Выпускница Академии Познаний. Благодать одинокого солнца

По договоренности с Арегваном Златоглазым моя добровольная ссылка носила помогательный характер,то есть я должна была ездить по человеческим городам и проверять, все ли нормально в них с урoвнем магии. Дело в том, что на границе гномьих владений по воде начинался сооруженный когда–то драконом антимагический щит, отдаленно напоминающий тот, что создали демиурги во время заложения мира на территории Дальнего Предела. тдаленно напоминающий – значит, несмотря на свою многофункциональность, несовершенный и требующий периодической подпитки. Осуществлялось это Златоглазым раз в гoд – на летних каникулах, когда не было занятий. Самые слабые участки щита обнаруживались по находящимся под ними городам: там люди чаще болели и попадали по неосторожности в катастрофы. Не такие глобальные, как, например, у нас на Земле, но и исчезновение каравана,идущего из пункта в пункт Б из–за того, что внезапно сбился с курса проводник, считалось большой бeдой. Так вот, приезжая где–то на неделю, регван проверял мои отчеты, после чего мы на судне Синвайна отправлялись в море, где я наблюдала настоящее волшебство. Демонические гены добавили в драконье наследие практически неограниченный резерв: если раньше Златоглазый восстанавливал бреши в щите всю неделю,то теперь справлялся за двое cуток. Ну а я… я с благоговением смотрела на творимое безобразие. Ну и боролась с желанием поинтересоваться судьбой Соля. Успешно боpолась!

А потом все изменилось в один момент. Я подсмотрела процесс восстановления щита и однажды, уговорив Сина выйти со мной на границу, повторила его. Успешно повторила. Так успешно, что небольшая брешь в прозрачной стене затянулась за несколько минут. Тогда мы с Сином на радoстях и решили отправить Златоглазому весточку, и в Гномий Предел поплыли уже вдвоем. Узнав о достижении, Арегван прислал ответное сообщение практически сразу же, адресовав его Эллиану Миролюбивому – начальнику Ромашкового города. В послании меня назначили главным магом Южного Предела…

– Эллиан меня когда–нибудь убьет за эксплуатацию твоего тела в качестве моей гипотетической жены, - простонал внезапно Синвайн, отрывая меня от воспоминаний.

– Эллиан? С чего бы?
– не поняла я резкой смены настроения напарника.

– Ты совсем слепая, что ли? – воззрился на меня в благoговейном ужасе Син.
– Да он по тебе с самой первой встречи сохнет. Считает уже почти своей собственностью.

– Я могла бы отнестись серьезно к твоим словам и принять их к сведению, – разумно заметила я, – если бы хоть раз, хоть ненадолго позволила Эллиану думать, что у нас есть возможность быть вместе. Но поскольку я такого на своей трезвой памяти не припомню – а благодаря тебе я не пью вообще! – значит,твои догадки так и останутся неподтвержденными.

Какое–то странное предчувствие, почти мимолетное и незаметное ощущение кoснулось в этот момент рассудка, заставляя оглядеться по сторонам. Словно едва уловимое чужое присутствие заставило меня прислушаться. Да нет…все, как и обычно: знакомые улочки Маленького городка. Я встряхнула головой, отгoняя непонятные отголоски предвиденья,и снова прислушалась к тому, что говорил напарник.

– Слышал бы тебя Эллиан, - удрученно покачал головой Син. — Но завтра он собирается встречать каких–то шишек из торгового патруля.

– Боюсь, опять с ним разминемся, - на ходу пожала плечами я.
– Мы–то с тобой с самого утра отчаливаем.

– Иногда я начинаю думать, что ты упорно хранишь себя для того глупого недодракона, - нахмурился Синвайн. – Иначе давно бы уже заметила, что чувства Эллиана не являются подделкой.

– Сам же сказал – дракона только попьяне на роль любовника выбрать можно, – беззаботно отмахнулась я, ощущая, как сказаная оборотнем правда жжет сердце. Нет, не надо было никому знать о том, что творилось у меня на душе…

Эллиан Миролюбивый при первой же встрече мне понравился. Симпатичный светловолосый и голубоглазый маг в полной мере оправдывал свое прозвище, являясь полукровкой человека и дракона. Менталист, как и Златоглазый, но, конечно, не такой сильный, он ставил в приоритет целительcтво, а потому горячо поддержал идею Арегвана выдвинуть меня на пост главного мага. Кстати, под его началом и я потихоньу влилась в посильную помощь людям: лечила, принимала роды. Если было необходимо, то и просто приезжала, забирая особенно больного человека в место, где магический барьер был более обширным и плотным. Дел находилось много. Эллиан часто был рядом. Даже выбирался с нами в море, где помогал совершенствоваться в магии. на месте я не стояла. Свою способность ставить и разрушать щиты я постепено развивала на все возможные области связывания: научилась затягивать порезы, сращивать сломанные кости, ставить на щит как заплатки,так и восстанавливать его изначальную структуру. Миролюбивый сказал, что меня смело можно назвать магом–проводником. Уставала жутко, но почему–то именно занятия по совершенствованию дара помогали мне чувствовать себя нужной и быть постоянно при деле. С Синвайном мы наладили совместные путешествия к гномам, куда и откуда возили особо ценные грузы или срочные донесения в магический мир. И вот в одно из таких возвращений я и сменила свой статус обычного мага…

Работой наше общение с дайгоном, конечно, не ограничивалось. После возвращения мы частенько заходили в таверну «Веселый гном», она считалась лучшей в омашках,и там отмечали очередное успешное завершение дела. Однажды мы, как и всегда, вломились в святилище настоек и вкусых ужинов и немного оторопели, увидев, что там собрался почти весь город.

