Выше неба. Где-то за облаками.

Она вновь рассмеялась, вышла из комнаты, захлопнув дверь. Мои страдания для неё, как сладкий мёд на губах, она питается болью и страхом. Моя мать Дьявол. Во мне сейчас столько ненависти, что кажется, я из неё только и состою, больше мне ничего не оставили...

Сердце заметалось в груди, пульс устроил марафон. Я влетела в ванную, схватила ножницы, посмотрела в зеркало и меня взбесила эта девушка, что смотрит оттуда. В бешенстве я принялась стричь свои волосы, неотрывно смотря в глаза своей матери, хоть они находятся на моём лице — они её. Теперь в зеркале появилась другая девушка. Из её глаз хлынули слёзы, она закусила губу, алая струйка потекла по подбородку вниз по шее и остановилась, попав в яремную впадину. Она в ловушке.

Теперь у девушки в отражении волосы неровными прядями касаются скул, середины шеи, линии подбородка.

– Так лучше!
– Сказала я ей.

Вернулась в свою комнату, легла в постель и заснула, оставив обрезанные клочки волос лежать на полу у раковины и в ней самой.

Меня разбудил вопль, за ним последовала пощёчина. Ледяные руки выволокли меня из постели, швырнули на пол.

– Сука!
– Закричала Жаклин, сжимая мою шею.

Я вцепилась ей в руки, пытаясь убрать их от себя. Это оказалось бесполезным, воздух в лёгкие практически не поступает, я захрипела, попыталась вздохнуть и к моему удивлению, мне это удалось. Жаклин ослабила хватку и вскоре совсем отпустила. Я жадно вдыхаю воздух, мою спину прожигает её гневный взгляд.

– Ты мне за это заплатишь?
– Прорычала она.

– За что?
– Прохрипела я еле слышно.

Она исчезла, но вскоре вернулась, у неё в руках клочки моих волос. Неужели это из-за них она хотела меня задушить?

– Ты испортила свой товарный вид. Майкл и Роуз придут в бешенство, когда это увидят и могут разорвать сделку, а я столько всего сделала, чтобы они выбрали именно тебя.

– Это просто волосы...

Жаклин вновь ударила меня по лицу.

– Просто волосы?
– Взревела она.
– Роуз очень суеверная. Она считает, что стричь волосы беременной женщине категорически запрещено, что с ребёнком из-за этого может случиться беда или того хуже он умрёт.

Бред!

– Впредь и шагу не сделаешь без моего ведома. А что бы ты это усвоила...Устрою я пожалуй маленькой сестрёнке Рика небольшую аварию.

– Нет!
– Закричала я.
– Пожалуйста, не надо. Я больше этого не сделаю. Не трогай её.

Я вцепилась в край платья Жаклин, продолжая умолять её пощадить Марту. Жаклин отцепила мои руки и ушла, громко цокая каблуками. Что же я наделала? Теперь из-за моей выходки пострадает невинный ребёнок. Поднявшись на ноги, я рванула вниз по лестнице, хотела вновь молить о пощаде для Марты. Ей же всего семь, она должна жить. Мои ноги стали ватными и, не удержав равновесие, споткнулась о ступеньку, покатилась вниз по лестнице. Моё тело рухнуло на пол, я стукнулась головой о столик с цветами, который всегда стоит у подножья лестницы. В глазах стало темнеть, в ушах зашуршало, всё принялось стремительно исчезать....

<p align="center">

Глава 3.

Свет. Яркий белый свет ударил по глазам. Всё вокруг белое: стены, пол, потолок, кровать, бельё, тумбочки. Смотреть очень трудно. Я попыталась приподняться, руку пронзила острая боль, только теперь я заметила, что в вену вставлена иголка от капельницы, прозрачная жидкость стекает по трубке в мой организм. Что со мной случилось? Лестница, помню лестницу. Зачем я бежала?...МАРТА! Выдернув иглу из вены, я вскочила на ноги, мне срочно нужно узнать, что с Мартой.

Дверь в палату открылась и на пороге показалась Доктор Кенеген следом за ней Жаклин, Майкл и Роуз. Мне захотелось наброситься на эту женщину именуемую, как моя мать и вытрясти из неё, что она сделала с бедной девочкой. Но я промолчала. Пока.

– Я же говорила, что нельзя беременной женщине остригать волосы.
– Завопила Роуз, по её щекам покатились слёзы.

Я провела рукой по своим волосам. Теперь они короткие, но не клочками как были, а подстрижены аккуратно и уложены.

– Успокойся Роуз. Сейчас всё хорошо. Так ведь Доктор Кенеген?
– Майкл прислонил жену к себе и вопросительно посмотрел на доктора.

– Разумеется. Арина присядь. Всё хорошо, дай, пожалуйста руку.
– Обратилась она ко мне и усадила на койку.

Я протянула ей руку со штрих кодом. Женщина достала из кармана сенсор и провела им по татуировке. Прибор запищал, извещая о том, что он закончил сканировать. Доктор Кенеген что-то нажала на нём, затем записала данные в мою больничную карточку, которую я даже сначала не заметила. Если честно мне трудно сконцентрироваться, на чём либо. Все мои мысли сейчас только о Марте.

– Всё замечательно. Ребёнок восстановился полностью. Угрозы выкидыша больше нет. Поздравляю Арина, сегодня мы тебя выпишем.
– Радостно сказала Доктор Кенеген.

– Сколько я здесь?
– Спросила я, вздрогнув от своего голоса. Он прозвучал очень тихо и хрипло.

– Неделю.
– Спокойно ответила она.

Ещё неделя. Итого три. Три недели я провела в бессознательном состоянии, почти подряд. Этот ребёнок забирает моё время.

– Почему вы всегда отключаете меня?
– Повысив голос, спросила я.

– Лечение очень болезненное и это может сказаться на ребёнке. Вы с ним теперь одно целое. Больно тебе - больно и ему.
– Пояснила доктор.

Это приятно слышать. Пусть страдает так же как я. Мне он не нужен.

– Это всё из-за тебя. Мы чуть не потеряли нашего малыша.
– Вновь закричала Роуз, прислоняясь к груди мужа.