутанные слова текли словно музыка, и задавать вопросы стало поздно. За окном Соля присел и поднял руки, словно собирался метнуть огромный шар. Вся огненная стена приподнялась в воздух и перевалила за стену в ров, где укрылись люди барона.

Под треск пламени раздались крики и вопли, и на мгновение я остолбенела. Небо было ясным и безоблачным, покрытым от края до края звездами. Ни одного облачка, из которого я могла бы вызвать дождь. В отчаянии я бросилась к стоявшему в углу кувшину с водой. Я решила, если я сумела превратить одно облачко в грозу, то возможно смогу из нескольких капель создать облако.

Я капнула воды в горсточку и зашептала заклинание вызова дождя, убеждая капли, что они могут стать дождем, могут стать грозой, смывающим потоком, пока крохотный прудик в моей руке не засиял словно ртуть. Я выплеснула его за окно, и он превратился в дождь: раздался гром и прямо надо рвом пролился короткий ливень, полностью погасивший в одном месте огонь.

Пушки продолжали реветь все это время. Саркан очутился рядом со мной у окна, прикрывая стену от них щитом, но каждый их залп был сродни ударом по нему самому. Оранжевые всполохи снизу подсвечивали лицо стиснувшего зубы волшебника. Он лишь постанывал при ударе. Между выстрелами мне бы хотелось с ним поговорить, спросить, все ли у нас в порядке. Я уже не могла точно ответить, кто побеждает — мы или они.

Но во рве еще полыхал огонь. Я поддерживала дождь, но создавать дождь из нескольких капель воды было трудно, и чем дольше, тем сложнее. Воздух ощущаясь на коже и вокруг волос стал сухим и колючим, словно я вытягивала всю влагу, и ливень мог погасить лишь одну часть огня за раз. Люди барона старались изо всех сил помочь, сбивая намоченными под дождем плащами пламя.

Потом две пушки взревели вместе. Но на этот раз ядра переливались голубовато-зеленым пламенем, которое также светилось позади словно хвост кометы. Саркана отбросило назад прямо на стол. Край столешницы ударил его в бок. Он скорчился, закашлявшись, и заклинание разрушилось. Ядра пробили его щит и вонзились в стену, медленно погрузившись в нее словно нож в неспелый плод. Мерцая красным светом по краям вокруг места попадания камень начал оплывать. Ядра исчезли в стене, а потом они приглушенно взорвались. В воздух взметнулось огромное облако земли, во все стороны разлетелись осколки камня — с такой силой, что я слышала, как они разбивались о стены самой Башни. Посреди стены образовалась брешь.

Марек поднял вверх копье и проревел: «Вперёд!»

Я не понимала, с какой стати кому-то ему подчиняться. Несмотря на все мои труды за этой брешью все еще металось и шипело пламя, и кричали обожженные люди. Но солдаты ему подчинились: река людей с выставленными на уровне груди копьями полилась в горящий хаос рва.

Саркан с усилием оттолкнулся от стола и вернулся к окну, вытирая струйку крови с носа и губ.

— Он решил не мелочиться, — мрачно произнес он. — Каждое из таких ядер требует на отливку десять месяцев. У Польни их меньше десятка.

— Мне нужно больше воды! — сказала я, и схватив его за руку я вовлекла его в заклинание. Я чувствовала, что он хочет возмутиться: у него не было готового заклинания, чтобы мне помочь. Но он что-то раздраженно пробормотал вполголоса, а затем произнес простейшее заклинание, одно из тех, которому он пытался обучить меня в начале — как наполнить стакан водой из колодца, находящегося в подвале под нами. Он так переживал, когда я или разливала воду по столу или мне едва удавалось вызвать пару капель. Едва он произнес заклинание, вода наполнила кувшин до самых краев. Я пропела мою дождевую песенку и кувшину, и колодцу внизу, всей спящей в нем в глубине холодной воде, и выплеснула кувшин за окно.

На какое-то мгновение я утратила зрение: порыв ветра залил мне хлынувшим дождем лицо и глаза. Я вытерла лицо руками. Поток воды, обрушившийся в ров, полностью погасил пламя, оставив только несколько уцелевших кармашков. Вооруженные люди с обеих сторон скользили и падали во внезапно образовавшиеся ручьи глубиной по голень. Брешь в стене оказалась забита раскисшей глиной, и после того как погас огонь, солдаты барона загородили её остриями пик, отбросив наступавших прочь. Я с облегчением облокотилась на подоконник. Мы потушили колдовской огонь Соли и остановили атаку Марека. Он уже потратил столько сил, куда больше, чем он мог себе позволить, и все равно мы его остановили. Теперь ему придется хорошенько призадуматься о…

— Приготовься, — сказал Саркан.

Соля начал новое заклинание. Растопырив пальцы, он поднял под углом руки вверх, пристально глядя вдоль них. Из каждого пальца появился серебристый луч, который разделился на три. Дугообразные лучи опустились по другую сторону стены, каждый выбрав свою цель: чей-то глаз, щель в доспехах в районе шеи, в локоть держащей меч руки, у сердца.

Кажется, насколько мне было заметно, лучи не делали ничего особенного. Они просто едва заметно в ночи пронзали воздух. Потом одновременно тренькнули десятки луков. Марек выстроил позади своих пехотинцев три шеренги лучников. Стрелы были подхвачены серебристыми лучами и привели их прямо к цели.