Выкуп за любовь
Шрифт:
– Ну, если дело лишь в этом, то ты куда невиннее, чем мне представлялось прошлой ночью, - усмехнулся Хьюго и, прежде чем девушка успела возразить, поцеловал ее, как и советовала Патриция.
Финнула лишь пискнула, пытаясь увернуться и доказать ему, что женитьба на ней будет огромной ошибкой – вот только ничего не вышло.
Когда его губы коснулись ее, пальцы запутались в волосах, а широкая ладонь легла на талию, Финнула поняла, что не может и не хочет возражать и протестовать. Неважно, женаты они или нет, она ни за что не станет прекословить ему, лишь бы он касался ее вот так,
Хьюго почувствовал, что она уже готова сдаться, и использовал это обстоятельство в свою пользу. Обычно он всегда давал более слабому противнику возможность хоть какого-то сопротивления, но на этот раз он не собирался ни сдаваться, ни даже создавать видимость этого. Прекрасно зная, что во много раз превосходит девушку в силе, он, тем не менее, не чувствовал ни капли стыда. Он хотел ее, страстно желал, и ему было известно, что она чувствует то же самое. Бережно положив девушку на кровать и подняв темно-зеленую юбку, он нежно провел рукой по шелковистой коже, и Финнула тихонько вздохнула. Она больше не протестовала, лишь в глубине ее сознания проскользнула мысль о том, что заниматься любовью в комнате, где прошло ее детство, было в некотором смысле неправильно.
Но место не имело никакого значения.
Прежде, чем она успела понять, что задумал Хьюго, он наклонился к ее бедрам. Его поцелуи на самой чувствительной части ее тела заставляли девушку извиваться, Финнула боялась, что вот-вот ее стоны превратятся в плач, который напугает всю семью или, еще хуже, даст всем понять, что происходит в спальне наверху.
Когда он оказался в ней, она вскрикнула. Взрыв чувств накрыл девушку совсем скоро, и она изо всех сил на этот раз старалась быть как можно тише.
Хьюго упал на нее, и они еще какое-то время лежали, тяжело дыша и обнимая друг друга. Он гладил ее плечи, она перебирала пальцами его волосы.
Их взгляды встретились, и он, наконец, спросил:
– Ну а теперь ты выйдешь за меня?
Финнула едва дышала.
– Не думаю, что у меня есть какой-то выбор.
– Нет. Я тебя заставлю.
Девушка задумалась.
– Но от кожаных штанов я не откажусь.
– Откажешься, - заверил он ее. – А если нет, я сожгу их.
– Ты не посмеешь!
– Посмею. И верни мне мой изумруд.
Финнула взглянула на потолок.
– Я не знаю, где он.
– Все еще у тебя на шее. Думаешь, я не чувствую, как он упирается мне в живот?
Финнула вдруг замерла, пораженная ужасной мыслью.
– Как ты думаешь, они нас слышали?
– в доме было подозрительно тихо.
– Если учесть, как громко ты дышишь… Они, наверное, думают, что я тут тебя убивал.
– Или что я тебя убивала…
– О, прошу тебя! Ты плакала!
– Нет! Я не плакала. Я просто…
– Ты просто плакала, признай. Тебя слышала вся деревня.
Финнула скептически приподняла бровь.
– Так ты это специально?
– Что именно? – он поднялся и невозмутимо поправил рубашку.
– Ты понял, о чем я.
– Нет, Финнула, я не понял. А теперь я предлагаю тебе начать собираться, потому что у тебя есть лишь одна ночь, чтобы собраться. Завтра мы женимся.
– Завтра! – вырвалось у Финнулы.
–
Да, завтра. И не пытайся сбежать, потому что я найду тебя и хорошенько отшлепаю, если ты куда-нибудь исчезнешь.– Но ведь ты сказал Роберту…
– Я сказал Роберту, что отныне единственным мужчиной, который к тебе прикоснется, буду я, - он наклонился и поцеловал ее. – Но я не говорил, что не уложу тебя к себе на колени, если ты попытаешься от меня сбежать.
Подумав, Финнула решила, что это будет не самым ужасным наказанием, но все же лучше ей не злить будущего супруга.
Глава 11
Прошло десять лет с тех пор, как Хьюго последний раз видел родной дом, если, конечно, можно было назвать поместье Стивенсгейт домом. Сам Хьюго едва ли мог так сказать об этом месте, где по-прежнему жила память о предательстве брата и вынужденном бегстве. Несмотря даже на то, что и родители, и брат давно ушли в мир иной, Хьюго въезжал в ворота замка в мрачном расположении духа.
Хоть церковные колокола и созвали людей на восьмичасовую службу, небо по-прежнему было светлым, пусть шла еще только вторая неделя мая. До боли знакомые башни выглядели так же, как и прежде, весь замок остался таким же, каким запомнил его Хьюго.
Возле замка были конюшни, пекарня, домики некоторых луг. Построенный в качестве крепости, замок не утратил своего величия и по сей день, став надежной опорой для всех своих обитателей. Один лишь взгляд на массивную стену, обносящую по кругу поместье – и становилось ясно, что никто и ничто не сможет стать угрозой тем, кто скроется за ней.
Впрочем, далеко не все оставалось в безупречном состоянии. Так, башни, венчавшие замок, не использовались долгие годы и потихоньку разрушались. Хьюго не рискнул бы подниматься на них по тем ветхим ступеням, грозившим вот-вот обрушиться прямо под шагами идущего. В детстве они с братом бегали вверх-вниз, играя и проказничая, но Хьюго не припоминал, чтобы кто-то поднимался в башни кроме них.
Именно поэтому, услышав голос, доносившийся откуда-то сверху, Хьюго был немало удивлен.
– Здравствуйте!
Подняв голову, рыцарь увидел светловолосого мальчика, сидевшего на крыше поместья. Туда можно было попасть, если подняться в башню, а затем вылезти из окна. Очень рискованное занятие… И страшно любимое самим Хьюго в детстве.
– Здравствуй, - кивнул Хьюго. Во дворе поместья было тихо, казалось, все обитатели замка уже не покажутся до рассвета.
– Здравствуй, Джейми, - махнул рукой шериф де Бриссак. – Спускайся и позови старого Вебстера, наших лошадей нужно отвести в стойло.
Джейми склонил голову набок.
– А кто это с вами, шериф? – поинтересовался он. Ему едва ли было больше девяти-десяти лет, но он уже научился разговаривать командирским тоном, отметил про себя Хьюго с усмешкой.
– Со мной? – шериф де Бриссак улыбнулся. – Это Его Превосходительство.
Мальчик явно был удивлен.
– Правда? Лорд Хьюго?
– Он самый.
Мальчик разглядывал Хьюго с минуту или две, а затем резво залез в окно башни. Хьюго вопросительно посмотрел на шерифа.
– Кто это? – осведомился он, снимая перчатки и спрыгивая с лошади.