Вымирание

Оглушительный дребезг разорвал тишину. Очистив проём, Сутурин высунулся наружу.

Водитель заметил его и остановил машину. К ней тут же направились бродившие неподалёку дети - вернее, то, чем они стали.

Леонид забрался на подоконник и посмотрел вниз. Высоковато, и в форме мужчина пребывал далеко не в лучшей, но сомневаться некогда. Он свесил ноги, чтобы сократить расстояние до земли, а потом прыгнул.

Приземление на клумбу вышло жёстким. К счастью, обошлось без травм и даже сильной боли. Не дав себе и пары секунд отдыха, Сутурин побежал к "Волге". Водитель, Михаил Афанасьев, наклонился и отпер изнутри переднюю пассажирскую дверь.

Существа, меж тем, были уже совсем близко, окружая машину.

"Как и тараканы", - мельком подумал Леонид.

Путь ему преградила девочка лет двенадцати. Кажется, он её знал, хотя и не мог вспомнить, из какого она класса. Мужчина не позволил себе мешкать - он оттолкнул её и юркнул в автомобиль, громко хлопнув дверью.

Водитель тут же принялся сдавать назад. Ему пришлось быстро вертеть рулём, виртуозно объезжая детей. Кажется, кого-то он всё же задел, и Леонид увидел, как ещё сильнее напряглись вцепившиеся в обод руки.

"Волга" вырвалась из не успевшего стать плотным кольца учащихся и, проехав с десяток метров, остановилась. Сутурин ожидал, что его спаситель погонит её прочь от школы, поэтому воскликнул:

– Ну, в чём дело? Давай, поехали!

– Там мой сын, - ответил парень.

– Нет там никого! В смысле, нормального...

Михаил повернул голову и пристально посмотрел на Сутурина.

– Да? А ты откуда тогда взялся?

– Я... я не знаю почему, но не умер и не стал таким же, как они, - ответил Леонид.

– Я тоже, как видишь, - хмуро произнёс Афанасьев.
– И не уеду, пока не узнаю, что с моим парнем.

– Безумие!
– рявкнул Сутурин.
– Они там всё заполонили! Ты просто не прорвёшься через них!

Дети снова подбирались к "Волге". Пристально, не мигая, глядя на сидящих в автомобиле людей, они медленно сужали кольцо. Все из младших классов, но в окнах здания школы и на дороге вдалеке виднелись ребята постарше.

– Будь я проклят, - выдохнул Михаил.
– Это же Алёна, одноклассница Кости...

Он указал на одну из девочек и принялся хаотично осматриваться, выискивая взглядом своего сына.

Леонид нервно сжал кулаки. Он не знал, смогут ли дети, пускай и изменившиеся, разбить стёкла. В любом случае, чтобы вырваться, придётся их растолкать машиной. Он не хотел этого, несмотря ни на что, и полагал, что водитель такого же мнения.

– Послушай, - Сутурин старался говорить быстро и, в то же время, вкрадчиво, - я был в классе, когда это началось. Тех, кто не умер и не стал одним из них, они, - он показал на приближающихся детей, - убивали. УБИВАЛИ, понимаешь? Я видел это! Извини, парень, но что бы ни произошло с твоим сыном, мы его не спасём. Никак. Зато можем помочь другим людям. ...Ты меня слушаешь вообще?

Афанасьев снова посмотрел на Леонида.

– Если я не узнаю точно...

Раздался удар в заднее окно. Только сейчас Сутурин заметил, что стекло на одной из дверей разбито.

– Чёрт побери!
– выпалил он.
– Собрался умереть? Тогда дай я сяду за руль!

В подтверждение своих слов Леонид ощутимо пихнул Михаила. Тот оттолкнул его, прорычав:

– Он может быть жив!

Сутурин, понимая, что на уговоры нет времени, выпалил:

– В каком он классе учится?

– В третьем.

– Давай, объезжай здание. Все начальные на первом этаже, с другой стороны.

– И что?

– Можно заглянуть снаружи!

Афанасьев больше не терял времени. "Волга" вырвалась из кольца тянущих к ней руки детей и обогнула школу. Здесь не было дороги, только узкий тротуар, за которым начинался частный сектор. И ни одного противника поблизости. Парень остановил машину у ближайшего окна, открыл дверь и, встав на порог, заглянул в класс.

– Ну?!
– поторопил его Леонид.

– Не здесь, - ответил Михаил и перегнал автомобиль дальше.

Тоже ничего. И у следующего.

– Чёрт, ты не знаешь, где именно учится твой ребёнок?!
– не выдержал Сутурин.

– Он живёт с матерью!
– огрызнулся Афанасьев и снова поднялся.

Едва он заглянул в помещение, окно задребезжало под натиском изнутри. Михаил отшатнулся и, оступившись, упал. Он успел забраться в машину, когда раздался звон разбивающегося стекла. Осколки посыпались на крышу и в салон через открытую дверь.

– Уезжай!
– крикнул Леонид.

– Ещё не везде...
– начал Афанасьев, а потом увидел выходящих из-за угла существ. Маленькие и взрослые, учащиеся и учителя - все они направлялись к автомобилю, привлечённые, очевидно, звуком двигателя.

Из разбитого окна показался маленький мальчик. Порезы на его руках сочились серой кровью, но он словно не замечал ранений.

Михаил включил заднюю передачу и повёл "Волгу" назад тем же путём, которым сюда заехал. Ребёнок спрыгнул на тротуар и неторопливо двинулся за ней.

Добравшись до поворота, Афанасьев притормозил и только сейчас закрыл дверь.

– Почему встали? Гони!
– встрепенулся Сутурин.

– Я не нашёл Костю! Неужели непонятно?

– Если это так, то он не мог здесь остаться. И куда он пошёл, а? Домой! Больше некуда!

Ещё несколько безумно долгих секунд парень глядел на приближающихся существ, а потом, наконец, развернул автомобиль.

Леонид оглянулся на здание школы, на своих уже бывших коллег и учащихся, и почувствовал, как у него защипало в глазах. Стараясь дышать размеренно, он посмотрел на Михаила, сосредоточенно управляющего автомобилем, и сказал:

– Едва успели. Спасибо, что выручил.

Афанасьев не ответил.

– Может быть, стоит покинуть город?
– предложил Леонид.

– Сначала - домой. Ты прав, Костя мог пойти только туда.

Сутурина не радовала перспектива снова рисковать, но он не смог возразить и лишь устало откинулся на спинку сиденья.

* * *

Пробыв в душе почти четверть часа, Татьяна почувствовала себя немного лучше. Она ни на секунду не забывала, что её муж мёртв и лежит на кухне в луже собственной крови... вернее, того, чем стала его кровь. И всё-таки ей полегчало. Возможно, из-за слёз. Посмотрев на себя в зеркало, женщина увидела, как распухли глаза; при этом в целом, несмотря на бледность, выглядела она сносно. Уж точно лучше, чем все остальные...