Выше неба. Где-то за облаками.

– Ты знала!
– Со злостью зашипела я.

– Да знала я! Знала.
– Взвизгнула Жаклин.
– Хватит об этом. Больше не слова. Помни, у меня есть власть над тобой. Больше не слова о случившимся никому и никогда. Поняла?

Я в ступоре смотрю на неё. Слова не доходят до мозга.

– Поняла?
– Не выдержав моего молчания, закричала мать.

– Да. Поняла.
– Прошептала я. Чёрная дыра в душе заболела.

– Хорошо.
– Она выдохнула.
– Нам срочно нужно, что бы ты вновь забеременела, но чтобы об этом никто не знал. Все должны думать, что твоя прошлая беременность и не прерывалась.

– Разве Майкл и Роуз не заметят разницы в сроке, развитии и при рождении он на них не будит похож.
– Прохрипев, спросила я.

– Нет. Доктор Кенеген нам поможет, всё будит идти своим чередом.

Жаклин принялась мерить комнату шагами. Я же жду её очередного приговора и уверенна, он меня не удивит. Теперь я окончательно уничтожена, растоптана. Как только в памяти всплывают те ужасные сцены, мой живот завязывается узлом, а горло сдавливает ком. Успокойся. Приказываю я себе. Не сейчас. Молчи, ради семьи Рика.

Рик.

Ещё одна волна боли.

– Чёрт возьми! Переспи с любым парнем. Что я себе голову ломаю?
– Нарушив тишину, истерически вскричала Жаклин.

– Что?

– Ты глухая? Сколько можно спрашивать? Ты должна выполнять мои указы молча...Ясно?
– Совсем взбесившись, она подлетела ко мне схватила за шею и сильно сдавила, но тут же опомнилась и отпустила.

– Да.
– Еле слышно ответила я, кашляя и потирая шею.

Когда я осталась одна, то дала волю своим чувствам. Выпустила всю боль. Мне до сих пор кажется, что всё произошедшее просто плохой сон. Я прорыдала до глубокой ночи, слёзы высохли, но дыра в грудной пластине никогда не затянется. Хочется исчезнуть, просто раствориться в воздухе, чтобы все забыли о моём существование, словно меня никогда и не было. Думать о словах матери не хочется. Переспать с кем-нибудь. Как можно такое сказать своей дочери, как можно использовать её, сделать суррогатной матерью? Как можно так сильно не ненавидеть своего собственного ребёнка, часть себя?

Ответ один. Эта женщина может. Для неё нет невозможного, весь мир подчиняется деньгам, а деньги у неё есть и ей их всегда мало. Деньги пленили многих уже очень давно, а люди даже не пытаются вырваться из него, им и так комфортно, они не видят ничего кроме денег.

Всю ночь мне снился кошмар. Я вновь вернулась в серую комнату и пережила весь ужас произошедший там во всех подробностях. Проснулась еле дыша глотая ртом воздух, по щекам текут слёзы, подушка мокрая, пижама прилипла к телу. Принимать ванную было дико больно, всё тело ноет, болит. Я еле передвигаюсь по комнате, но моя мать не хочет ничего слышать и уже с утра, заявилась в комнату со своим приказом. Сегодня же переспать с кем-нибудь. Перечить ей не стала, молча, кивнула и подождала пока она уйдёт.

Что мне делать?

Вопрос застрял в воздухе, кружится надо мной и бьёт над ушами в барабан. Что делать? Что делать? Что делать?

Ответ не находиться и спустя пол часа. Больше сидеть в комнате нельзя, нужно уходить. Наспех одевшись в сарафан длинной миди, вышла из дома, никуда конкретно не направляясь. За каждым поворот мне мерещилось лицо насильника, то парня, то девушки. В стекле проезжающей машины, в витрине, окне дома, очках проходящего мимо человека видятся глаза полные ненависти, желания и сумасшествия. Те самые глаза парня, когда он истязал моё тело.

Бежать. Бежать куда угодно. Из дома, города, из своего тела. Оставить всё в прошлом. Нельзя. Терпи.

Ноги несли меня, словно зная, куда хочет попасть мой огрызок, раньше называющийся сердцем. Вот я стою перед деревянным забором, рядом с ним две знакомые фигуры раскрашивают созданный рисунок. В груди что-то заныло, появилось непреодолимое желание обнять знакомое тело.

– Арина!
– Завизжала Марта, повернувшись и увидев меня.

Она бросила кисть в банку с синей краской, которой только что раскрашивала небо на заборе. Её волосы выбились из банданы, одежда в разноцветных пятнах от краски. Марта подбежала ко мне и обняла. Так хорошо вновь увидеть её. Мой взгляд метнулся в сторону Рика, он стоит и смотрит на нас, на щеке зелёная полоска, одежда, так же как и у сестры в пятнах и это естественно, у них сейчас рабочий творческий процесс.

– Ты выздоровела?
– Поинтересовалась девочка отстранившись.

– Да. Думаю теперь, я на время поправилась.
– Ответила я, сглотнув слёзы.

– Я рада.
– Она поцеловала меня в щёку.
– Рик я пойду к маме. Обрадую её.

– Иди.
– Сухо ответил Рик.

Его взгляд прикован ко мне, но он уже не тот. Раньше он смотрел на меня с любовью, а теперь там ненависть, и винить его в этом я не могу, сама постаралась. Я глубоко вздохнула, наблюдая за удаляющейся Мартой. Вновь взглянула на Рика и не решительным шагом двинулась к нему.

– Привет.
– Не уверенно и тихо сказала я.

Рик отвернулся, взял свою кисть и продолжил рисовать, словно меня здесь нет, и не было. Нервно заламывая руки, сделала ещё пару шагов и оказалась с ним на расстоянии вытянутой руки. Я коснулась ладонью его плеча, Рик вздрогнул, но не обернулся, не сказал ничего, просто продолжил своё занятие.

– Рик...как дела?
– Спросила я, ничего лучше не придумав.

– Как дела?
– Прошипел парень.

Он резко повернулся.

– Ты заявляешься сюда после всего, что произошло, после своего долгого отсутствия и спрашиваешь как дела?
– Рик сузил глаза, пристально глядя мне в лицо.
– Убирайся отсюда...Арина. Никогда больше не приходи, не появляйся рядом с моей семьёй.

– Прости...больше...не при...прости.
– Запинаясь, пробормотала я.