Вышедший из ночи

Ра села на полу у стола на круглый, тёплый вязаный коврик и поджала под себя ноги. Её оружие: обычный ножик с деревянной рукояткой – лежало рядом с ней, но Ра это не успокаивало.

В конце концов она вздохнула, улыбнулась и подумала: «Я боюсь того, что ещё не произошло, да и не должно произойти. Действительно, что это я колочусь уже? Травы-обереги на своих местах, меня за ними нечести трудно учуять, случайно натолкнуться на мой дом сложно. Хватит вести себя так, будто меня уже убивают!».

Она поднялась, медленно, тихо, чтобы не скрипел пол, подошла к печи, свернула за неё и попала словно в маленькую узкую комнатку с серыми стенами, которые сейчас были невидны и казалось, что вместо них была одна лишь тьма. Ра легла на кровать, натянула на себя лёгкое одеяло, прислушалась к звукам снаружи и, не услышав ничего необычного, зажмурилась и попыталась заснуть.

К её дому, скрытому высокими травами и ветвями деревьев, метнулась, а затем отпрянула в сторону, пара теней. Кто-то низкорослый, скорченный и очень тихий, разве что дыхание его было громким и прерывистым, подошёл к окну, принюхался, отвлёкся на шорох со стороны повалившегося забора, и юркнул за кустарники.

В эту ночь необычайно много существ рыскало по лесу. Видимо, не только люди ощущали приближение страшных перемен. А ведь почти никто не знал, что именно должно случиться, но чувство тревоги, казалось, заполняло весь лес и улицы города.

Похожее на человека, только с неестественно длинными конечностями и горящими оранжевым светом глазами существо, огромными шагами направилось к дому Ра, протянуло когтистую руку к двери, царапнуло её, оставив на дереве глубокие бороздки, и приготовилось сорвать дверь с петель. Полынь, висевшая над входом, лишь раздражала Проклятого своим запахом, не скрывающим дух человека, что был внутри жилища.

Ра резко распахнула глаза, когда в её дверь что-то гулко ударило. Создалось впечатление, что кто-то резко дёрнул за дверную ручку. Сердце Ра бешено забилось.

Она, стараясь не шуметь, села на кровати и достала ножик, спрятанный под подушкой. Ра надеялась, что ей всё показалось, что проснулась она от тревожного сна, но дверь с грохотом слетела с петель, в дом ворвался холодный ветер, а на пороге Ра увидела чей-то тёмный силуэт и взгляд, полыхающий оранжевым огнём.

Ра резко распахнула глаза, когда в её дверь что-то гулко ударило… Она села на кровати, и долгое время не могла унять колотящееся сердце и выровнять сбитое дыхание.

Неужели всё это было сном? По бледному свету, что просачивался под дверью, Ра поняла, что наступил рассвет.

– Слава небесам! – шепнула она, и вздрогнула от очередного стука в дверь. На этот раз стучали ровно, негромко, но настойчиво.

Проклятых на рассвете можно было не опасаться, но сейчас её это не успокаивало. Кто может прийти к ней, и зачем? Решение притвориться, что её нет дома, возникло самом собой, и Ра затаилась.

Постучали ещё раз, и тут она поняла, что не может не открыть. Ра словно видела себя со стороны, как встаёт, подходит к двери, протягивает руку, снимает засов, толкает дверь…

На пороге стояла высокая женщина, одетая в белое одеяние с широкими длинными рукавами, которые шуршали на ветру и напоминали чуть рваные по краям, крылья.

Мудрый взгляд чёрных глаз, казалось, затягивал Ра в бездну. Длинные волосы серебряным водопадом спускались с плеч гостьи. Бледные губы были плотно сомкнуты. От женщины веяло ледяным холодом и силой. Силой, которая перекрывала собой всё вокруг, даже страх, что ощутила Ра в первое мгновение. Теперь же она чувствовала некую защищённость, обречённость, и одновременно с этим покой, пусть до сих пор и была в растерянности.

– Могу ли я испить вина? – проговорила женщина, не размыкая губ, голос её звучал отовсюду и одновременно из ниоткуда, словно Ра слышала его в собственных мыслях.

– У меня есть только молоко, но оно прокисло… – подобно гостье, не размыкая губ, ответила она и посторонилась, пропуская её в дом.

Гостья кивнула, и Ра подошла к кувшину с молоком, но открыв крышку, порывисто вдохнула, борясь с желанием вскрикнуть: вместо молока там плескалась красная жидкость, похожая на кровь.

Тонкие белые пальцы гостьи приняли из рук Ра кувшин, и женщина испила вина прямо из него.

Губы её окрасились в алый цвет.

– Кто вы? – Ра с ужасом поняла, что не слышит никаких звуков, не чувствует своего дыхания и биения сердца, не может отвести взгляд от прекрасной незнакомки.

– Я та, которой люди откроют двери своих жилищ. Я – Смерть, – рукава её взвились в воздух, и от них по комнате прошло сияние, а лицо Смерти напротив потемнело, лишь глаза сверкали, подобно звёздам.

– Ты пришла за мной?

– Нет, за тобой приходил ночью несчастный Проклятый, но я шла мимо. И он, почувствовав моё приближение, убежал в лесную чащу. Ты погибла бы сегодня, если бы случайность, что вы зовёте судьбой, и великое время, что было благосклонно к тебе, не привели меня к твоему дому. Я шла к тебе напиться, не более. Но так редко бывает, что Смерть, сама не ведая этого, своим появлением спасает чью-то жизнь, что я уже не могу просто так уйти. Отныне ты избрана мной, дочь ночи, дитя света, тебя полюбила жизнь, и в то же время, ты так близка к смерти… Я пройду мимо, будто меня и не было, но ты, за свою спасённую жизнь, окажешь мне услугу.

– Какую?..

– Ты спустишься в Нижний мир, найдёшь властелина тьмы и передашь ему от меня послание: «вышедший из ночи всегда столкнётся со светом, и чтобы не сгореть в огне солнца, нужно облачиться в доспехи, отбросить тень, что заставит пылать землю. Но есть и другой путь: можно просто вдохнуть… в себя… солнце».

– Почему ты сама не можешь сказать ему этого? Что это значит?

– Не все дороги, по которым иду, выбираю я, а пророчества не говорятся прямо и ясно, ведь будущее изменчиво.

– Но я погибну по пути, даже куда идти не знаю, у меня нет ни денег на дорогу, ни оружия, а было бы оружие, я всё равно не умею сражаться!

– Ты сейчас со Смертью говоришь, не приди я, мы всё равно бы встретились. И встретимся в будущем, так зачем бояться неизбежного?

– Но если я откажусь? – Ра стояла прямо и смотрела в глаза Смерти, ей не было страшно, всё происходящее казалось сном, хоть она и понимала, что это явь.

Смерть подошла к двери, волосы её отливали серебром в неясном, призрачном свете, который излучало её одеяние, а вокруг клубилась, пугливо пряталась по углам дома и ползла по потолку, тьма.