Выше максимума

Бесснежная Аляска на кухне меня не воодушевила, и я захлопнула окно, трясясь от холода и ставя чайник на огонь. Этот идиот совсем что ли охренел, жарко ему стало? Я потом его из ложечки лекарствами не буду поить, пусть даже не надеется! Кстати, о баранах...

Не удержавшись от соблазна, я схватила ножик из подставки под посуду и с сумасшедшей улыбкой маньяка-психопата скользнула в зал, для удобства сбросив одеяло в зале, чтобы оно не мешалось при совершении моего злодейства. Этого просто нельзя было не сделать, оказавшись в этой квартире. В футболке и трусах абсолютно не жарко, поэтому рука с ножом немного дрожала как у алкоголика со стажем.

Я прокралась на цыпочках к стойке с наградами и медалями, на секунду задержавшись у дивана, чтобы посмотреть на умиротворенного Лебединского, который, кажется, и не собирался просыпаться. Всю ночь спал, сейчас спит... Он вообще хотя бы когда-нибудь собирается бодрствовать? Все-таки, как никак, сам сюда притащил, а я, значит, теперь скучать должна?

Хотя как раз-таки скучать я и не планировала...

Лезвие ножа сверкнуло в солнечном свете из окна, и я ловко отрезала от подушечки, на которой лежала медаль за первое место в личных соревнованиях, светло-золотистую кисточку из мягких волокон. Конечно, у меня была мысль насчет того, чтобы стащить шнурок от медали, но после недолгих раздумий я решила, что с него хватит и разбитой хрустальной доски. Все-таки понимание тех стараний, которыми он завоевывал эти награды, не давало мне совершить свое идеальное преступление.

Положив ножик на полку, я с зевком потянулась и радостно помахала кисточкой в воздухе, едва не попискивая от восторга. Такая пушистая, мягкая, прохладная: просто создана для того, чтобы щекотать ей некоторых наглых личностей, не желающих просыпаться. Я аккуратно нависла над скейтером с хитрой улыбкой, облокотившись одной рукой о спинку дивана, и легко провела кисточкой по его лицу, ехидно хмыкнув, когда Кирилл чуть поморщился, но не проснулся. Его сложно было назвать идеальным, потому что даже в его внешности были изъяны, только вот чем дольше я его разглядывала, тем быстрее количество этих самых недочетов приближалось к нулю. Зато всегда оставался один, самый огромный минус - характер эдакого собственника, желающего подчинить себе весь мир.

А собственно, чего это я его вообще разглядываю?

Кисточка медленно прошлась по широким скулам, коснулась границы челюсти и шеи. Я невольно вздохнула, припоминая то, что передо мной сейчас лежит не просто знакомый балбес, а мой противник, с которым мне ровно через четыре дня придется сражаться. И я сама убью себя вперед Ланы, если посмею отвлекаться на Кирилла во время соревнования. Еще чего, я просто обязана победить!

Чуть прищурившись, я чуть приподняла взгляд от его губ (Леонтьева, хватит пялиться!) на лоб и нахмурилась, смотря на взмокшие пряди. Не поняла, ему что, действительно жарко?.. Пальцы автоматически коснулись его лба, отводя волосы в сторону, и я удивленно выдохнула, а через мгновение, когда светло-зеленые глаза неожиданно распахнулись, вскочила, отшатнувшись подальше от кровати. ...Только вот я немного не рассчитала, что прямо у меня за спиной стояла стойка с наградами, великим трудом завоевываемыми на протяжении долгих лет.

Грохот, треск, звон!

Когда кубок со сломанной ручкой откатился в сторону, негромко стукнувшись о дверь, я обнаружила себя посреди развалившегося стенда и вжала голову в плечи. Голос мой прозвучал как-то визгливо, надрывно и очень-очень тихо:

– Кажется, у тебя жар...

Кирилл глубоко вздохнул, не отрывая от меня убийственного взгляда.

– Беги, Леонтьева. Беги.