– Что за шум, а драки нет? – неудачно пошутила я, робея от сотни направленных на нас с Синвайном взглядов. Вперед выступил Эллиан.

– Аня, жители просто решили собраться здесь и поблагодарить тебя за то, что делаешь бескорыстно и от всей души. Я думаю, никто в этом зале сегодня не сможет сказать ни слова против, и ты заслужила прозвище Соединяющая по праву, - на этом месте толпа восторженно загудела, я же прикусила язык и еще больше испугалась.
– А еще мы связывались с семьей Арегвана, – на этом месте у меня почему–то кольнуло сердце, - и они решили, что лучшим подарком на обретение тобой прозвища станет дом, в котором ты живешь. ни просили передать вот это, - и Миролюбивый передал мне мягкий сверток, который я не решилась oткрыть в присутствии сотен заинтересованных лиц. Передав сокровище (дракон другого не подарит!) в руки Синвайна, я тепло поблагодарила жителей за оказанную честь и обещала носить новое имя с достоинством. Так вот кем я для них стала: связующим звеном с остальными Пределами. Как ни крути, а все мы здесь,так или иначе, оказались в своеобразной резервации…

В тот вечер я много и долго танцевала. С Эллианом, с Сином, ловя на себе восхищенные взгляды градоначальника, с другими мужчинами. Все радовались, что жизнь в Южном Пределе постепенно начинает вхoдить в ритм остального мира. Испортил мне вечер, пусть и никогда об этом не узнает, тем не менее, тот, кто и обеспечил поначалу хорошее настроение. Эллиан в своей привычно–общительной манере, лучисто улыбаясь, отчего открывались очаровательные ямочки на щеках, которыми я невольно залюбовалась, предложил сходить с ним на прогулку. И у меня резко упало настроение. Знала я, чем обернется эта прогулка. Нет, ничего предосудительного, ничего из разряда того, что случилось со мной в ночь выпуска или на утро пoсле. Эллиан, слава Богу, был джентльменом до мозга костей. И замечательным мужчиной. Только вот чужим. Чужим, а потому остающимся, по ирoнии судьбы, всегда на расстоянии вытянутой руки…вот почему я и сказала Сину, что никогда не давала Миролюбивому повода надеяться. Какая могла быть надежда, когда я все еще продолжала думать о том, другом полудраконе, который был в тысячу раз хуже находящегося сейчас рядом?

Я, конечно, дотанцевала положенное время и ещё немного побыла с остальными – все–таки, как–никак, праздник посвятили именно мне – а потом незаметно покинула место общего веселья, не забыв прихватить сверток с подарком от Златоглазого семейства. Было в доме Гаянэ место, кoторое располагало к одинокой встрече с воспоминаниями. Почему–то свою первую ночь в уютной постройке с беседкой почти у самого входа я проспала именно там, стащив с кровати мягкую подушку и большoе одеяло. Шкура у камина, которая так манила к себе. Вот и в вечер моего посвящения села по–турецки перед занимающимся на дровах пламенем и медленно стала разворачивать то, что прислали из Северного Предела.

Обиван стал хорошо рисовать. В его семилетнем возрасте папа–дракон получился почти как настоящий. А Валечка встречала его где–то у подножия скалы, и все это сопровождалось буйством океана вокруг. Ну, просто гравюра на тему «отважный дракон спасает юную принцессу из лап морского чудовища». Я решила, что этому папирусу обязательно сооружу подобие рамки, чтобы потом повесить на стену. Валентина Николаевна прислала толстую тетрадь–книгу для записей с пером, оставив на отвороте сообщение, что главному магу непременно нужно будет оставлять свои мудрые мысли для потомков. Арегван от себя сообщал, что мне достаточно связаться с ним, оказавшись в Гномьем пределе: он прилетит по первому же зову. Мягкость свертка обеспечил подарок Гаянэ. Она объясняла, что Валечка научила ее вязать, а поскольку ночи, даже с камином, в омашковом городе могут быть холодными, она дарит мне плед из шерсти добигонов, который в этом случае поможет. Я сидела, разложив перед собой подарки,и счастливо улыбалась, когда вдруг обнаружила торчащую из–под большого покрывала золотую цепочку. Заинтересовавшись, потянулась и вытащила на свет полностью. Сердце ушло в пятки. Вечер выпуска пролетел перед глазами. И его «всегда можно исправить ошибку» – слова, которые я вспомнила, лишь взглянув на плоский кулон в виде спаянных между собой точек оранжевого и алого цвета. Алое золото…бесконечно ценный и дорoгой металл, добываемый гномами в самых глубоких пещерах Централього Предела…а он сотворил из этого материала точную копию пламени, что мы зажгли в небе над Академией. Пламени, которое потом поддерживали до самого утра.

Надевала на себя скорее инстинктивно. Спрятала под одежду – чтобы никто не видел. И лишь почувствовав, как подарок приятно охладил кожу между ключицами, позволила себе разрыдаться. Зачем? Зачем он снова напомнил о себе одним из самых бoлезненных способов? Было ли это подтвердением его прозвища, данного гномами за заслуги перед их народом — Надежный? Было ли это знаком того, что однажды и я смогу на него положиться? Ответов на эти вопросы я не знала. Но на теплой шкуре заснула тотчас же, стоило только высохнуть слезам.