Выполнение замысла

Уж очень мне не хочется отрываться от ее совершенного тела.

Под душем мылись вдвоем. Она мыла меня, а я ее. Поймал себя на мысли, что делаю это впервые на своей памяти, и мне нравится! Я от мытья девушки получал удовольствие и даже возбудился. Гуля, заметив это, самоотверженно предложила повторить все прямо в ванной, но мне не хотелось снова причинять ей боль, и довольствовался ее рукой, попутно лаская все ее привлекательные места. Она, тоже получала от наших действий удовольствие, но оргазма не достигла, хотя похоже, была близка к этому. «Нам изучать и изучать себя еще!» - пришло понимание.

Этим незамедлительно и занялся, оказавшись снова с ней в постели. Гулькины глаза лучились счастьем и любовью. Она послушно выполняла все мои желания, стараясь доставить мне удовольствие, но сама инициативу не проявляла, однако внимательно наблюдала за моими действиями. Похоже, процесс изучения был обоюдный. На орал и анал не решился, но активный петтинг попробовали. Вот тогда Гулька кончила! Замерла, выгнулась, закрыв глазки, с улыбкой блаженства ... Я был доволен: «Ага, «альфа-самец» - смог завести свою подружку!»

Снова посетили ванну уже раздельно. Я балдел в кровати, наслаждаясь опустошением, пока меня с нежной улыбкой строгая командирша не погнала мыться, а затем пригласила на ланч. После нескольких раундов постельной борьбы жрать хотелось зверски. Гуля опять выглядела так, как будто ничего и не было - аккуратно одетая и причесанная. Пришлось и мне изменить направление из ванной в комнату к одежде. Надо соответствовать! Вот так нас и дрессируют. Моя кровать оказалась идеально застелена.

«Так не пойдет! Тетя сразу поймет, чьи руки заправляли мою кровать! Не хочется прокалываться на мелочах», - приходит понимание и плюхаюсь на постель. Поправляю снова, как могу, и отправляюсь на кухню удовлетворенный, где меня ожидали любимая девушка, чашка с кофе и бутерброды.

После перекуса пошли погулять. Неожиданно она призналась:

– У меня все впервые и я не знаю, как надо вести себя. Если, что делаю не так, говори мне.

Подумав признаюсь:

– Как будто я знаю! Единственное меня напрягло то, что с трудом довел тебя до оргазма. Мне бы хотелось, чтобы ты получала максимальное удовольствие, тогда и я буду доволен полностью.

– Дурачок!
– повторяет с улыбкой.
– Ты не представляешь, какое удовольствие я получила! Намного больше, чем в мечтах! Я такого никогда не испытывала. Говорят, что в это время летают или умирают, а я была близка к этому. Надеюсь, это было у нас тобой не в последний раз?
– смотрит лукаво.

– Не дождешься!
– улыбаюсь.
– Может, вернемся?

– А ты сможешь?
– подкалывает.

Смущаюсь, так как сам не знаю ответа. Сегодня разрядился полностью. Не опозориться бы!

За несколько дней мы побывали в Эрмитаже, Петропавловской крепости, Русском музее, в Новом Петергофе на фонтанах и во многих других популярных у туристов местах.

Созвонился и познакомил (похвастался) Гулю с Эдиком. Он был впечатлен красивой общительной девчонкой и не скрывал этого. Сходили с ним и его Ленкой в Петергофское кафе, где с удовольствием потанцевали. Там удивил всех, в том числе посетителей кафе, выдав Шаффл.

Гуля привезла с собой фотоаппарат, купленный в Москве, и нащелкали три пленки. Проводили время весело, много смеялись, подшучивая друг над другом.

Всегда иронично смотрел на парочки молодых людей, держащих друг друга за руки или ходящих в обнимку, но однажды поймал себя на мысли, что сам хочу взять подружку за руку.