Отказаться от такого радушного предложения я не смогла, но утренние, хотя, судя по времени, все-таки дневные, "приятности" на этом еще не закончились: стоило мне только вылететь на подъездную площадку из квартиры, как я столкнулась с кем-то, явно излучающим позитивную ауру. Только два человека могли делиться своим хорошим настроением с такой радостью: Лана и... ее лучшая подруга.

– Опаньки!
– радостно воскликнула я, немного нервно оглядываясь на дверь. Открываться она вроде бы не собиралась, что явно вселяло в меня оптимизм.
– А ты чего тут делаешь?

Аннет выразительно скользнула по мне взглядом, проигнорировав мой вопрос. Я потопталась голыми ногами по бетонному полу, чуть одернула футболку, чтобы хоть как-то прикрыть нижнее белье, и попыталась как можно более очаровательно оскалиться.

– Что, пришла в гости к своему...
– девушка выразительно задумалась, коснувшись подбородка пальцем, - как ты его тогда назвала?.. чмо?

Я попыталась состроить невинный вид и поскребла пяткой пол. Придется ноги теперь мыть, эх. Или вообще идти прямо в таком виде домой... по холоду... Передернувшись, я кивнула на дверь.

– Этот придурок снова притащил меня к себе домой. Насильно!

– - Думаю, ты не так уж и сильно сопротивлялась?
– хохотнула девушка, настолько демонстративно посмотрев на кисточку от подушечки у меня в руках, что даже я не удержалась и смутилась. Дожили: с каких это пор я научилась смущаться? Раньше меня как-то такие замечания совершенно не смущали. Я гордо вздернула подбородок и набычилась. Так, не оправдываться, главное - не оправдываться!

– А ты чего тут вообще делаешь, а?
– обвинительно воскликнула я, ткнув в нее пальцем.

– Да так, по крыше только что гуляла, - беспечно отмахнулась Аня, но, обратив внимание на мои приподнятые брови, весело рассмеялась.
– Шутка, шутка. Просто у меня там подруга над квартирой Кира живет, представляешь?

– Какое же совпадение! Как тесен мир!
– я хлопнула в ладоши и приложила руки к груди, пряча усмешку!
– Ну, я передам ему привет от тебя. Надеюсь, этот урод уже остыл.

...Хотя бы до температуры здорового человека.

Распрощавшись с Аннет и дружелюбно пожелав ей счастливой семейной жизни, я присела на корточки у стены, прикрыв глаза и тяжело вздохнув. Да уж, чего это она после первой брачной ночи шляется не пойми где, а не общается с мужем? Хотя совершенно не удивлюсь, если они уже умудрились поцапаться.

Я усмехнулась, поднимаясь и задумчиво хватаясь за дверную ручку. А теперь надо вернуться в квартиру и желательно постараться выжить.

"Подруга над квартирой Кира живет", ага. А то, что мы сейчас на последнем этаже, её совершенно не волнует.

Когда я распахнула дверь, Кирилл с мрачным видом сидел на диване, взирая на художественные развалины, возведенные мной без приложения особых усилий. Я тоже посмотрела на это безобразие и искренне ужаснулась, не понимая, почему мне в грудь еще не воткнут, уже знакомый мне, нож, валяющийся сейчас где-то под диваном. Если бы кто-то разбил мои награды, лично я бы простым взглядом не довольствовалась, а убила бы этого проклятого вандала всеми возможными способами, начиная с удушения.

Впрочем, еще рано было надеяться на доброту Лебединского.

– Слушай, ты сам виноват, да и вообще...
– самоуверенно начала я, остановившись в метре от парня, но была остановлена пробирающими насквозь светло-зелеными глазами.

– Изыди, Леонтьева, - как-то устало произнес Кир. Вся моя бравада мгновенно испарилась, и я неловко потопталась на месте, опуская взгляд. Совесть проснулась, хотя её совсем не ждали и, более того, были уверены, что её и вовсе не существует.

– Ухожу, - пробормотала я, разворачиваясь к комнате, чтобы одеться, но Кирилл ловко перехватил меня, притянув к себе на колени и молча уткнулся носом в шею. Пришлось остаться. Не стану врать, что мне этого не хотелось.
– Тебе не кажется, что проблематично будет уйти, когда ты меня так держишь?