Выше неба. Где-то за облаками.

Когда я пришла домой, точнее, прибежала, увидела маму (как же противно теперь звучит это слово), она сидит на диване и смотрит свой любимый сериал «Сплетница». Увидел меня, она улыбнулась, и в её улыбке явно читалось «Я победитель, а ты никто». Я молча прошла к лестнице, поднялась на три ступеньки, за спиной раздался её голос:

– Процедура в девять утра. Будь готова.

Будь готова?

Интересно, как к такому нужно подготавливаться? Как можно быть готовой к смерти? Ненавижу. Ненавижу её. Себя.

Комнату я не стала запирать, смысла нет, она всёравно забрала всё, что у меня было. Мне захотелось уничтожить, всё, что находиться вокруг, комнату, гостиную, подвал, весь особняк вырвать с корнем, как столетний сорняк отравляющий все плоды и растения в округе. Но не могу, это не в моей власти.

Что теперь будит со мной? Хотела пойти на выпускной, впервые почувствовать себя нормальной, купить платье, весь вечер танцевать. Рик пришёл бы со всей семьёй поддержать меня, мы станцевали бы, он поцеловал меня в щёку и обнял своими медвежьими объятиями, как старший брат дарующий чувство защищённости. Но теперь я даже не знаю смогу ли когда-нибудь с ним поговорить. Он меня не простит за то, что я скрыла от него всю эту ситуацию. Остаётся только успокаиваться, что так будит для него и его семьи только лучше. Они не будут страдать из-за меня. Никогда.

Переодевшись в пижаму с шортиками, на которых нарисованные миньоны наши любимые с Риком мультипликационные персонажи, легла в постель, но заснуть долго не могла. Моя маленькая комната стала ещё меньше, стены и потолок стали сужаться, давя на меня со всех сторон. К горлу подступила тошнота, голова закружилась, в глазах потемнело.

<p align="center">

Глава 2.

Наверное, я потеряла сознание, потому что, когда очнулась, уже рассветало. 8:00 до процедуры час. На автомате, приняла ванную и почистила зубы. Из зеркала над раковиной на меня смотрит очень худая девушка с бледной кожей, её светло русые волосы едва касаются плеч, большие серые глаза смотрят отсутствующим взглядом. Жалкое зрелище и как только я такой стала, ведь лет в десять была пухленькой девочкой с длинными густыми волосами, в глазах присутствовал весёлый блеск.

За десять минут до выхода я завязала волосы в небрежный пучок, одела белое платье чуть выше колен, без плеч, краситься не стала. Я уже и не помню, когда полноценно красилась. Обув белые балетки, стоявшие у кровати, медленными и мелкими шагами спустилась по лестнице. Она уже ждёт меня у выхода, нервно постукивает каблуком и проверяет время на наручных часах. Одета она в алый, как кровь костюм, состоящий из юбки до середины икры, жакет с рукавом три четверти, под ним белая блузка, на ногах её любимые чёрные лодочки, волосы собраны в ракушку.

– Быстрей уже ровно девять.
– Поторопила она меня.

Жаклин открыла дверь и буквально вытолкала меня из дома. Она уже подогнала к выходу свой чёрный вольво, который я так сильно ненавидела, с ним связанно много плохих моментов моей жизни и теперь в этот список попадёт ещё и этот. Она села за руль, я рядом и всю дорогу до клиники мы ехали молча. Внутри меня бушевал ураган и, я несколько раз хотела открыть дверь и выпрыгнуть из машины, но останавливала себя. Даже в случае моей смерти семья Рика пострадает. Жаклин их не оставит в покое, пока не уничтожит.

Мы приехали к пятиэтажному зданию из белого кирпича, оно возвышается надомной, словно говоря «Ты моя. Я сделаю с тобой всё, что захочу. Я уничтожу твою душу». Моё сердце заметалось в груди, как бешеное. Жаклин повела меня в здание, затем запихнула в лифт, нажала четвёртый этаж. Лифт бесшумно двинулся вверх, мне захотелось, чтобы он отвёз меня как можно выше, за грань этой вселенной...но нет, он остановился спустя минуту, пролетевшую для меня, как секунда, его двери отъехали и передо мной появился длинный коридор с белыми стенами и полом.

Вокруг стерильная чистота, белые кресла стоят вдоль стен у каждой двери, но рядом никого нет. Мы завернули за угол и уткнулись в дверь, на ней весит надпись «Доктор Кенеген». Жаклин постучала и, не дожидаясь ответа, открыла дверь. Первое, что я увидела, была пара, сидевшая на диванчике и державшаяся за руки. Я сразу поняла кто они. Люди, для которых я должна выносить ребёнка. Увидев меня и маму...Мужчина встал и поприветствовал, поцеловав ей руку.

– Привет. Я Майкл, а это моя жена Роуз.
– Он указал на женщину, подошедшую к нему.

Роуз на вид лет тридцати у неё чёрные прямые волосы и зелёные глаза, она худая и одежда на ней немного висит. Майкл наоборот подтянутый в костюме, идеально сидевшем на нём, у него золотистые волосы и ореховые глаза.

– Здравствуй Арина. Мы так рады, что ты согласилась нам помочь.
– Уставшее лицо Роуз оживилось, на губах заиграла лёгкая улыбка.

– Она не смогла отказать таким замечательным людям.
– Прощебетала моя мать, не дав мне сказать ни слова.

Да не смогла, потому что меня лишили права на выбор. Как же быстро Жаклин обо всём договорилась и клинику нашли и документы подготовили. Но меня интересует, как они согласились на меня, если совершенно не знают и ни разу не видели, как поняли, что я подхожу? Может у меня есть, какое-нибудь серьёзное заболевание или я сама не могу иметь детей, а мой возраст он их тоже вполне устраивает?

В кабинет вошла женщина в белом халате, в руках у неё папка. Она поприветствовала всех и улыбнулась приторной, отвратительной улыбкой, положила на стол папку, я с ужасом заметила на ней свою фамилию и инициалы, в углу прикреплена моя фотография. Значит, они все-таки изучили меня в тайне, уверенна моя мать постаралось на славу.

– Что же, как вижу все в сборе, значит, можем приступать.
– Сказал доктор.

– Да, конечно мы только подпишем пару бумаг.
– Сказал Майкл, доставая папку из своей сумки.

Он положил её на стол, достал ручку и протянул мне. Я взяла её дрожащей рукой, подошла к столу и стала читать.

– Доченька, это те же самые документы, которые я приносила тебе почитать на прошлой неделе. Давай не будим терять время.
– Прощебетала Жаклин, едва я прочитала первое предложение.

Я посмотрела на неё и по взгляду поняла, лучше подчиниться. Всё ещё дрожащей рукой вывела свою подпись в низу листа и ещё на паре других. Майкл забрал свою ручку. Доктор проводила меня в маленькую комнатку, дала больничную ночную рубашку и попросила переодеться, сама же вышла к остальным. Меня всю трясло сердце, сковали цепи, а воздух в комнате словно выкачали. Медленно переодевшись и сложив свою одежду стопкой на стульчике, вышла.