Выкупленная жизнь

— Хочешь укусить мой гамбургер? — предложил Дилан.

Я отвернулась, не зная, то ли подыграть им, то ли хорошенько рявкнуть, чтобы перестали. В конце концов, я отобрала еду и у одного, и у другого и всё съела. Насмешки по поводу моего ненасытного аппетита не казались обидными, и всё же это были самые невинные из перемен, что начали происходить во мне.

Мало-помалу наша жизнь начала превращаться в спокойную и почти нормальную, за исключением некоторых вышеупомянутых деталей, связанных с моей беременностью.

Постепенно я почувствовала, что можно дать себе немного расслабиться, что страсти, ещё недавно бушевавшие в нашей семье, утихли. Максим начал общаться с отцом, сам подходил к нему с различными вопросами. Кроме того, Дилан иногда забирал его после тренировки, когда успевал.

Я наслаждалась наладившимся спокойствием: у меня не было других забот, кроме домашнего быта…

Враньё, конечно. Нет, я не сбегала охотиться (с животом это делать тяжело), да и на работе мне старались давать самые щадящие поручения: в основном я заполняла ведомости и вела приём пациентов.

Но я держала на коротком поводке Жеку, сына покойного старикашки. Он искусно делал вид, что влюблён в меня, несмотря на мою беременность, а я притворялась, что не понимаю истинных мотивов его поведения.

Мы не встречались тайком, он давно вернулся к себе домой, в Москву, но мы переписывались по электронной почте и изредка по мобильному телефону. Мы болтали по большей части на отвлечённые темы, надо отдать парню должное: он умел быть галантным. Однако ни единому его слову я не верила, так как абсолютно точно знала, для чего вся эта игра. Все сообщения я тут же удаляла. Главное, что Дилан ничего не подозревал и был вполне спокоен.

В остальном моя жизнь была чиста, как родниковая вода. Иногда Дилан встречал меня с работы, и мы заезжали в кафе, ходили в кино или просто гуляли по парку. Всё стало как-то чересчур тихо, и я уже начала ждать «сюрпризов» от судьбы и задаваться вопросом: сколько это продлится? И, похоже, не одна я сомневалась в прозрачности текущей ситуации. Как-то вечером, когда я испекла очередной пирог к чаю, Дилан спросил:

— Ничего от меня не скрываешь?

— Ты удивишься, но нет. — улыбнулась я.

— И надолго это, не подскажешь?

— Слушай, вся моя жизнь проходит у тебя на виду! И не надо так говорить, будто моё поведение ненормально! — недовольно проворчала я.

— Извини, просто ты сама на себя не похожа. Ищу подвох. — с весёлым выражением лица признался он.

«А, то есть он находит это смешным!» — уже начала заводиться я и, не желая устраивать громкий скандал, ушла в спальню, чтобы побыть наедине с собой, но Дилан появился там следом за мной.

— Кто тут капризничает? М? Я просто хотел сказать, что заметил перемены в тебе. И мне нравятся эти перемены. — он подошёл сзади и поцеловал мои волосы, совсем так, как делал это когда-то давно, ещё до появления Максима.

— Что-то не видно. — пробурчала я себе под нос.

— А ты приглядись. И перестань надумывать.

— Можно подумать, ты один у нас такой хороший!

Он рассмеялся в ответ, а я превратилась и зарычала от негодования.

— Начинается… Пойдём лучше доедать твой пирог, а то Максимка всё стрескает. — я отвернулась к окну и осталась стоять. — Эй? Ну, хорошо, можешь обижаться, сколько влезет, только идём пить чай. — он взял меня за плечи, развернул к выходу и повёл на кухню.

Гормоны выбрасывались мне в кровь с такой интенсивностью, что клыки росли буквально против моей воли, внутри бешено бегала кровь, не позволяя вернуться телу в обычное состояние. Максим, увидев меня такую, сначала замер и перестал жевать, затем спросил с набитым ртом:

— Мам, ты чего?

— Отстань! — рявкнула я.

— Всё в порядке. Это абсолютно нормально. — прокомментировал Дилан, обращаясь к Максиму. — Не обращай внимания.

Как только я села за стол, меня разобрал истерический смех, и было, честно говоря, не очень-то смешно, но я всё равно не могла остановиться. Умом я понимала, что это всё эффект от разбушевавшихся гормонов, но мне всё равно было стыдно, что я веду себя, как капризная девчонка.

Дилан налил мне чая с мелиссой, чтобы успокоилась; весёлое выражение уже сошло с его лица. Я взяла кусок пирога и, не чувствуя вкуса, съела его. Максим болтал под столом ногами и, подперев ладонями подбородок, наблюдал за мной, как за диковинной зверюшкой.

— Максим, ты доел? — спросил Дилан, как бы намекая, что тому пора вернуться в свою комнату.

— Угу… — ответил Максим и с помрачневшим лицом встал из-за стола, видимо, хотел посмотреть, чем всё закончится.

Дилан обратился ко мне:

— Дома ты можешь быть такой, какая есть, не надо притворяться, но хотя бы при сыне веди себя прилично.

— У меня не получается быть хорошей… Я хочу убивать… — расклеилась я.

— Хм. Не совсем типичные у тебя причуды… Иди сюда. — сказал он. — Сядь ко мне на колени. Я понимаю, что тебе сейчас непросто, и всё же мы должны быть опорой друг для друга, ведь так? Может, сходим, прогуляемся куда-нибудь?

— Нет, уже поздно, я очень устала, завтра на работу.

— Ты пьёшь какие-нибудь витамины?

— Сейчас нет, недавно кончилась пачка.

— Выглядишь, правда, уставшей.

— После гормональных всплесков бывает упадок сил, тем более, во время беременности. Хотя с Максимом даже приблизительно такого не было.

— Постарайся как можно меньше общаться с мужем твоей сестры. — недвусмысленно намекнул Дилан.

Глупо было бы обвинять в моих причудах Сашку. Он, конечно, та ещё ходячая проблема, и неспроста я прозвала его Тысячей огорчений, но к моему странному поведению не имел ровно никакого отношения. Просто кое-кто весьма предвзято относился к коему непутёвому другу.

— Ты ревнуешь или завидуешь его способности превращаться? — поинтересовалась я.

— Он дурно на тебя влияет.

— Понятно, тебе он просто не нравится.

— Он меня бесит. — чётко и со злостью выговорил он.

— О-о-о! Дилана кто-то бесит! Завтра точно выпадет снег!

— Кроме шуток, Диана, я против вашего общения. Ты хорошо меня поняла?

— Какой ты бываешь занудливый… — простонала я.

— Диана? — строго спросил он.

— Да поняла я, поняла. Но я не собираюсь из-за этого отказываться от общения с сестрой. — скорчила вредную гримасу я.

В целом, если не считать моих нервных выпадов, мы жили мирно. Дилан свёл приём транквилизаторов к минимуму, принимал по таблетке раз в месяц, скорее, для профилактики, чтобы не рисковать лишний раз. Ему требовалось немало терпения, чтобы совладать со мной, так как моё настроение менялось по десятку раз в день: я могла весело смеяться, а уже через минуту рыдать и биться в истерике.

Перед Новым годом я ездила в Крым на встречу с Людой и Анкой. Мы устроили посиделки у Люды дома, и снова они обе были с детьми, а я — без Максима, только с животом.