Посетили несколько магазинов, но ничего интересного или дефицитного не обнаружили. Гуля купила какую-то мелочевку родным в подарок. Еле уговорил принять от меня в подарок тонкую золотую цепочку с кулончиком, для Дарии Мирзоевны браслет из полудрагоценных камней, Дмитрию - стильные часы Петродворцового часового завода «Ракета», а Дильке - яркую вязаную шапочку с забавными помпошками. Себе, кстати тоже приобрел часы той же марки, так как мои с сумкой до сих пор находились в милиции, как вещдоки.

Каждое утро у нас продолжалось в моей постели. Тетя подозрительно оглядывала наши счастливые и усталые лица по вечерам, но только вздыхала и скептически выслушивала наши рассказы о посещенных за день ленинградских достопримечательностях. Однажды поинтересовалась:

– Гуля, а кто ты по национальности?

Ничуть не удивившись, казалось бы, бестактному вопросу, подружка с готовностью ответила:

– По паспорту - русская. Папа у меня - русский, а мама ассирийка. Когда они поженились, то решили, что родившихся девочек будут называть ассирийскими именами, а мальчиков - русскими. Мама с бабушкой и дедушкой жили в Краснодарском крае. Там много ассирийских семей живет. А папа там был от завода в командировке наладчиком нефтяного оборудования. У нас не так строго, как у мусульман относятся к бракам с русскими. (Улыбается). Наших родственников по маминой линии много живет в Армении, Ливане, Ираке и Иране. (Взглянула на меня).

– А язык знаешь?
– мне захотелось узнать больше о своей подружке, и даже простил тетю за бестактность.

– Знала немного, - смеется, - когда в детстве лето провела у бабушки с дедушкой. Сейчас только несколько слов помню.

– А папа, где сейчас?
– спрашиваю осторожно, подозревая неладное.

– Умер, - наклоняет голову, пряча глаза, - пять лет назад от рака.

– Прости, - прошу и накрываю ее руку своей, проклиная себя за свой язык.

Осуждал мысленно тетю за бестактность, а сам?

В один из вечеров проквакал дверной звонок. Пошел открывать, так как по вечерам могли прийти только ко мне. За дверью стояла Наташка. Не давая мне опомниться, протянула тетрадный листок:

– Это тебе домашние задания. Запустишь без меня учебу! Цени мою заботу! А сейчас позови свою подружку, нам поговорить надо.

– Зачем?
– интересуюсь, зная, как и чем зачастую заканчиваются подобные разговоры.

– Это наше дело!
– настаивает упрямая девчонка.
– Не бойся, не обижу!
– насмешливо смотрит исподлобья.

Не зная как поступить, выхожу на площадку и пытаюсь закрыть за собой дверь, чтобы нас не услышали дома. Неожиданно дверь кто-то изнутри открывает и на площадку выглядывает Гулька.

– Я сейчас выйду, - сообщает она однокласснице, - Сережа, иди, пожалуйста, в квартиру, это наши девичьи дела, - обращается с извиняющейся улыбкой ко мне.

Делать нечего, иду в квартиру и, натыкаясь на встревоженный тетин взгляд, пожимаю плечами. Устраиваемся с ней за кухонным столом напротив друг друга.

– Мне раньше очень нравилась Наташа, - признается тетя.
– А сейчас даже не знаю, кто из них лучше? Обе девочки очень хорошие, умные, воспитанные и самостоятельные.

– Ты не переживай, ничего не случится. Поговорят, и Гуля придет, - успокаивает меня, заметив, что прислушиваюсь к уличным звукам.

«Ага, придет всклокоченная, с синяком под глазом и чужими космами в руках!» - иронично и с беспокойством размышляю. Что скажет Дария Мирзоевна, если Наташка не сдержится? Не предусмотрел и не защитил дочь в чужом городе? Где та каменная стена, за которой может укрыться любимая девушка? Но ведь я Наташке повода не давал, чтобы она считала меня своим парнем! Но и настойчивости не проявлял, чтобы отшить! Хочется вскочить и бежать на улицу, чтобы вовремя вмешаться в непредсказуемый разговор. Что у этих баб может быть в голове?