Выкупленная жизнь

— И это всё? Да ты превратилась в декоративную собачку для своего человеческого мужа. Забыла, что такое настоящий драйв?

— Ты женился на моей сестре! Думаешь, она дура и ничего не замечает?

— Моя жизнь никак не отражается на ней! — возразил мой друг.

— Да ну? Ты уверен?

— Она что-то говорила обо мне? — теперь в его голосе послышались нотки сомнения.

Вместо ответа я пристально посмотрела ему в глаза. Сашка напрягся и посерьёзнел.

— Ты врёшь. Она бы мне сказала.

— Вот видишь, ты даже не знаешь, что она за человек.

— Что она знает?

— Что ты приходишь весь в крови и сразу закидываешь свою одежду в стирку и идёшь в душ; что убиваешь не кошек и собак и даже не кабанов или овец. Знает также, что ты попал во внимание служб клана и что тебя вот-вот поймают и нейтрализуют. Её отец был таким же, как ты, его устранение стоило десятков жизней. Так что ты в зоне риска, и твоя поимка — это лишь дело времени. Она готова тебя отпустить.

— Это она попросила тебя поговорить со мной? — спросил Сашка.

— Нет. — соврала я. — Я говорю тебе всё это, потому что у тебя остался последний шанс всё исправить. Тебе решать, что ты хочешь: семью и детей или охотиться на людей и затем быть убитым кланом?

Он озверел и продемонстрировал мне свои клыки:

— Видишь меня? Я — такой! Я не могу притворяться обычным человеком!

— Увы. — не впечатлилась я. — Значит, ты сделал свой выбор. Потом только не плачь, что тебя не предупреждали!

— Думаешь, это только моя участь? Нет! Ты — как я! Пройдёт время, и ты сорвёшься! И всё ради того, чтобы услышать, как хрустят позвонки, когда ты сворачиваешь кому-то шею.

— Я сделала выбор в другую пользу, так что ты не угадал. — ответила я.

— Это мы ещё посмотрим! — игриво и распевно сказал Сашка и встал, чтобы вернуться в дом. Когда он открыл дверь, из неё как раз вышел Дилан. — О! Отлично! Вот и хозяин нашей собачки! Ты как раз вовремя.

Дилан с самого начала относился к Сашке, как к гопнику, поэтому на любую его шутку реагировал неприкрытым презрением.

Сашка оставил нас наедине.

— Потерял меня? — спросила я Дилана.

— Ты сегодня нарасхват. — невесело ухмыльнулся он.

— Никто меня у тебя не заберёт, не волнуйся.

— Я слышал ваш разговор. — полушёпотом сказал он, наклонившись к моему уху.

— Какие у тебя мысли на этот счёт?

Он обнял меня и ответил:

— Твой выбор зависит только от тебя, а со своими проблемами они сами разберутся.

— Я не могу перестать думать об этом. — покачала головой я.

— Ты же сделала выбор?

— Да, но сможешь ли ты быть со мной, когда я такая? — я снова призвала свою звериную ипостась и с вызовом посмотрела на него.

— Жуть, конечно, но ничего, как-нибудь разберусь. — обнадёжил Дилан и тепло улыбнулся мне.

— Когда я была беременна Максимом, мне вообще не хотелось превращаться, а здесь… я просто могу всё время быть зверем, это мне даже легче, чем оставаться человеком. Мне хочется бить посуду и громко кричать. Дилан, кажется, я схожу с ума… — пожаловалась я.

Он вздохнул и крепче прижал меня к себе.

— Мы с тобой друг друга стоим. — затем, немного помолчав, спросил. — Вернёмся в дом? Здесь прохладно.

— Да. — наконец, кивнула я.

Холодно мне, разумеется, не было, но простужать слишком легко одетого Дилана не хотелось.

Вечер прошёл спокойно, если не обращать внимания на подводные течения. Меня сильно волновало состояние Светы. Отношения с Сашкой изменили её, у неё впервые появилось собственное твёрдое мнение — мнение разочарованное, но всё-таки своё. Больше всего меня удивило её признание в том, что она не любит мужа.

При свидетелях моя сестра и её избранник выглядели так, словно все возникшие проблемы касаются кого-то другого, но точно не их: страстные игривые поцелуи, шептание на ушко, намекающие на интимные ласки прикосновения… Хотелось сказать им, чтобы они, наконец, перестали дразнить друг друга и уединились где-нибудь в укромном месте.

Просто поразительно, что до нашего с ним разговора Сашка ни о чём не догадывался, видимо, его маниакальная одержимость была настолько сильна, что он не замечал даже самых важных вещей. Как странно: он был приторно сладок по отношению к Свете, но разве у полуволков может быть односторонняя предназначенность друг другу? Вряд ли… Значит, либо Света врала, что не любит мужа, либо Сашка преувеличивал свою привязанность к ней.

В декабре мы ездили в Таганрог навестить семью будущей невесты Максима. Встретили нас, как и ожидалось, прохладно, смотрели со страхом, стола не накрыли, хотя были предупреждены о нашем приезде более чем за неделю.

Девочка Маша напоминала хомяка с раздутыми щеками, её при всём желании нельзя было назвать красивым ребёнком. Конечно, дети растут и меняются очень быстро, и младенческая пухлость ещё ничего не значит, но смотреть на девочку было неприятно, хотелось вручить её более сознательным родителям, чтобы те не испортили ей жизнь.

Максиму, похоже, было всё равно: все 3 часа, что мы провели в гостях, он играл с Машей, носил её на руках, как куклу. У них была удивительно маленькая разница в возрасте, я подумала, что им будет легко найти общий язык.

Перед обратной дорогой мы накупили в местном кафе всяких вкусностей, потому что вышли из гостей голодными.

— Как тебе впечатления от семьи наших будущих родственников? — поинтересовалась я у Дилана.

— Главное, чтобы девочка выросла нормальная. — ответил он.

— Они думают, если всё время будут нас так встречать, мы перестанем ездить к ним.

— Но мы ведь будем к ним приезжать, да? — заволновался Максим.

— Конечно, будем. — заверила сына я. — А купить поесть мы можем и сами.

— Диане лишь бы поесть. — подколол Дилан.

Максимка прыснул со смеху.

— Ха-ха-ха, как смешно! — скорчила гримасу я и закатила глаза.

На самом деле, помимо ненормального сексуального возбуждения и чрезмерной вспыльчивости, у меня появился прямо-таки зверский аппетит: я готова была поглощать еду не переставая. Особенно сильно меня тянуло к сладкому и жареному, и держать собственные желания под контролем было выше моих сил.

— Ой, смотри, мама, а у меня картошка фри есть! М-м-м… — поддразнил меня Максим.