Выпуской бал, или "Вашу руку, мадемуазель!"

— Уж вы-то изучили здесь все блюда? — уточнила она. — И ваше желание сегодня уже исполнилось!

— Угу, даже два, — так же равнодушно подтвердил он. Виола изучающе смотрела на собеседника. Похоже, теперь он прячет от нее глаза. А у него глаза, оказывается, такие темно-темно-синие… она раньше думала, что таких не бывает.

— У вас есть и третье желание? — намекнула дочка маркиза.

— Разумеется. Вы могли бы говорить мне "ты"?

— Нет, — (прозвучало тихо, но непреклонно). Гиацинт укоризненно вздохнул.

— Вы со всеми соучениками держитесь так официально?

— Да. — Виолетта смутилась, чувствуя, что ее могут поймать на вранье, и уточнила: — Кроме Поля. Я его давно знаю.

— Мне начинать ревновать? — совершенно спокойно осведомился Гиацинт. Она не улыбнулась, брови сердито дрогнули. Значит, для шуток не созрела. Ей неприятно слышать такие намеки. Ну что ж, попробуем без шуток.

— Как вы познакомились?

— При дворе неаполитанского короля. Маршаны приезжали всей семьей в Неаполь лет пять назад. Моя мама и… тетя Марта — подруги.

— Не знал, что мадам Маршан бывает при дворе, — искренне заметил граф. — Она такая домоседка. Но уж если у мужа дипломатическая должность, что делать, приходиться ездить…

— Да, тетя Марта редко посещает светские приемы, — (говоря о знакомых, Виола оживилась), — Полина, наоборот, их обожает. Она просилась во дворец, и моя мама всё устроила. И нам с Фиалкой пришлось идти… это моя сестра.

— Полина Маршан с вами в одном классе? Они с Полем двойняшки или погодки? Я всё никак не спрошу… Постойте, угадаю! Не близнецы. Иначе бы все знали. При нашем дворе к близнецам особое внимание!

Виола подтвердила, сказав, что Поль на год младше сестры, хотя учится в том же классе, только в параллельном.

— Ну да, вместе с Розанчиком, — кивнул Гиацинт. — Ещё один вундеркинд! Видели, такой рыженький колобок в пажеском мундире, всегда при шпаге? В отличие от меня, он тоже учится на класс старше, понятно, почему они дружат с Полем!

— Этот… Розанчик тоже увлекается фехтованием?

— "Увлекается", слабо сказано! Это маньяк! Слишком горяч, но удар хороший. Они ещё поборются за первенство школы…

Виоле показалась странной ностальгическая снисходительность в голосе собеседника, как будто граф Ориенталь уже очень-очень далёк от таких забав. А ведь все знают, что победы в фехтовальных турнирах даже теоретически возможны лишь потому, что два года назад Гиацинт наотрез отказался участвовать в юношеских соревнованиях. Слава "первой шпаги города" была у него слишком прочной, завоеванной не только в стенах школы, но и на улицах. Такую броню не пробьешь. А позолоченные шпильки ему без надобности. Пробовал сдавать их в ломбард, увы, значки ценятся дешево. Но и судить турнир в качестве почетного эксперта граф не хотел.

Судьи чуть в полном составе не вызвали его на дуэль! До сих пор ни один ученик не отказывался от подобной чести! (Потому что место в жюри раньше никому не предлагали). На турнир в Тюильри собирались все, кто мог держать шпагу, присутствовал в тот момент в столице и ещё не отпраздновал двадцатый день рождения.

— Почему у вас столько врагов, граф?

— Что? — он очень удивился вопросу. Даже уронил обратно в мороженое шоколадку, отлитую в форме кофейного зерна и горькую, с примесью кофе. — А… Толик… Разве это враги? Если бы нас вдвоем на темной улице окружили бандиты, мы бы дрались как самые верные друзья! А так… Мальчики грызутся за первенство в стае, ничего больше.

— А почему вы не боретесь за это?

— Не мой уровень, — он отпил глоток "Рассвета".

25

— Уверены, что вы и так во всём первый? — с легким сарказмом прищурилась Виолетта. — Из мужчин, кого я знаю, только Поль Маршан хорошо о вас отзывается, и то, он пристрастен. Вы практически уступили ему золотую шпагу в прошлом году!

— Когда это? Я даже не участвовал! Поль сам оказался более ловким и быстрым, чем двести претендентов! И если победил в финале де Бейля, то он ещё и безрассудный храбрец. Шпага-шпагой, а удар кулаком у Толика свинцовый! И он не ходит один по темным коридорам… Хотите сказать, я толкнул невинное дитя в зубы этому шакалу и его свите?

— Так получается, — хитро улыбнулась дочка маркизы.

— Поль разберется, не волнуйтесь. Борьба за жизнь полезна для здоровья! — беспечно заверил граф. — Если, конечно, здоровье позволяет… Здесь слабаки вылетают в первые полгода, поэтому постоянных школьных "жертв" нет. По очереди достаётся многим. Естественный отбор, как в джунглях!

— Вы совсем не сочувствуете "жертвам"? — (он понимал, что девчонка хочет его поймать, но бровью не повел).

— Ни грамма! Знаете, почему многие соученики отзываются обо мне без восторга, чтоб не сказать наоборот? Они боятся. А значит, пробовали нападать. И вместе, и поодиночке. И словами, и… Я своё нынешнее положение завоёвывал не один год.

Придворная Оранжерея не то место, куда бы я отправил своего ребенка, но… для мальчиков это интересный опыт. Не знаю, как для девочек, думаю, не для всех. Зависит от характера. — Оставив суровый тон, он снова снисходительно усмехнулся: — Мда, я-то думал, Поль на год старше сестры. Мальчишки часто отстают в росте, на глаз не угадаешь.

— Все говорят, что девочки растут быстрее, — буркнула Виола. Кажется, ей не нравились прописные истины, сразу хотелось возражать и убедиться лично. Чисто мужской характер! Ужас.

— Вам проще, — мягко пояснил он, снова как на уроке: — На первой границе взросления, даже к двенадцати-тринадцати годам (к пятнадцати — железно!) девушки легко достигают взрослого роста и фигуры, а вот юноши — вряд ли. По крайней мере, это редкость. Нам дольше растить кости. А вот мозги у всех растут по-разному!

Виола настороженно кивнула. Приняла к сведению.

— Вас часто называют "совсем взрослой"? — сочувственно угадал он.

— Да. И разумеется, "невестой". Только и слышу о своем "блестящем будущем"!

— Не злитесь на маминых подруг, Виолетта. Тем более не обижайтесь на мужчин. Они видят то, что видят. Вас действительно трудно считать ребенком, даже точно помня, что вам — четырнадцать. Это уже зрелая юность, привыкайте. Когда вам исполнится тридцать, окружающие намного чаще будут напоминать, что вы моложе их, еще "дитя".

— Можно подумать, вам уже за тридцать! Вы тоже выглядите гораздо старше своих лет, — строго заметила она, как будто в чем-то уличала. — И это странно, потому что вокруг много ваших ровесников.